Памяти Фрэнсиса Алберта (1915-1998)
Знаменитый певец и киноактер Фрэнк Синатра скончался в Лос-Анджелесе от сердечного приступа. Ему было 82. Кажется, что Синатра умер давно. И не потому, что последние годы бесконечно говорили о его неизлечимой болезни, но потому, что такой прижизненной славы просто не бывает. Ореол, окружавший Синатру в течение полувека, бывает только у мертвых. Еще при жизни о нем сняли игровой фильм, который так и назывался: "Синатра". С ним умирает эпоха настоящих звезд, в которой слово "культ" еще не потеряло своего сакрального значения. Об этой эпохе напоминали только Лиз Тейлор и Синатра. Сначала, сломав шейку бедра, перестала появляться на людях Тейлор, теперь умер Синатра. Он был универсальным человеком, успевшим проиграть в своей жизни все варианты судьбы — со знаком плюс и со знаком минус. Посыльный в редакции, официант в забегаловке, приятель президентов и мафиози, владелец игорного бизнеса и опустившийся неудачник. В Америке не любят проигравших, но не любят и вечных победителей. Синатра принадлежал к тем, кто умел вставать из нокдауна. Несколько раз врачи подписывали приговор его карьере певца, но он возвращался, и его голос приобретал еще более сладкое звучание. Несколько провалов в кино не помешали вручить ему "Оскара" и номинировать еще на три. Синатра бросил Аву Гарднер, статную шикарную суперзвезду, и женился на Миа Фэрроу, стриженой тощей девчонке. Женские типы менялись, Синатра был моден по-прежнему. Секрет его актуальности в романтической формуле, которая неизменна. Он не скрывал романтических противоречий, а природная легкость и магнетизм позволяли делать вид, что природа и культура не создавали ничего более гармоничного. В нем соединились салонный певец и певец "для души". Но в результате он доказал, что самая дешевая щемящая салонность и искренняя эмоция часто совпадают. В конце концов, его поклонникам нравилось считать, что его знаменитый "медовый" голос не что иное, как современная инкарнация бельканто — недаром Синатра был итальянского происхождения. В сороковые годы его называли Фрэнки, потому что он был юн и суперзнаменит; потом его называли Голос, потому что эфир был переполнен его голосом. Потом — мистер Голубые глаза, потому что он был кинозвездой, красавцем и сердцеедом. В последние годы его звали Старейшина. Теперь его будут называть просто Фрэнк Синатра.
У источника темных фантазий
В Эрмитаже открылась очередная выставка одного шедевра — триптиха Фрэнсиса Бэкона "Три штудии к Распятию" (1962) из собрания нью-йоркского Музея Соломона Р. Гугенхайма. В отличие от большинства предыдущих выставок серии "Шедевры музеев мира в Эрмитаже" эта представляет не столько произведение, сколько автора, поскольку в России о британской живописи ХХ века известно немного. Имена Бэкона, Хокни, Китая почти ничего не говорят нашему соотечественнику, толпы французов и американцев заполонили музеи и хрестоматии модернизма. В Европе все иначе: молодежь 90-х, заметно уставшая от концептуализма и вербализованности современного искусства, обратила свои взоры к чистой живописи. И нашла ее на Британских островах, где в течение всего века лучшими художниками оказывались лучшие живописцы. Фрэнсис Бэкон в их ряду — первый, главный. Он почти ровесник века и почти наш современник (1909-1992). Он успел поиграть с ар-деко, дизайном, акварелью, впечатлиться Пикассо и Эйзенштейном, целиком отдаться живописи и даже быть отвергнутым сюрреалистами за недостаточный сюрреализм работ. Начиная с 30-х годов его карьера плавно, но неуклонно идет вверх — выставки в крупнейших музеях мира, награды, премии, десятки монографий, в том числе двухтомник, подписанный Жилем Делезом. То, что Бэкона называют крупнейшим английским художником ХХ века, вряд ли бы его удивило — к этому он успел привыкнуть при жизни. А вот то, что он стал художником актуальным,— исторический парадокс. Пресыщенные европейцы питаются сейчас темными фантазиями Бэкона, как будто испытывая недостаток в эмоциях. Однако к востоку от снесенной Берлинской стены такое искусство еще долго не будет пользоваться особым спросом — холодный душ умного, а не чувственного искусства еще только-только входит в моду.
