История свидетельствует о том, что расистские теории низводят представителей "высших" рас до уровня еще более низкого, чем тот, на который они помещают "низшие" расы.
Расизм аморален, но вполне объясним. Высокая оценка собственной внешности, культуры и языка, враждебность к чужому помогали выжить первобытным племенам. Впоследствии этот родо-племенной пережиток стал одним из факторов истории, который человек, естественно, попытался объяснить, а объяснив, оправдать. Именно такие мотивы двигали теоретиками расового неравенства.
Первым из них принято считать графа де Гобино, который жил в ХIХ веке. На самом деле де Гобино лишь компактно сформулировал идеи, которые появлялись в течение нескольких столетий до него. Так, слово "расизм" ввел в оборот Франсуа Бернье в 1684 году, слово "антисемитизм" в ходу с XVII века, арийское происхождение европейцев изобретено в конце XVIII столетия, а чистоту крови восхвалял еще античный Тацит.
Расистская теория в самом общем виде сводится к возвеличиванию собственной расы и призывам блюсти ее чистоту (евгеника), с одной стороны, и дискриминации иных рас и народов — с другой.
Расистская практика необъятна. Датчане рассказывают о шведах обидные анекдоты — те же самые, которые шведы рассказывают о датчанах; североитальянские экстремисты не могут спокойно слышать о жителях юга Италии и мечтают об отделении от внушающей им ужас Сицилии; белые люди казались жителям Дальнего Востока обезьяноподобными — точно так же, как африканцы — белым. Практика расизма простирается от националистического анекдота до истребления людей в концентрационных лагерях.
Мудрецы как глупцы
По-расистски рассуждал еще Аристотель, писавший, что варвары рождаются, чтобы быть рабами. Латинское слово "sclavum" или "slavum" значило одновременно и "раб", и "славянин".
Но это была эпоха язычества. Христианская антропология антирасична: все люди не только происходят от одного предка, но и равно любимы Богом-творцом.
В грех "дополнений" в христианскую концепцию человека первыми впали немцы, предавшись учению о некой арийской расе. У них, конечно, были некоторые основания гордиться собой. Восхищение "германским духом" проходит через всю европейскую историю. Тацит высоко ценил чистоту этой нации, ее спокойствие, реализм и храбрость. В ХII веке возникла "передовая" идея, что языком Адама и Евы был, оказывается, немецкий. Заслуги в иных областях знания не помешали великому Лейбницу считать тевтонский язык самым близким к библейскому. Идея 1000-летнего рейха впервые была сформулирована в 1490 году в анонимной книге "Сто глав" (о гегемонии тысячелетней империи германской нации), а генеалогия германцев возводилась немецкими авторами к правнуку Ноя.
Мыслители Возрождения и нового времени внесли свой вклад в развитие расистских теорий.
Великий Джордано Бруно опроверг церковь не только в вопросе о вращении Земли. Он, как и не менее великий Симон Парацельс (а впоследствии Гете), писал, что человечество произошло от нескольких предков. От этого утверждения до расизма один шаг, потому что оно неминуемо подводит к вопросу, какой предок был "главнее".
Классификатор живой природы Карл Линней определил белую и черную расы как расы законодателей и рабов по сути своей. Впрочем, причину ущербности чернокожих удалось вычитать в Библии еще в средние века: эти потомки Хама несут тягость гнева и проклятия отца-Ноя. К тому же черный и белый цвета кожи легко укладывались в умозрительную систему противопоставлений: белое — черное, светлое — темное, хорошее — плохое и т. д.
Открытие Нового Света расширило практику черного рабовладения. Помимо уже известных европейцам народов обнаружилось множество неучтенных — как к ним относиться? Спор разрешила папская булла 1537 года, провозгласившая американских туземцев настоящими людьми. В результате Бартоломео Лас Касас рекомендовал не использовать их в качестве рабов, но завозить в Америку рабов из Африки.
Просветители как варвары
В эпоху Просвещения европейцы оглянулись на свои научные и экономические достижения и пришли в восторг. Просвещенное самолюбование требовало научной базы.
