Первый в истории сеанс прямого общения Бориса Ельцина с поклонниками Интернета прошел потрясающе успешно. Иначе и быть не могло. Ведь президентская пресс-служба знала как минимум половину вопросов, которые зададут президенту.
12 мая 1998 года в 14 часов 30 минут по московскому времени Борис Ельцин вышел в открытое киберпространство. Согласно сообщениям пресс-службы президента, именно в этот момент Ельцин начал в режиме реального времени отвечать на вопросы поклонников самого демократичного средства общения людей — глобальной информационной сети Интернет.
Поначалу прогрессивное человечество не почувствовало подвоха. На призыв организаторов участвовать в общении с президентом доверчивые интернетовцы откликнулись с энтузиазмом героев первых пятилеток. Уже в первой половине дня 12 мая каждый час президентскую страничку в Интернет (http:\\www.gov.ru) посещало в среднем по три тысячи человек. А когда интервью началось, интерес поклонников Интернета превзошел все ожидания. С 14.30 до 15.00 президентский сайт регистрировал по 13 тысяч обращений в минуту.
Полмиллиона знаков внимания россиян к своему президенту за каких-то полчаса!
Это были именно россияне — потому что на президентской страничке текст шел только на русском языке. Англоязычный вариант появлялся на страничке американской компании MSNBC — совместного предприятия Microsoft и одной из крупнейших в США телекомпаний NBC, которая, собственно, и была инициатором беседы Ельцина со всем миром через Интернет. Зарубежье, по предварительным оценкам, оказало российскому президенту еще полтора миллиона знаков внимания.
А самые неравнодушные интернетовцы, как уже было сказано, могли задавать вопросы. Вопросов в течение получаса поступило четыре тысячи. Ельцин успел ответить на четырнадцать.
На самом деле, это много. Сотрудник пресс-службы президента пояснил: "Подобные интервью — всегда лотерея, в которой далеко не каждый может получить ответ на свой вопрос, но зато каждый имеет шанс". Более того, исходя из опыта организации интервью, пресс-служба ожидала, что Ельцин успеет ответить от силы вопросов на семь. А он успел на четырнадцать! Такой успех, по словам аппаратчиков, был достигнут благодаря исключительно четкой организации работы и слаженному взаимодействию с американскими партнерами.
Это правда. Интервью действительно было организовано хорошо. Даже слишком хорошо.
Неожиданности организаторы постарались исключить уже на самой ранней стадии подготовки мероприятия. В ноябре прошлого года MSNBC направила в администрацию президента России официальное письмо на имя Сергея Ястржембского. Там-то и излагалась идея провести Интернет-интервью Ельцина. Американцы также сообщили, что подобные интервью при помощи MSNBC уже дали британский премьер Тони Блэр и израильский премьер Биньямин Нетаньяху. (На самом деле Нетаньяху давал интервью не только через MSNBC, но и через CNN, Compuserve и America-on-Line.)
Далее были исключены неожиданности технического плана. Все расходы американцы взяли на себя. Вести интервью должны были американские продюсеры, которые находились в тысячах километров от Москвы — в пригороде Сиэттла Редмонде. То есть Ельцин должен был связываться с ними по телефону через двух переводчиков. Поэтому перед каждым из них стояло по два телефона — если бы на основной линии возник сбой, разговор бы автоматически переключился на резервную линию. А если бы помехи пошли вдруг по обеим линиям, MSNBC задействовала бы дорогой спутниковый канал, который на всякий случай держала свободным в течение всего интервью.
Не упустила своего шанса отличиться и российская спецслужба ФАПСИ. Она гарантировала абсолютную защиту президентского сервера (он размещается в здании на Старой площади) от проникновения в него компьютерных пиратов-хакеров. Уже после интервью офицеры ФАПСИ гордо доложат в президентскую пресс-службу, что в течение получаса хакеры пытались атаковать президентский сервер двадцать раз, и ни разу у них это не получилось.
Старания ФАПСИ вполне объяснимы: прошедшей зимой эта служба предприняла попытку фактически установить контроль над Интернетом в России. Проект ФАПСИ имел условное название "Российский Интернет" и заключался, если упрощенно, в следующем: ФАПСИ ставит себе сверхмощный компьютер, и вся зарубежная информация идет только через него. Правда, конкурирующим ведомствам — Госкомсвязи и Гостехкомиссии — удалось завалить "Российский Интернет". Но это было до смены кабинета. Вот ФАПСИ и старалось теперь вовсю отражать атаки хакеров.
Между тем сами хакеры, чистосердечно признавая, что покушения на компьютер президента имели место, говорили корреспонденту Ъ, что ничего не хотели ломать, а только хотели задать Ельцину свои вопросы. Но разве у них не было такой возможности? Оказывается, не было.
