На этот раз Россия напрасно участвовала в ежегодной встрече "большой восьмерки", которая завершилась 17 мая в Бирмингеме. Ведущие индустриальные страны повели слишком крупные финансовые игры. Россия до них еще не доросла.
Внешне, разумеется, все выглядело благопристойно. Борис Ельцин активно участвовал во всех светских мероприятиях в Бирмингеме. России оказывалось всевозможное уважение как равноправному игроку в международной политике.
Но основная игра сейчас пошла в другом месте. Мировые финансы за время, прошедшее с прошлогодней встречи "восьмерки" в Дэнвере, очень изменились. Обсуждавшиеся год назад проблемы поддержания низкой инфляции, повышения занятости, списания долгов Африке, поощрения инвестиций в реформируемые страны теперь кажутся банальными.
В клубе G8 появились два стола, за которыми играют в азартные игры. Первая игра называется "азиатский финансовый кризис". Вторая — "евро". Россия, конечно, тоже хотела бы в них сыграть (попытка продемонстрировать это была предпринята в Бирмингеме). Но играть здесь ей не придется — ставки за этими столами исчисляются сотнями миллиардов долларов. Начинающих, неопытных и просто недостаточно состоятельных игроков к столам не подпускают.
Тем не менее Россия в этом году получит отступные — около $10 млрд в виде дохода от размещения еврооблигаций, банковских займов и кредитов МВФ. Она займет место в числе зрителей. И слава Богу: опасно играть в игры, правила которых знаешь плохо.
Восточная мудрость
Правила игры "азиатский финансовый кризис" в общих чертах таковы. Участвуют две группы игроков: с одной стороны — ведущие индустриальные державы и МВФ, с другой — восточноазиатские страны, прежде всего Южная Корея, Индонезия и Таиланд. Задача восточноазиатских стран — получить от Запада по меньшей мере $120 млрд на решение своих валютно-финансовых проблем. Задача Запада — стабилизировать мировые финансы.
Игра весьма странная. Восточноазиатские страны десятилетиями продавали свои товары на рынках индустриальных стран, получая с западных потребителей огромные деньги. На свои рынки они западных экспортеров не особенно пускали, проводя откровенно протекционистскую политику — так что иностранную валюту они имели возможность не тратить, а накапливать. И они ее накапливали — Тайвань, к примеру, занимает одно из первых мест (если не первое) в мире по объему официальных золотовалютных резервов; резервы Сингапура неисчислимы, причем не только в переносном, но и в прямом смысле слова: известно только, что десятилетиями страна откладывала до 70% экспортной выручки и размещала ее на счетах в западных банках.
В дополнение к экспортным доходам восточноазиатские страны получали на Западе гигантские суммы в виде кредитов (как Южная Корея) либо прямых инвестиций (как Сингапур). Не будет преувеличением сказать, что восточноазиатские страны на самом деле очень богаты. Уточним: не население (оно как раз довольно бедное), а именно страны как таковые. Во всяком случае, восточноазиатским предпринимателям принадлежат в США и Европе огромные земельные участки, заводы, отели и т. п.
И вот теперь внезапно выяснилось, что эти страны срочно нуждаются в финансовой помощи Запада — как будто речь идет об Африке. Им нужно реструктурировать долги (западные банки в январе уже предоставили отсрочку долга в $24 млрд южнокорейским корпорациям). Им требуется просто оказать единовременную финансовую помощь. Причем помощь, исчисляемую не миллиардами долларов (как африканским странам или России), а сотнями миллиардов. МВФ вступает в длительные переговоры с Южной Кореей и Индонезией, обусловливая предоставление помощи какими-то рыночными реформами.
Забавно, что МВФ пытается давать советы странам, которые завалили товарами все американские и европейские магазины. Здесь, скорее, США и Франция нуждаются в рекомендациях.