Контактируя с африканцами с незапамятных времен, самые образованные из европейцев имели самые смутные представления о населении и культуре Черного континента, основанные на недостоверных пересказах недостоверных свидетельств путешественников. Признанный гений Просвещения Вольтер, например, был законченным расистом. Как и множество его современников, он сближал негров с человекообразными обезьянами африканского континента, отказывая им в родстве с белыми и полагая рабство их естественным состоянием. Кроме того, Вольтера очень огорчали "омерзительные пристрастия" чернокожих дикарей — стремление к совокуплению с человекообразными обезьянами. Впрочем, врач Эдвард Лонг его успокоил: в вышедшей в 1774 году книге "История Ямайки" он доказал, что романы негров с орангутанами совершенно непредосудительны.
Ущербность негров подтверждалась в XVIII и XIX веках самыми разнообразными научными данными.
Кювье писал в "Животном царстве": "Чернокожая раса отнесена к югу от Атланта... ее характерная морда и огромные губы сближают ее с обезьянами; общества, которые она создает, всегда остаются варварскими".
Антрополог Топинар полагал, что цветные народы "физиологически неспособны считать больше двух, трех или пяти", противопоставляя им "расы, называемые арийскими, имеющие большие способности к математике".
Ему вторили Ламарк и Гегель, а кумир большевиков Фридрих Энгельс в "Диалектике природы" сокрушался, что негры не способны понять математику.
Эрудированный врач Густав Карус после всесторонних исследований вывел зависимость цвета кожи разных людей от их "внутренней просветленности".
Натурфилософ Лоренц Окен высказал еще более оригинальную мысль: "Кто умеет краснеть, является человеком; кто этого не может — тот негр".
Особенный ужас антропологов эпохи Просвещения вызывало смешение кровей — мулатов считали существами чуть ли не более презренными, чем "истинные" недочеловеки. Вообще, слово "мулат" появилось в Испании в XVII веке и было производным от слова "мул" — предполагалось, что мулаты, как и мулы, бесплодны. Практика была бессильна опровергнуть теорию в этом важном концептуальном вопросе; даже в ХIХ веке Фридрих-Людвиг Ян писал: "Смешанные народы утрачивают силу воспроизводства".
Теории были востребованы жизнью. В США в 1837 году вышла книга Жана-Жозефа Вирея "Естественная история человеческого рода", которая оправдывала рабовладельческую практику плантаторов. "Европеец,— писал Вирей,— является человеком по преимуществу, вершиной человеческого рода: остальные — подлый варварский сброд". С этой публикации началась история американской расистской науки.
А в 1855 году вышел в свет трактат "О неравенстве человеческих рас" Жозефа Артура де Гобино. Он был дипломатом, литератором и путешественником, оставил работы о клинописи и о Третьей республике во Франции, о философии народов Центральной Азии и о путешествии в Новый Свет. В знаменитом трактате де Гобино рассуждал о судьбах цивилизации в целом.
Высшие расы, с наибольшей жизненной энергией, происходят из Северной Индии, писал он. Из них, однако, семиты и хамиты смешались с черной расой, а кельты и славяне — с желтой. Единственными чистыми представителями высшей расы остаются поэтому германцы — нет, не немцы, но германские народы древности, оставившие чистую голубую кровь в англичанах, бельгийцах, северных французах — светловолосых и длинноголовых. Чрезмерное и неизбежное их смешение с низшими расами ведет к размыванию жизненной энергии и к гибели цивилизации.
Трактат не имел успеха, и лишь через два десятилетия Хьюстон Чемберлен перенес древних германцев в современную Германию и решил спасти человечество от гибели, культивировав чистую немецкую (арийскую) расу. Чемберлен был зятем Рихарда Вагнера, разделявшего его расистские убеждения.
Ученые как сообщники
Для того чтобы внести вклад в развитие расистской идеи, необязательно быть расистом. Прогресс естествознания сопровождался заинтересованным стремлением определить место человека в природе. Через четыре года после появления книги де Гобино Чарльз Дарвин, опубликовав свою эпохальную работу "О происхождении видов", выстроил иерархию всего живого — от инфузории до человека. Расисты с энтузиазмом взяли на вооружение последние достижения научной мысли и откликнулись на работу Дарвина множеством теорий происхождения рас от различных видов обезьян (белую возводили, разумеется, к самой умной — либо к шимпанзе, либо к орангутану).
