1998-й может стать годом возрождения в России цензуры. Несмотря на то что Конституция прямо ее запрещает, государственный контроль над средствами массовой информации может стать не менее жестким, чем во времена СССР. Просто он будет другим — более изощренным.
В наступлении на свободу слова главное — постепенность. Общество нужно шаг за шагом приучать к мысли, что средства массовой информации нуждаются в постоянной опеке со стороны тех или иных "органов", которые якобы должны стоять на страже общественных интересов.
Именно так в России и происходило на протяжении последних месяцев. Все вроде бы началось со смешков. Минувшей осенью депутаты отказались обсуждать бюджет и налоги, зато с жаром бросились на борьбу с порнографией. Это не вызывало в обществе ничего, кроме снисходительной улыбки. А зря.
Закон "О государственной защите нравственного здоровья граждан и усилении контроля за использованием продукции сексуального характера", инициатором которого был Станислав Говорухин, конечно, создает механизм, ограждающий психически и физически здоровых граждан от того, что во всем мире квалифицируется как социальное зло. Но он идет гораздо дальше. В странах с устоявшимися демократическими системами защита нравственного здоровья заканчивается там, где начинается ограничение свободы слова. Чувство самосохранения демократии берет верх. Но российская демократия это чувство в себе еще не выработала, поэтому допустила создание экспертных советов, которые будут определять, является ли то или иное произведение порнографическим, а следовательно, подлежащим запрету. Говорухинский закон уже прошел в Думе второе чтение, а тот факт, что он возрождает цензуру все еще остался незамеченным. Это значит, что российское общество в принципе готово к возвращению цензора.
Следующий шаг — корректировка либерального закона о СМИ, принятого на заре новой российской демократии. Его дни сочтены. Дума приняла в первом чтении новую редакцию закона, которая содержит немало сюрпризов для любого издания, телеканала и даже такого специфического средства общения, как Интернет.
Так, поправка о возможности привлекать СМИ к ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности, на первый взгляд совершенно невинна. Между тем в действующем законе речь идет только об информации порочащего характера. А по новой версии даже ошибка в дате рождения грозит газете судебным приговором.
Кроме того, если сегодня выпуск СМИ может быть прекращен только из-за неоднократного разглашения специально охраняемой законом тайны, то по новому закону любую газету или журнал можно будет закрыть по самым прозаическим причинам. Если, например, редакция трижды откажет кому-либо в публикации опровержения или главный редактор не захочет назвать суду настоящую фамилию автора заметки.
Итог очевиден. Почти любое СМИ можно будет просто измотать бесконечными судами и в конце концов добиться его закрытия. Только крупные и богатые СМИ, с мощными юридическими службами, разветвленными связями в судебных и правоохранительных органах, смогут противостоять такого рода натиску. Нет особой необходимости объяснять, что такие СМИ, как правило, контролируются крупнейшими финансово-промышленными группировками.
В деле ограничения свободы слова исполнительная власть движется тем же курсом, что и более левые законодатели. Еще в конце 1993 года при президенте был создан внесудебный орган — Судебная палата по информационным спорам, которая может рассматривать какие угодно дела. Решения палаты являются окончательными.
А совсем недавно, 24 января 1998 года, своим указом президент утвердил список цензурных сведений. То есть сведений, составляющих государственную тайну, за разглашение которой любое СМИ можно просто закрыть. К примеру, гостайной объявлена информация о подготовке, заключении, содержании или выполнении международных договоров, распространение которой может нанести ущерб политическим или экономическим интересам России. Это касается не только секретных документов, подобных пакту Молотова-Риббентропа. Даже сообщение о планах на ближайшую неделю Евгения Примакова вполне можно признать наносящим ущерб интересам России.
Главная опасность, однако, в том, что исчерпывающего списка сведений, относящихся к гостайне, не существует. Тайнам, по официальному признанию ФСБ, несть числа. Они содержатся и в законе "О государственной тайне", и в президентском указе, и в специальных перечнях 36 министерств и ведомств. По обвинению в разглашении сведений, перечисленных в неизвестных списках, сегодня можно закрыть любое СМИ.
День 11 февраля 1998 года может войти в российскую историю. В этот день Госдума приняла в первом чтении законопроект "О Высшем Совете по этике и нравственности в области кинематографии и телерадиовещания в Российской Федерации". Орган федеральный и общегосударственный. Его состав: три советника от президента, три — от Госдумы и три — от Совета федерации. Все девять цензоров избираются сроком на шесть лет. Современная цензура будет работать постфактум. То есть меры к СМИ принимаются после появления его продукции. А поводом для расследования может стать обращение в совет любого гражданина. Инициировать разбирательство вправе и сами цензоры.
Какая же продукция СМИ признается подцензурной? Формулировки намеренно абстрактны. Это передачи или фильмы, "прямо угрожающие безопасности личности или государства", или "наносящие вред физическому, умственному или нравственному развитию детей и молодежи", или "унижающие достоинство человеческой личности". Это значит, что решения совета будут зависеть от множества факторов, включая состояние здоровья и возраст его членов.
