Специального корреспондента ИД Ъ Андрея Колесникова всегда интересовало, каково соотношение генерала и негенерала в Александре Лебеде. В интервью эта пропорция предстала как в статике, так и в динамике.
Генералу Лебедю опять не дали встретиться с избирателями. Об этом сказал мне его пресс-секретарь Владимир Якушенко.
— Свет, говорят, в кинотеатре не работает. Работал-работал, и вот не работает. Но зато вам повезло. Ничего не обещаю, но...— он хитро, с намеком, улыбнулся,— звоните сегодня вечером. Возможно, вам уделят несколько минут.
Я позвонил.
— Избирательный штаб Лебедя знаете? Приезжайте.
Мы с фотокорреспондентом пока не очень хорошо ориентируемся в Красноярске, но штаб нашли быстро. Это обширное четырехэтажное здание. Из него можно контролировать обстановку. На третьем этаже — кабинет генерала. Чтобы попасть в приемную, надо пройти несколько степеней защиты. На входе молодые люди в меру деликатно интересуются целью вашего визита. Потом, если вы удовлетворяете известным им требованиям, вас проводят на третий этаж. Там дверь со сложным кодовым замком, какие еще встречаются в отделах редких книг областных библиотек. За дверью — этаж генерала. Там охрана. Охраны много. Она всегда в боевой готовности. Подать пальто шефу, посмотреть теленовости, ввести и вывести журналистов — все умеют эти люди.
— Сейчас Александр Иванович даст интервью газете "Фигаро", и войдете вы.
Вот нас и пустили. За дверью приемная и еще несколько охранников.
Генерал встал нам навстречу.
— Дайте мужикам чаю. Нет, вот этому,— он показал на фотокорреспондента,— не давайте. Пусть работает. Давайте и мы работать.
На этом неофициальная часть закончилась. Мы начали работать.
— Александр Иванович, умотала вас предвыборная гонка?
— Что, я плохо выгляжу? — нахмурил брови.— На концерте сегодня отдохну. Вы знаете, что к нам что-то вдруг артисты зачастили?
— Даже из Франции.
— Это вы про Делона? Да, он мой хороший друг.
— А как вы с ним познакомились?
— Два года назад, нет, полтора, иду по Парижу...
— С какой оказией?
— Меня вообще интересует, как везде люди живут. Живут! Они же живут, а не существуют. Они потенциально беднее нас, но живут намного лучше. Вот я везде и присматриваюсь, как международную систему разделения труда логично вписать в Россию, достойно вписать. Меня интересовали гарантии инвестиций, меня интересовали точки соприкосновения, пересечения интересов... Ну вот, встретились с Делоном, великим артистом Франции, познакомились, подружились, обменивались письмами, телеграммами. Возник такой хороший человеческий душевный контакт, приятельский.
— Александр Иванович, вы победите?
— Да. Хотя, по моим данным, уже отпечатано несколько тысяч лишних бюллетеней. Будут попытки фальсификации, обязательно будут.
— Вы говорите: "по моим данным"... А откуда у вас данные?
— Без разведки ни шагу! У меня информаторы везде.
Фальсификации не должно быть вообще. Интересная у нас страна, с интересной демократией... Наркомания есть, а уголовных дел по торговцам наркотиками нет. Коррупция есть — уголовных дел нет. Фальсификации есть, а ни одного уголовного дела не было возбуждено. Интересная страна!
— Если вы будете губернатором, то все будет иначе, да?
— Я надеюсь. Не собираюсь кого-нибудь пугать, просто считаю, что свобода людей должна быть ограждена разумными законами. Тогда это демократия. А когда все разрешено, это уже не то.
Мне по жизни так везло, я умудрился встрять практически во все горячие моменты нашей новейшей истории... В Баку воевал, в Тбилиси был, в августе 91-го года, когда ГКЧП... До этого в 90-м году был на XXVIII съезде КПСС, а осенью 90-го года вводил войска в Москву по приказу Горбачева... Везет по жизни.
— А зачем вы еще в одну горячую точку влезли — в Красноярске?
— А так смешнее жить.
— Что значит смешнее?
— Давайте о другом. Судя по тому, что я здесь увидел, мы к катастрофе идем. Создана система, что какой бы ты энергичный, волевой, трудолюбивый ни был, тебе не подняться. Вот и возникает апатия, мы дошли сейчас до дна, подъем не за горой — подъем остервенения. Это надо бы мягко разрядить, разумными действиями. Драка нам пока не нужна.