Платить Западу придется, потому что восточноазиатские страны действительно дестабилизировали мировые финансы. Если рухнут все азиатские валюты (а прямо накануне встречи в Бирмингеме индонезийская рупия снова начала катастрофически валиться) и азиатские биржи, то западным финансистам будет очень плохо. Огромные средства, которые были предоставлены в виде кредитов, например, гигантским корейским корпорациям или вложены в акции индонезийских предприятий, стремительно обесценятся. Дело зашло слишком далеко: вслед за дешевыми товарами Восточная Азия может начать экспортировать на Запад финансовый кризис. Перед лицом этой угрозы не время выяснять, куда же все-таки Азия девала свои деньги.
Лучше всех в Бирмингеме чувствовала себя Япония. Она играет сразу за две команды — "богатых индустриальных стран" и "бедных азиатов". Положительное сальдо внешнеторгового баланса Японии за 1997 финансовый год, который завершился в этой стране 31 марта 1998 года, выросло на 55% и сейчас составляет $101,5 млрд. Эти деньги Япония получила в основном на западных рынках. И тем не менее она — единственная из индустриальных стран — испытывает финансовый кризис. И имеет полное право потребовать от США, Германии, Англии и Франции финансовой помощи.
Такова игра "азиатский финансовый кризис": богатые европейцы и американцы помогают богатым азиатам. России остается только удивляться.
Европейская хитрость
Игра в евро не менее масштабна. Собственно говоря, клуб ведущих индустриальных держав и был создан в 1975 году как клуб валютных игр. После краха в 1971 году системы фиксированных обменных курсов, привязанных к доллару, в экономике индустриальных стран наступила полная неразбериха, и их главы решили ежегодно встречаться, чтобы согласовывать в первую очередь свою валютную политику.
До сих пор наиболее успешными игроками были Япония и США. Япония чрезвычайно успешно использовала свой хронически положительный внешнеторговый баланс для валютных спекуляций. Из-за огромного экспорта и почти полного отсутствия импорта курс иены постоянно рос, она пользовалась спросом на мировых валютных рынках — и Банк Японии мог печатать в неограниченном количестве иены и менять их на доллары или любую другую твердую валюту.
Федеральной резервной системе США не нужно было даже положительного внешнеторгового баланса — напечатанные доллары охотно принимались во всем мире просто по традиции — как главная резервная валюта. И только у Европы не было на руках козырей. Чуть только она включала печатный станок, как тут же начиналась инфляция, и курс европейских валют падал.
Но две недели назад 11 европейских стран официально решили ввести единую валюту. С 1 января будущего года на мировом валютном рынке будут торговать не марками или франками, а только евро, обмениваемым по фиксированному курсу на любую ведущую европейскую валюту (кроме английского фунта). В сущности, фиксированный курс введен уже сейчас.
Германия, Франция и Италия в Бирмингеме явно гордились тем, что могут наконец сделать крупную ставку. За евро стоят почти $400 млрд золотовалютных резервов центробанков европейских стран (за долларом — около $120 млрд Федеральной резервной системы США, за иеной — около $215 млрд японского министерства финансов). Есть чем рискнуть. Сам по себе выброс евро на мировой валютный рынок в будущем году может дать Европе огромный доход. Внутри европейских стран продолжают ходить национальные валюты, и одновременно появляется евро — чем не дополнительная эмиссия? Пока все разберутся, что к чему, пока курс евро не начнет падать, на эмиссии можно заработать сотни миллиардов долларов.
Европа может попытаться выгадать уже сейчас. Все валютные спекулянты мира находятся в лихорадочном предвкушении игры на понижение марки, франка и лиры. Одному Бундесбанку переиграть спекулянтов было бы трудно. А всем европейским банкам вместе вполне возможно. В конце концов, не у каждого спекулянта найдется $400 млрд. Потерянные спекулянтами деньги составят чистый доход Европы.
В общем, в игре "евро" богатые европейцы будут обирать богатых американцев и азиатов. России остается только завидовать.
СЕРГЕЙ ВИКТОРОВ
В клубе G8 появились два стола, за которыми играют в азартные игры. Первая называется "азиатский финансовый кризис", вторая — "евро"
Суть игры "азиатский финансовый кризис": богатые европейцы и богатые янки помогают богатым азиатам. Суть игры "евро": богатые европейцы обирают богатых янки и богатых азиатов