Каннские девы
В Канне объявлено о новых кинематографических проектах: американцы и французы собираются поспорить о роли Орлеанской девы в истории Франции. Если начало 51-го Каннского кинофестиваля было ознаменовано показом вполне политкорректных картин, то, перевалив за половину, он обратился к темным сторонам человеческой природы и фильмам о противоречивых личностях. Таких, как известный английский художник Фрэнсис Бэкон, известный ирландский преступник Мартин Кахилл и неизвестный, но очень извращенный писатель порнографических романов. Пораженные таким разгулом, американские и французские продюсеры срочно объявили о съемках целых двух фильмов об одной порядочной женщине — Жанне Д`Арк. С американской стороны Жанной будет Мира Сорвино, а режиссером — Рон Максвелл. Французская Д`Арк — Мила Йовович под руководством Люка Бессона.
Пока французская и американская оторвы готовятся изобразить Орлеанскую деву, по набережной Круазетт среди легко одетых старлеток прогуливается в парандже еще одна достойная женщина, 18-летняя дочка известного иранского режиссера Мохсена Махмальбафа Самира. Добрый папа пошел навстречу дочурке, пожелавшей снять свое кино, и дал ей камеру. Самира поехала в глухое иранское селение и сняла почти феминистский фильм "Яблоко" о двух 12-летних сестрах, которых злой отец с рождения держит взаперти. Улучшилась ли после этого жизнь девочек, неизвестно, зато Самира Махмальбаф стала самым молодым режиссером, когда-либо участвовавшим в Каннском фестивале, пусть даже и вне конкурса. Вот что значит правильно выбрать папу.
Отчим постмодернизма прочел курс экологии
На прошлой неделе Москву посетил знаменитый итальянский ученый-филолог Умберто Эко. Он выступил с лекциями в аудиториях РГГУ и МГУ им. Ломоносова. И хотя его называют отцом постмодернизма, отцовство Эко носит довольно-таки условный характер. Саму теорию мирного сосуществования различных стилей и жанров — то есть тотальной эклектики, которая отменяет авангард с его претензией на единственно правильный стиль,— разработали в начале 70-х архитекторы Дженкс и Вентури. Умберто Эко, поначалу также пытавшийся теоретизировать на архитектурном поприще, популяризировал детище Дженкса и Вентури, беллетризировал его, адаптировав мысли высоколобых для читающих в метро. Характерно, что его культовый для 80-х годов роман "Имя розы" существует в нескольких версиях. Первая и главная — толстенная книга, в которой повествование о расследовании серии непонятных убийств в монастыре перемежается обширными культурологическими вставками с аллюзиями на латинские тексты. Адаптированный вариант (который и был опубликован в "Иностранной литературе") — просто занятная байка-детектив. Умберто Эко открыт широкой аудитории и любопытен университетской публике, привлекателен для элитарных издательств и издателей pocket book. Полиглот и златоуст, Эко может говорить о чем угодно и как угодно. Что он и делал в аудиториях РГГУ и МГУ, толкуя на пространные темы: "Вытеснит ли компьютер книгу?", "Подобен ли готический собор телевизору?". На вопрос из аудитории: "Что вытеснит постмодернизм?" — болонский профессор по-макиавеллиевски усмехнулся.
Права, которые легче всего отобрать
Выставка "Права человека" открылась в Музее — Общественном центре прав человека им. А. Д. Сахарова. Она проходит под патронажем московского галериста Марата Гельмана, любовь которого к художественным провокациям общеизвестна. И потому конфликт между художниками и профессиональными правозащитниками был почти неизбежен. Автор идеи Николай Полисский (из группы "Митьки") разработал удостоверение личности "Права человека" и пригласил поучаствовать в выставке московских коллег, в том числе Константина Звездочетова, Олега Кулика, Андрея Бильжо, Андрея Филиппова, Георгия Литичевского, Авдея Тер-Оганьяна. Несомненно, московского митька вдохновил не только известный "Паспорт" Оскара Рабина, но и серия работ известного турецкого художника Халила Алтиндере "Удостоверения личности", демонстрировавшаяся на Стамбульском биеннале. Тема прав и свобод вообще небезразлична современным художникам. Но ироничность трактовки оказалась весьма болезненной для профессиональных правозащитников. Представители Комиссии ООН по правам человека, ознакомившись с макетом удостоверения, потребовали убрать логотип ООН из текста Всеобщей декларации прав человека. По словам организаторов, накануне открытия Елена Боннэр пригрозила запретить "несерьезную выставку", но угрозу все же не осуществила. А директор музея Юрий Самодуров согласился показать работы современных художников, лишь предварив выставку старым добрым митингом.
В Америке не любят проигравших, но не любят и вечных победителей. Фрэнк Синатра принадлежал к тем, кто умел вставать из нокдауна. Его песня "Как бы я ни жил, я сам выбрал свой путь" держалась в хит-парадах более 100 недель. Теперь путь окончен, но Синатра уже вошел в историю ХХ века