Но мы работали? Работали. Дети у нас есть? Есть. Кормить надо? Надо. Так отдайте нашу заработную плату. А потом там боритесь с инфляцией, что хотите делайте. Ведь есть точки, где по году, полтора, по два зарплату не платили. Создалась совершенно дикая ситуация, когда не платят зарплату, детские пособия не платят, и взрослые, и дети, и взрослые внуки сидят на шее у бабушек и дедушек, которые более или менее стабильно получают пенсию. Пенсия, правда, смешная — 270-250 рублей, но это хоть что-то. В Норильске примерно 40 тысяч пенсионеров, прожиточный минимум 1470 рублей, пенсия 400-500, то есть в три раза меньше минимума. Картошку в Заполярье вырастить невозможно — ложись и помирай, примерно так понимаю. В последнее время добавилось еще 34 тысячи безработных. Такой город либо бандитским станет, либо... Все отняли, некуда пойти, ни за что не платят, погреба тоже нет. Либо ложись помирай, либо иди кирпичами торговать по подъездам, а там слабых не держат, не выживают.
— И вы всем этим людям заплатите зарплату за два года?
— Не вопрос. В стране около 1700 банков, 44 процента из них в Москве, а на их счетах саккумулировано 84,2 процента всех денег. Это Москва — 10 миллионов человек, 84 процента денег. Ну и Санкт-Петербург, Нижний Новгород. На всю остальную страну получаются какие-то десятые доли процента. Надо перераспределить, и все.
— Все говорят, что за вами стоит Березовский. Вы отвечаете довольно уклончиво.
— А что я должен сказать неуклончиво?
— Вам же виднее.
— Он меня не финансирует.
— А все разговоры про это, в том числе и его собственные, чушь?
— Каждый в своей игре расставляет фигуры по-своему. Березовский — свои, я — свои. Партии играются разные, фигуры одни и те же. Получилось так по жизни, что Березовский с Лужковым — враги, а я оказался в ситуации, когда можно каким-то образом попытаться с моей помощью надавить на Лужкова.
— Этим вся история и исчерпывается?
— Абсолютно. Как она может не исчерпываться? Я не видел его, не встречался, ни рубля, ни доллара не получил. Чубайс тоже может сказать, что финансирует меня. Еще смешнее, если меня поддержит президент. Я бы на их месте так и сделал.
— Вам не кажется, что тактика, которую вы описали, не для политика такого уровня, как Березовский?
— Да, Борис Абрамович — политик очень высокого уровня. Борис Абрамович считает на 15 ходов вперед. Вот он и посчитал. И в том, что он сделал заявление о моей поддержке, очень добрый знак. Значит, он посчитал на 15 ходов вперед и понял, что губернатором буду я, значит, он готов вкладывать деньги и не скажет теперь: извините, погорячился — для него это будет потеря лица. А если учесть то обстоятельство, что пересеклись здесь интересы всех без исключения крупных банков и ФПГ, без меня сложилось... Вот есть некая данность. Есть край, где представлен ОНЭКСИМбанк, Альфа-банк, Инкомбанк, "Российский кредит". Все здесь имеют интересы, причем такие мощные интересы! Значит, надо как-то регулировать, как-то увязывать. И если потянуть одеяло на чью-то сторону больше, чем надо, то драка будет. Но люди-то выбирают губернатора, чтобы он жизнь организовал, а не драку. Организовать не сложно. Организовать запросто, за три дня такое начнется, что мало не покажется.
— Александр Иванович, вы всегда уходите от одного вопроса...
— Какого это?
— Когда вас спрашивают, будете ли вы баллотироваться на пост президента, вы всегда отвечаете...
— "Не знаю"? Это точно. Не знаю. Относитесь как угодно, не знаю. Зато точно знаю, что, когда стану губернатором, мне придется доказывать людям свою состоятельность. Что я не болтун, что я управленец.
— Но придется решать все проблемы края в течение полугода, да?
— Может быть, да, а может быть, нет.
— Но выборы-то в 2000 году.
— Во первых, выборы не только в 2000 году. Во-вторых, на выборы можно идти, только если ты там будешь первым. Все остальное неинтересно. Надо создать условия, чтобы быть первым.
— Ведь вы же уже не были первым в 1996 году. Не очень приятно?
— Горячий был еще. Теперь я не горячий. Тогда был больше генерал и меньше политик. Сегодня пропорция поменялась.
— Но генерала еще много там осталось?
— Должно быть, а как же! Мне все говорят: "Вы бывший генерал". Мне всегда смешно. Я бывший командующий 14-й армией. Но генерал-то я настоящий!
— Но сами говорите, что генерала все меньше и меньше.
— Конечно.
— Потом совсем сойдет на нет?
— Нет, не сойдет. Есть военные знания, умения, навыки, опыт. Их можно спрессовать. Можно приобрести новые привычки, отказаться от старых. Все этот можно, но все это спрессуешь до какого-то определенного процента и ниже уже больше прессовать некуда.
— Но вот если я вас спрошу, будете ли вы губернатором Красноярского края, вы ведь скажете "да"?
— Да.
— А если я вас спрошу, будете ли вы президентом России?
— Да. Только я не знаю, в каком году.
Генерал встал из-за стола.
— Только, мужики, я что хочу сказать. Вы... когда писать будете... без подъебок давайте. А то знаете, как бывает. Я не люблю подъебки.
Я старался выполнить эту просьбу.