Таким образом, живой эфир с "горячих точек", демонстрация голливудских триллеров и боевиков и даже вполне безобидная реклама могут спровоцировать совет вплотную заняться телеканалом. Что уж говорить о прямых политических выступлениях. Вначале "девятка" письменно предупреждает провинившегося. А если он не исправился — штрафует. В пределах стоимости часа рекламного времени по максимальной для данного телерадиовещателя расценке.
Впрочем, совет может и сразу сократить время вещания теле- или радиокомпании на 50%. А также сократить действие лицензии СМИ на срок до одного года или вовсе ее аннулировать. И без всякого суда, своим решением. А при повторном нарушении закона — выступить с инициативой вообще лишить компанию права заниматься этим видом деятельности.
В дальнейшие планы властей входит организация сети региональных цензурных советов. В том случае, если их густая паутина покроет Россию, как исполнительная власть, вечно опасающаяся появления в СМИ компромата, так и законодательная, недовольная тем, что зрители могут воочию наблюдать стиль парламентских дискуссий, наконец почувствуют себя в безопасности: в подцензурной стране о таких вещах говорят только на кухне.
ФИЛИПП СТЕРКИН, ДМИТРИЙ ЖАРКОВ, КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВ
--------------------------------------------------------
Из законопроекта "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации 'О средствах массовой информации'"
Основанием для приостановления выпуска средства массовой информации в судебном порядке по иску регистрирующего органа, иного заинтересованного лица, а также прокуратуры являются:
— отказ выполнить решение суда о публикации опровержения;
— повторное нарушение издателем (редакцией) положений настоящего Закона, касающихся права на опровержение и порядка публикации опровержений... порядка публикации выходных данных... недопустимости злоупотребления правами журналиста, по поводу которых федеральным органом исполнительной власти в области средств массовой информации, а также органами прокуратуры делались письменные предупреждения издателю и (или) редакции.
Основанием для прекращения судом деятельности по выпуску средства массовой информации по иску регистрирующего органа, иного заинтересованного лица, а также прокуратуры является... повторное нарушение положений данного Закона, по которым ранее в судебном порядке приостанавливалась деятельность по выпуску средства массовой информации.
Издатель (редакция) средства массовой информации не вправе разглашать имя автора материала, опубликованного анонимно или под псевдонимом без согласия на то автора, за исключением случая, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом.
Гражданин вправе потребовать от издателя (редакции) опровержения не соответствующих действительности и в том числе порочащих честь, достоинство и деловую репутацию сведений, которые были распространены в данном средстве массовой информации. Такое право имеют также законные представители гражданина, если сам гражданин не имеет возможности потребовать опровержения.
Юридическое лицо вправе потребовать от издателя (редакции) опровержения не соответствующих действительности, порочащих деловую репутацию сведений, которые были распространены в данном средстве массовой информации.
------------------------------------------------------
Публиковать полные списки сведений, отнесенных к гостайне,— бумаги не хватит
Так считает Владимир Гладышев, начальник Федерального лицензионного центра ФСБ России.
— Может ли журналист обратиться в ФСБ с запросом о том, является ли имеющаяся у него информация гостайной?
— Есть межведомственная комиссия при правительстве, возглавляемая Булгаком. Можно обратиться туда. Можно и к нам. Раньше все, что попадало в перечень, было засекречено, а теперь право засекречивать информацию дается соответствующему должностному лицу, уполномоченному президентом.
— Были ли случаи, когда ФСБ обращалось в Госкомпечати с просьбой о предупреждении того или иного издания за разглашение государственной тайны?
— Мне такие случаи неизвестны. Не обязанность редакции проверять, что она публикует сведения, содержащие гостайну. Каждый должен быть профессионалом в своей области.
— Согласно Конституции, перечень сведений, составляющих гостайну, утверждается законом. На самом деле он утвержден президентским указом и ведомственными актами, которые не публикуются. Нет ли здесь противоречия?
— Перечень есть в законе "О гостайне", а президентский указ его дополняет в какой-то части, но не выходит за рамки. В законе сказано, кто определяет перечень сведений, составляющих гостайну. Но я считаю, что назрело время сделать перечень не органов, уполномоченных засекречивать сведения, а грифов, которые могут присваиваться тем или иным сведениям. Конечно, государство должно определять, к какому грифу секретности относить ту или иную информацию. А чтобы публиковать полные списки сведений, отнесенных к гостайне,— бумаги не хватит. Это будет несколько тысяч страниц текста и к тому же это нанесет ущерб обороне и безопасности страны.
— А ведомственные перечни гостайн регистрируются в Минюсте?
— Они проходят регистрацию в межведомственной комиссии по защите государственной тайны, возглавляемой Булгаком.
— Вам не кажется, что в указе о перечне сведений, составляющих гостайну, слишком расплывчатые формулировки?
— В указе говорится, что информация может засекречиваться. Конкретно это осуществляет ведомство. Надо менять концепцию закона. В частности, процедуру засекречивания.
— Не следует ли привести подробный перечень гостайн в законе?
— Наверное, это правильно, но сложно будет работать, ведь перечень постоянно меняется, и если этот список будет в законе, то придется его постоянно менять. А внести изменения в закон непросто.