Исполняющий обязанности президента России ВЛАДИМИР ПУТИН дал интервью известному западному телеведущему ДЭВИДУ ФРОСТУ в его программе на телевидении Би-би-си "Завтрак с Фростом". Ъ предлагает наиболее интересные фрагменты их беседы.
— Во время первого интервью Владимира Путина западному и вообще иностранному журналисту с тех пор, как он появился в Кремле, я спрашивал его об отношениях с Западом, о Чечне, о его прошлом в КГБ. Но начал я с вопроса о заявленной им решимости снова сделать Россию сильной. Не является ли это, как некоторые опасаются, симптомом возвращения к дням холодной войны?
— Позиция заключается в том, что наша страна должна быть сильным, мощным государством, дееспособным государством, эффективным, должна быть государством, в котором и граждане Российской Федерации, и все те, кто хочет работать, сотрудничать с Россией, либо жить здесь, чувствовали бы себя комфортно, чувствовали бы себя защищенными, чувствовали бы себя, если хотите на простом языке, в своей тарелке всегда, чувствовали себя психологически, морально и экономически комфортно.
Но это совсем не значит, ничего общего не имеет с агрессивностью...
— Сегодня, судя по опросам общественного мнения, ваш рейтинг составляет примерно 60 процентов, а у господина Зюганова приблизительно 23 процента. Вы, должно быть, очень счастливы?
— Мы с вами вне рамок этого интервью, в начале беседы говорили о спорте. И вы знаете, что я с детства занимаюсь спортом, люблю спорт. Вот нас всегда учили, что к любому партнеру, противнику нужно относиться с уважением. Это значит, что всегда нужно исходить из того, что он где-то в чем-то сильнее тебя, где-то может тебя обыграть. Поэтому я не склонен полагать, что дело сделано, или, как у нас говорят, дело в шляпе, то есть кампания закончена, и не считаю, что имею право чувствовать себя победителем...
— Давайте обратимся к чеченскому вопросу... Вы сказали, что вся эта часть Российской Федерации оккупирована преступным миром и превращена в настоящую крепость. Почему вы так сильно в этом убеждены?
— Хочу обратить ваше внимание на то, что Чечне была предоставлена де-факто, я хочу это подчеркнуть, де-факто полная государственная самостоятельность с 1996 года. Никакого внятного государственного образования на территории Чечни не получилось... Началось освоение этой территории вот этими экстремистскими силами, началась подпитка из-за рубежа оружием, деньгами, наемниками. Кстати сказать, за все эти годы территорию Чеченской республики покинуло 220 тысяч русских... И 550-600 тысяч чеченцев. Они все проголосовали ногами, они все бежали от этого режима.
Летом прошлого года было совершено неспровоцированное никем и ничем нападение на Республику Дагестан, на соседнюю с Чечней Республику Дагестан. Бандиты совершили нападение на жилые дома в Москве, в Волгодонске, в других регионах и городах Российской Федерации. И как бы в знак возмездия взорвали и уничтожили почти 1500 мирных жителей. Разумеется, для нас с этого момента стало понятно, ясно и очевидно: если мы не нанесем удар по самому гнезду терроризма, по их базам, которые расположились на территории Чеченской республики, мы никогда не избавимся от этой заразы и от этой гангрены...
— Обвинения в возможных военных преступлениях против мирных граждан, например, эта немецкая пленка или вот статья в сегодняшней "Москоу Таймс". Как вы думаете, возможно, что российские войска или контрактники совершали подобные преступления?
— ...На самом деле никаких крупных потерь среди мирного населения не было и нет. Мы знаем, что одна из форм борьбы — это информационная борьба. Те кадры, о которых вы упомянули, кадры, опубликованные, предъявленные международной общественности немецким телевидением, сегодня опровергаются нашими журналистами...
Да у нас нет никакой необходимости воевать с мирным населением. Ведь хорошо известно, что наши войска занимают крупнейшие населенные пункты Чечни с помощью чеченского народа, с прямой поддержкой чеченского народа, без единого выстрела...
