Отставка Виктора Черномырдина стала самым важным событием не только минувшей недели, но и, вероятно, всего 1998 года. День 23 марта войдет в историю прежде всего потому, что он решающим образом изменил баланс сил в российской политике, и его долгосрочные последствия простираются за магические пределы 2000 года.
Главных итогов отставки Черномырдина два: практически нулевые шансы экс-премьера когда-либо наследовать Ельцину и превращение "семьи" в составе Бориса Березовского, Татьяны Дьяченко, Валентина Юмашева и тесно связанных с ней групп Владимира Гусинского, Михаила Ходорковского и Александра Смоленского в сильнейшую политическую группировку России.
Этому есть следующее объяснение.
Отставка премьера, еще десять дней назад казавшегося непотопляемым и считавшегося без пяти минут официальным преемником Бориса Ельцина, стала следствием хорошо продуманной и тщательно организованной интриги. Как бы ни пытались представители Кремля и Белого дома объяснить отставку Черномырдина, сейчас есть все основания утверждать, что главным организатором смещения премьера стал предприниматель Березовский. Однако аналитические способности не помогли бы советнику главы президентской администрации, не опирайся он на активную поддержку Юмашева и Татьяны Дьяченко, а также на стратегический альянс с Владимиром Гусинским и рядом влиятельных банков.
Насколько можно судить по информации, имеющейся в распоряжении Ъ, решение убрать Черномырдина окончательно созрело шесть-семь недель назад. Главной причиной этого стала самостоятельность премьера и невозможность "семьи", в которой роль главного финансового консультанта уже давно принадлежит Березовскому, обеспечить автоматическую реализацию всех принимаемых в узком кремлевском кругу экономических решений. Усиливаясь в той мере, в какой слабела держащая бразды управления государством президентская длань, Черномырдин постепенно превратился в неприступную крепость, пробить которую оказалось нелегко даже такому тарану, как Березовский.
В январе-феврале уже ни для кого не было секретом, что отставка Чубайса, которой так добивались Березовский и Гусинский, невозможна до тех пор, пока в кресле премьера сидит Черномырдин. Первый вице-премьер не только обладал опытом практического управления экономикой, но и представлял собой ценность как оружие, которое могло быть эффективно применено против любой из господствующих финансово-промышленных группировок. Такое оружие премьер, стремившийся к установлению жесткого, хотя и неформального контроля над всеми ключевыми ФПГ страны, выпустить из своих рук не мог.
Смена премьера была необходима "семье" еще и в силу растущих в обществе подозрений относительно стопроцентной адекватности главы государства. Несмотря на усилия контролируемых Березовским и Гусинским телеканалов, заявления, подобные тем, которые делал в США Александр Лебедь, публично ставивший под сомнение способность Бориса Ельцина управлять страной, постоянно возбуждали у широкой общественности подозрения, что информация о реальном состоянии здоровья президента от граждан России по большей части скрывается.
Для Березовского этот аспект имел и сугубо практическое значение — благодаря тесной связи с Юмашевым и Дьяченко Ельцин стал более или менее прогнозируемым, а его реакции на ту или иную информацию просчитываемыми. Это означало, что президент в принципе оказывался управляемым. Для "семьи" принятие решений через Ельцина стало более простой задачей, чем лоббирование их через правительство. В этой ситуации спасти Черномырдина не могло уже ничто.
Как стало известно из источников в Кремле, на первом этапе интриги ключевая роль принадлежала Татьяне Дьяченко, которая обеспечила плотный поток информации о быстром усилении Черномырдина и все большем сосредоточении в его руках властных полномочий. "С этим премьером президент излишен" — таков был рефрен всех информационных сообщений, ложившихся на стол Бориса Ельцина.
На втором этапе в активную игру вступил глава Службы внешней разведки Вячеслав Трубников, предоставивший президенту подробные отчеты о пребывании в США Черномырдина и о тех кулуарных переговорах, которые премьер вел один на один с вице-президентом США Альбертом Гором. Лейтмотив этих отчетов был таков: Черномырдин ведет себя как реальный глава государства, и его все в этом качестве воспринимают; Ельцин в расчет уже не принимается. (Трубникову воздалось: после отставки правительства Ельцин дал понять, что главе СВР не стоит беспокоиться за свое кресло.)