Пресс-служба президента и MSNBC приложили все усилия, чтобы ни один острый вопрос Ельцину не был задан. Прежде всего они исключили вопросы журналистов. Всем им была сразу установлена квота в один вопрос, и право задать его получил американский корреспондент государственного РИА "Новости". К тому же его вопрос — о том, что сулит России саммит "большой восьмерки" в Бирмингеме,— был заготовлен заранее. Равно как и ответ. Президент знал, что вопрос о Бирмингеме непременно будет.
Кроме того, заранее, как выяснил Ъ, были заготовлены еще два вопроса-ответа: о перспективе проведения саммита "восьмерки" в 2000 году в Москве и реакции на индийские атомные взрывы.
Но как пресс-служба смогла проконтролировать прочие вопросы? Сначала ей помогли американские партнеры. Дело в том, что определенный контроль за содержанием вопросов осуществляет сама MSNBC в ходе любого своего Интернет-интервью.
В ходе интервью Ельцина вопросы сортировал продюсер MSNBC Майкл Моран. По его словам, откровенное хамство, личные оскорбления, намеки на секс и совсем уж наивные просьбы он сразу отправлял в корзину (то есть записывал в отдельный файл). Поэтому к Ельцину и не попали вопросы о том, кого из героинь сериала "Пляжные искатели" он предпочитает, любит ли пиво и какое конкретно; также осталось без ответа приглашение норвежского малыша посетить 150-летний юбилей города Эслунд.
Кроме того, Морану приходилось решать еще одну трудную чисто американскую задачу — обеспечивать политкорректность. То есть среди вопросов, прошедших отбор Морана, должны были быть вопросы как от мужчин, так и от женщин, как от студентов, так и от бизнесменов, как от латиноамериканцев, так и от скандинавов. Разумеется, это облегчало задачу Кремлю: откуда, скажем, Пьетро из Италии может знать, чем можно по-настоящему "уесть" Ельцина?
Однако организаторы интервью начисто отрицают, что подвергали вопросы цензуре. Говорят, что сам процесс "вопрос-ответ" был организован таким образом, что подменить информацию было практически невозможно.
Вот как это все было организовано. Майкл Моран сидит в Редмонде. По экрану его компьютера ползут строчки непрерывно поступающих вопросов. Моран их в основном бракует, но вот, кажется, есть подходящий. Моран связывается по телефону с радиорубкой Кремля и произносит вопрос по-английски. Первый переводчик переводит его Борису Ельцину и тут же начинает слушать следующий вопрос. Ответ Ельцина переводит на английский второй переводчик, также сидящий на прямом проводе с Редмондом. И одновременно уже слышит ответ Ельцина на следующий вопрос.
Иначе говоря, в каждый момент времени каждый из участников интервью — Моран, два переводчика и Ельцин — занят разными вопросами. Так что если бы, скажем, Сергей Ястржембский попытался какой-то вопрос неожиданно снять, то могла возникнуть ситуация "испорченного телефона": у президента спрашивают об одном, а он отвечает на другое. Наверное, такого пресс-секретарь не пожелал бы себе и в страшном сне.
Кто же поможет наладить контроль? Например, уже упомянутый "Пьетро из Италии". Напомним, что, анонсируя интервью, его организаторы предупреждали, что анонимки рассматриваться не будут. И когда среди тех счастливцев, чей вопрос дошел до Ельцина, вдруг оказался этот самый Пьетро из Италии, многие заподозрили пресс-службу в лукавстве: это же явная анонимка! Однако все не так просто.
В пресс-службе Кремля корреспонденту Ъ объяснили, что требование неанонимности было впоследствии признано излишним, потому что проверить, истинное свое имя указал человек, когда вводил электронное сообщение в компьютер, или ложное, невозможно. Иначе говоря, пресловутый Пьетро из Италии мог быть на самом деле кем угодно, в том числе и паролем сотрудника Кремля — специально для Майкла Морана...
Между тем перечисленные приемы контроля еще не давали полной гарантии, что интервью пройдет как по маслу. Главная опасность заключалась в самом Борисе Ельцине. Он мог спутать организаторам все карты, если бы, например, начал отказываться отвечать даже на поступающие к нему вопросы — такое право президента было оговорено условиями проведения интервью. После того как первый переводчик зачитывал вопрос по-русски, Ельцин должен был либо кивнуть в знак готовности отвечать, либо подать отрицательный жест.
Организаторам повезло — президент не отказался отвечать ни на один из поступивших четырнадцати вопросов.