— А когда, по вашему мнению, кончится война?
— Буквально вчера вечером в одном из горных районов, где были еще сосредоточены достаточно крупные бандформирования, нашим вооруженным силам удалось нанести несколько очень мощных ударов. Мне кажется, что вооруженное организованное сопротивление с этого момента практически уже невозможно... Я думаю, что в самое ближайшее время военная фаза операции будет закончена...
Мы полагаем, что было бы неверно создавать у чеченского народа синдром побежденного. Люди должны понимать, что они не побежденный народ, а освобожденный народ, освобожденный от давления извне.
— Вы не считаете, что будет положительной подвижкой, если в Чечню будет допущено больше журналистов? Тогда они своими глазами увидят то, о чем вы говорите.
— Конечно, согласен... Единственное, что нас здесь беспокоит, это вопросы безопасности.
— Не могли бы вы рассказать мне о вашей точке зрения на НАТО. Как вы считаете, НАТО — это потенциальный партнер, конкурент или враг?
— Россия это часть европейской культуры, и я не представляю себе своей собственной страны в отрыве от Европы и от так называемого, как мы часто говорим, "цивилизованного мира". С трудом представляю себе и НАТО в качестве врага...
— Возможно ли, что когда-нибудь Россия присоединится к НАТО?
— Почему нет? Почему нет? Я не исключаю такой возможности. Повторяю, в том случае, если с интересами России будут считаться, если она будет полноправным партнером...
Когда мы возражаем против расширения НАТО на Восток, мы не говорим о том, что у нас там какие-то особые интересы, мы думаем прежде всего о том месте в мире, которое занимает сегодня и будет занимать завтра наша собственная страна. И если нас пытаются исключить из процесса принятия решения, вот это вызывает опасение и раздражение с нашей стороны. Но это не значит, что мы готовы захлопнуть дверь и замкнуться, заниматься изоляционизмом. Конечно нет.
— Вы бывали в Европе, несколько лет провели в Германии. Приходилось ли вам когда-нибудь посещать Великобританию или США?
— Я был в Соединенных Штатах два раза очень непродолжительное время, это были деловые поездки. И пару раз был в Великобритании по приглашению Министерства иностранных дел вместе с бывшим мэром Петербурга господином Собчаком. Мы были в Эдинбурге, в Лондоне, в Манчестере. А Манчестер — это город-побратим Петербурга, поэтому у нас между городами традиционно были неплохие отношения всегда...
— На самом деле почти во всех ваших биографиях говорится, что вы всегда хотели работать в КГБ, быть секретным агентом, этаким Джеймсом Бондом. Это всегда было вашей мечтой?
— ...Джеймсом Бондом мне никогда не хотелось быть. А вот работать в органах безопасности мне действительно хотелось. У меня возникло это желание где-то в школе еще, ну как и у многих молодых людей много разных возникает идей. И у меня была не только одна мечта. Я хотел одно время быть летчиком, в другое время хотел быть моряком. На каком-то этапе возникло желание работать в органах безопасности, именно во внешней разведке. Это правда.
— Во внешней разведке вы работали в Германии. Это было продуктивным периодом для вашего развития?
— ...Мне кажется, что вообще работа в информационной службе, а разведка это прежде всего информационная служба, всегда идет на пользу...
— Что насчет сегодняшней России и того пути, по которому страна движется к более свободной экономике и к подобным вещам? Как вы считаете, Россия далеко продвинулась по этой дороге? По дороге к той стране, о которой вы мечтаете. Где Россия сейчас, на полпути, почти достигла цели или очень далеко от нее?
— В этом смысле можно сказать, что мы далеки от цели. И думаю, что мы еще только в начале пути. Но у меня нет сомнений в том, что путь, который мы избираем, абсолютно верен. И наша задача заключается в том, чтобы идти по этому пути, делая нашу политику предельно открытой и понятной большинству наших сограждан.