Последовавшая затем поездка Черномырдина в Одессу, на четырехсторонние переговоры с украинским президентом Кучмой, молдавским Лучинским и главой Приднестровья Смирновым, показала, что Ельцин был уже достаточно подготовлен. Его гневный звонок Черномырдину: "Кто тебя туда посылал?!" — это был очевидный сигнал, что премьер на краю пропасти.
Последней каплей стала информация о всенародном празднике по случаю 60-летия В. С. Черномырдина. Массовое паломничество чиновников, региональных руководителей, бизнесменов, банкиров, иностранцев и культурной элиты; подарки — начиная от автомобилей и гобеленов с портретом премьера и заканчивая специально записанным диском Людмилы Зыкиной; напыщенные речи и славословия — все это, преподаваемое умело, буквально взорвало Бориса Ельцина. Указ об отставке оказался на президентском столе очень кстати.
Для Черномырдина отставка не стала полной неожиданностью. Хотя в субботу 21 марта он еще питал надежду, что пронесет. Возможно, ускорило отставку то, что Чубайс, понимавший неизбежность краха премьера, решил сыграть самостоятельно. Вернувшись в субботу в Белый дом после длительного разговора с президентом, Черномырдин встретился со всеми ключевыми сотрудниками аппарата правительства. Он признался, что Чубайс его "предал".
В деталях события 21-го и утра 23 марта неизвестны, однако очевидно, что Черномырдин и Чубайс не сговариваясь противодействовали попыткам Березовского и "семьи" провести на пост премьера Ивана Рыбкина, в преддверии черномырдинской отставки введенного в состав правительства в ранге вице-премьера по СНГ. В списке, который сформировался в результате сложных интриг и был положен Юмашевым на стол президента, как утверждает информированный источник в Кремле, были четыре фамилии: Строев, Рыбкин, Кириенко, Немцов. Поскольку первая и последняя кандидатуры почти сразу отпали (Строев был бы шоком для Запада, Немцов — для Думы), реальная борьба развернулась между "номером два" и "номером три".
В этой борьбе Березовский проиграл. Возможно, сказалось недоверие Ельцина к советнику Юмашева; возможно, сказали свое слово участвовавшие в интриге на вторых ролях Ястржембский и Лившиц. Как бы то ни было, но исполняющим обязанности премьера стал нижегородский выходец Сергей Кириенко, массовым сознанием воспринимаемый как человек Немцова.
На самом же деле все последние месяцы Кириенко находился в поле сильнейшего влияния Черномырдина — премьер и министр топлива и энергетики часами просиживали вдвоем в премьерском кабинете, а отношение руководства аппарата правительства к Кириенко разительным образом отличалось от отношения к Чубайсу.
Поскольку Кириенко в принципе устраивает все враждующие политические кланы, его шансы пройти Думу являются на данный момент довольно высокими. Как показала встреча между Ельциным и Кириенко, прошедшая в минувшую пятницу в Белом доме, президент готов представить кандидатуру последнего Думе и пригрозить ей роспуском, если она его не утвердит. Эта угроза исключительно действенна. Если и распускать Думу (кстати, против такого развития событий Березовский и руководство президентской администрации не возражают), то именно в начале апреля, чтобы требуемые по Конституции выборы прошли в июле — сорвать выборы летом гораздо проще, и тогда до осени исполнительная власть будет полновластно хозяйничать.
Такая перспектива абсолютно не устраивает большинство депутатов, и поэтому, учитывая политическую гибкость Кириенко (в прошлом он был комсомольским активистом, а тут весьма кстати вспомнил о своем партбилете), можно предположить, что он наберет необходимое количество голосов и станет новым премьером России.
ДЖЕБРАИЛ ХАИЗОВ