Повезло им и в другом — на все вопросы президент отвечал спокойно, довольно быстро и вполне предсказуемо. Хотя по поводу последнего организаторы, как они сами признались Ъ, откровенно побаивались. Еще до интервью Редмонд даже просил Кремль предоставить в распоряжение MSNBC заготовленные ответы на вопросы о Бирмингеме, Индии и саммите "восьмерки" в 2000 году. Но получил отказ. Американцам объяснили, что Ельцин иногда вносит изменения даже в заранее заготовленные тексты радиообращений прямо по ходу их чтения.
Что же обеспечило такую дисциплинированность и хладнокровие российского президента?
Спокойствия президенту могло добавить уже хотя бы то, что ответы по меньшей мере на три вопроса, как мы сказали выше, были у него готовы заранее. К тому же пресс-служба, по признанию одного ее сотрудника, приготовила президенту сюрприз. Чтобы глава государства не волновался, ожидая первый вопрос из киберпространства, ему на стол непосредственно перед интервью положили лист с напечатанными на нем еще тремя (или четырьмя — наш источник не вполне уверен) вопросами. Положили в самую последнюю минуту — именно тогда, когда свободолюбивые интернетовцы прислали в Редмонд первые полторы сотни своих наивных электронных сообщений.
ЛЕОНИД СБОРОВ
-------------------------------------------------------
Четырнадцать нецензурных вопросов
Ельцин начал свое интервью с обращения к "гражданам интернетовцам" (русский эквивалент широко распространенного английского термина netizens, происходящего от network — "сеть" и cityzen — "гражданин"). Ъ опросил несколько российских netizens с целью выяснить, как им понравилось первое Интернет-интервью президента. Все они говорят примерно одно и то же.
"...Мы надеялись, что общение с Ельциным будет, как нам было обещано, прямым и непосредственным. Но организаторы, увы, просто закрылись от нас. Ельцин в Интернете? Да нет же — он просто сидит за столом в радиорубке и говорит по закрытому телефонному каналу с Америкой. Причем не сам, а через людей Ястржембского. Даже время суток для интервью президента России было выбрано так, чтобы россиянам было как можно хуже. Вот в Штатах в это время была ночь, любимое время всех netizens. Тарифы пониженные, каналы связи разгружены. А у нас было 14.30 и МГТС, через которую просто не пробьешься. Но главное, раздражало, что кто-то взялся за нас решать, какие вопросы можно задавать, а какие нет. Не будь цензуры, Борис Николаевич наверняка получил бы совсем другие 14 вопросов. Скажем такие.
1. Какую роль в вашей жизни сыграли женщины?
2. Остается ли у вас время на чтение художественной литературы и публицистики, следите ли вы за культурной жизнью страны?
3. Правда ли, что г-н Березовский является личным банкиром и бухгалтером вашей семьи?
4. Вы выступаете по телевидению, обращаетесь к согражданам по радио и вот — через компьютерную сеть. Рано или поздно вы попадаете в дом каждого из нас. А сможет ли когда-нибудь простой россиянин прийти в гости к президенту?
5. Какие сны видит президент?
6. Почему, вы, гарант российской Конституции, не поставите на место Юрия Лужкова, который постоянно эту Конституцию попирает — в частности, право на выбор места жительства?
7. Можно ли ожидать, что после ухода из политики вы напишете книгу мемуаров или размышлений без политического подтекста, рассчитанного на то, чтобы завоевать временные симпатии избирателей?
8. Общеизвестно, что советские лидеры обретали свой последний приют у кремлевской стены. Сейчас эта традиция умерла. А где вы хотели бы быть похороненным?
9. Известно, что ваш внук учится в Англии. Выходит, ни ваши дети, ни вы сами не доверяете российскому образованию?
10. Телевидение часто показывает вас и в Кремле, и во время ваших зарубежных визитов. У себя в России вы строгий и серьезный, говорите размеренно. А вот за границей, когда встречаетесь с лидерами других стран, вы веселый и раскованный. Эта разница связана с обычаями нашей страны?
11. Скажите, пожалуйста: если всем станет ясно на 100%, что коммунистический режим в России победит на президентских выборах 2000 года, что вы предпочтете: пойти на свободные выборы и вернуться к прежним временам или удержать власть силой? В каком качестве вы себя видите, если коммунисты победят,— борца с коммунистическими идеями, жертвы коммунистов или просто пенсионера, не участвующего в политике?
12. В декабре 93-го мы голосовали за Конституцию, которую уже сейчас называют 'ельцинской'. Вы довольны Конституцией? Не кажется ли вам, что настало время кое-что поменять?
13. Почему бы вам не набраться духу и не отпустить Чечню? Если когда-нибудь потом чеченцы захотят вернуться, принять их обратно будет гораздо легче, чем отпустить...
14. Какой вы видите судьбу отставного российского президента? Чем займетесь вы и ваша семья? Хотели бы вы, чтобы Татьяна Борисовна продолжила политическую карьеру?"