Правда, практических выводов тогда не делал никто — даже кузен Дарвина сэр Френсис Галтон, считающийся основателем евгеники. Но столетие спустя, в XX веке, в законодательстве 27 штатов США, Канаде, Швеции, Дании, швейцарском кантоне Во появились евгенические законы о принудительной стерилизации некоторых групп населения.
Сами по себе невинные исследования строения человеческого черепа, которые провел в конце XVIII века Пьер Кампер, ввели в обиход понятие "лицевого угла", которое легло в основу маниакального физиогномического расизма в Европе и Америке. В XIX веке в Германии не поленились обмерить черепа 15 миллионов людей только для того, чтобы вывести эталонные параметры "германского черепа".
Вообще Германия была самой показательной расистской страной. Ее пример свидетельствует и о том, что последовательное воплощение идеи расовой чистоты опасно для самих обладателей "правильной" крови. Начав с истребления цветных, цыган, евреев, славян, германские нацисты не обошли своим вниманием и "неполноценных" немцев. Последний евгенический декрет фюрера — об уничтожении немцев, страдающих легочными заболеваниями,— появился в 1945 году, когда Германия была практически разгромлена.
Инопланетяне как евреи
Последние два века обогатили человечество самым разнообразным расистским опытом. Вывод, который можно сделать из этого опыта, не очень оптимистичен. Неприятие других рас кроется в коллективном бессознательном, доставшемся нам в наследство от первобытных времен, когда чуждым, враждебным и опасным считался любой, кто принадлежал иному племени. Даже убежденные противники расизма в действительности от него не свободны — расизм дает о себе знать на уровне подсознания. Так, фильмы типа "Чужих" демонстрируют типично расистское отношение ко всему, что не похоже на привычное нам человеческое существо.
Другая беда заключается в том, что расистские теории исправно служат политическим и экономическим целям. Для оправдания внешней экспансии, как у Гитлера и Муссолини. Для поддержания настроений осажденной крепости, как в Латвии и Эстонии. Для сохранения высокого уровня накоплений и низкого уровня заработной платы в экономике, как в ЮАР времен апартеида. Для консервации традиционной культуры и мононационального состава, как в Японии. Наконец, для преодоления комплекса неполноценности, как в Нигерии,— "черный расизм" оперирует зеркальной системой доказательств примата черной расы.
Так что, как это ни печально, у расизма большое будущее. Остается только надеяться, что его проявления когда-нибудь будут ограничиваться анекдотами о представителях другой национальности и триллерами об инопланетянах.
КСЕНИЯ КОРОЛЕВА
ПРАКТИКА РАСИЗМА ПРОСТИРАЕТСЯ ОТ НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОГО АНЕКДОТА ДО ИСТРЕБЛЕНИЯ ЛЮДЕЙ В КОНЦЕНТРАЦИОННЫХ ЛАГЕРЯХ
Подписи
Джордано Бруно до смерти любил науку. А негров не любил. Он утверждал, что разные расы произошли от разных предков, иначе говоря, кому-то повезло, а кому-то нет
Лейбниц был великим ученым. Но не сомневался в том, что древние евреи обращались к Богу на немецком языке
Карл Линней вошел в историю как великий классификатор. Всех людей он делил на белых законодателей и черных рабов
Просвещенный Вольтер говорил, что негры вообще не имеют ничего общего с белыми и произошли от человекообразных обезьян африканского континента. Это давало ему силы верить, что ничего нет более естественного, чем черное рабство
Кювье был человеком не только умным, но и эмоциональным. Он писал: "Чернокожая раса отнесена к югу от Атланта... ее характерная морда и огромные губы сближают ее с обезьянами; общества, которые она создает, всегда остаются варварскими"
Энгельс очень любил математику. И сердился на негров за то, что они не способны ее понять. Об этом он написал в знаменитой "Диалектике природы" в доступной для негров форме