Суд Северо-Кавказского военного округа оправдал командира 503-го пехотного полка Сергея Соколова и его подчиненных, обвинявшихся в расстреле трех чеченских мирных жителей весной 1995 года. С подробностями — АНДРЕЙ Ъ-РАКУЛЬ.
Эта история тянется с мая 1995 года, когда на отрезке автодороги между селами Шали и Новые Атаги исчезли вместе с автомобилем трое чеченцев — Ахмет Домаев, Али Сулейманов и Шамиль Тушухаджиев. Их родственники обратились к военным, и те вскоре нашли тела чеченцев. Они были закопаны неподалеку от блок-поста.
Расследовав происшедшее, Северо-Кавказская военная прокуратура арестовала полковника Сергея Соколова, подчиненные которого дежурили на блок-посту.
Согласно материалам следствия, события 9 мая разворачивались следующим образом. Около 18 часов бойцы остановили "шестерку", которая уже много раз проезжала мимо блок-поста. Из-за этого, видимо, сидевших в ней чеченцев и заподозрили в сборе разведывательных данных. Задержанных доставили в расположение разведроты, доложив об этом командиру полка Соколову. Тот поручил и. о. начальника штаба Сергею Хасапетяну разобраться. Допросив задержанных, Хасапетян, командир разведроты Артем Аваджян и оперуполномоченный ФСБ Андрей Воронов пришли к выводу, что это разведчики банформирований. Доложили командиру, и тот приказал расстрелять пленных.
До расстрела дожили только двое "шпионов". Шамиля Тушухаджиева ночью застрелил охранявший его рядовой Михайлов. Следствие потом установило, что он находился в состоянии токсического опьянения. Через несколько месяцев Михайлов погиб в бою, и уголовное дело в его отношении прекратили.
Двое оставшихся чеченцев не надолго пережили своего товарища. В 4 часа утра офицеры-разведчики Артем Аваджян и Игорь Чайковский выполнили приказ комполка. Трупы чеченцев закопали, их автомобиль разобрали на запчасти, а выпотрошенный кузов раздавили танком.
Все это следовало из материалов обвинительного заключения. Но на суде полковник Соколов изложил другую версию произошедшего. По его словам, никакого приказа о расстреле он не отдавал. Сделать это предложил Хасапетян, но Соколов строго-настрого запретил убивать задержанных, распорядившись тотчас оправить их в фильтрационный пункт Ханкалы. Хасапетян ушел, сказав, что сейчас сделать этого не может — задержанные "слушают телефон". На военном жаргоне это означало, что к их головам присоединили клеммы телефонного кабеля и пропускают через них ток. А наутро Хасапетян доложил Соколову, что пленные были застрелены при попытке к бегству.
Выслушав показания Соколова и свидетелей, суд пришел к выводу об отсутствии достаточных оснований признать полковника виновным. Сняты были и обвинения с непосредственных организаторов и исполнителей расстрела.
Здесь кроется своего рода юридический казус, которым умело воспользовалась защита подчиненных Соколова. Дело в том, что проводивший следствие офицер не признал их действия преступными, посчитав, что они лишь выполнили преступный приказ своего непосредственного начальника. Он, как было отмечено в материалах следствия, и должен нести за приказ всю ответственность.
В феврале 1997 года суд отправил это дело на доследование, отметив в определении о необходимости привлечения к уголовной ответственности Чайковского, Аваджяна, Хасапетяна и Воронова. Но в ходе повторного слушания выяснилось, что никто официально не отменил старое решения следователя об их невиновности. А раз так, то оно остается в силе.
Военная прокуратура уже опротестовала приговор суда, но, как говорят знакомые офицеров, судить их в общем-то не за что: "война все списала".