Визит Владимира Путина на главную базу Северного флота в Североморск привлек внимание широкой международной общественности. Вчера утром территорию Кольского полуострова и Баренцева моря контролировали сразу два иностранных самолета-разведчика. А за ними прямо с командного пункта Московского округа ВВС и ПВО наблюдал корреспондент Ъ ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ.
— Да что же это делается-то! Президент вот-вот в Москву полетит, а у вас тут шпионы ошиваются,— не выдержал я, когда оказался в зале боевого управления. Прямо на российско-финской границе зеленым цветом была обозначена цель 4450.
— 4450 — это "Орион"? — по громкой связи поинтересовался начальник командного пункта генерал-майор Анатолий Емельянов у дежурного.
— Так точно, "Орион",— четко отрапортовал поставленный голос. Расшифровываю: базовый патрульный самолет Р-3 "Орион" является основным средством морской разведки авиации США.
— Сделайте же что-нибудь! — потребовал я.
— А что с ним делать? В наше воздушное пространство он не вторгался,— снисходительно объяснил генерал. И продолжил экскурсию...
На командный пункт Московского округа ВВС и ПВО журналистов пустили всего второй раз за 22 года существования объекта в московском микрорайоне Анино. Первый был в 1994-м, когда округ хотели вообще ликвидировать и командованию нужно было доказать свою нужность и полезность. Доказали. А командующий округом Анатолий Корнуков в 1998 году даже стал главкомом объединенных ВВС и ПВО.
КП и вправду впечатляет. "Все, что вы видите вокруг себя,— фальш. Фальш-пол, фальш-стены, фальш-потолок". 9,9 тыс. кубометров пространства висят в воздухе на тросах, а снизу установлены специальные амортизаторы. Врытое в землю на 20 метров и залитое пятиметровым слоем бетона чудо советской инженерно-строительной мысли было рассчитано на прямое попадание ядерного боезаряда. И если оно произойдет, помещение просто начнет раскачиваться, но ни аппаратура, ни люди не пострадают от удара.
— В течение десяти дней тут в полностью автономном режиме может жить и работать тысяча человек. Даже морг есть,— гордятся офицеры.— Мы там пока топографические карты храним.
— А через десять дней что будет?
— А через десять дней — все,— признаются они. Но тут же находятся.— А вообще, если надо будет, продержимся. Так что если совсем припечет — не стесняйтесь, заходите.
И тут мне приходит в голову, что мой дом стоит в каком-то километре от командного пункта (занесло же меня в это Чертаново), и раз уж по нему в первую очередь будут бить "Минитмены", десять дней я явно не протяну.
...Когда я снова поднял глаза на экран, никакой цели 4450 там не было.
— Сбили! Вы его сбили! Я знал!
— Товарищ журналист, мы никого не сбивали. Просто он вышел из зоны нашего контроля. Может, снизился, может, ушел. Да чего вы так переживаете? Эти "Орионы" каждый день часов по семь летают вдоль наших границ и территориальных вод. Вот, кстати, посмотрите сюда, еще один появился,— и генерал Емельянов ткнул лазерной указкой куда-то в район норвежского острова с типично скандинавским названием Медвежий.
— Неужели его нельзя хотя бы отогнать как-то? — мне стало как-то очень обидно за своего без тридцати дней президента.
— А чего его отгонять-то? Пусть летает,— равнодушно пожал плечами Емельянов. И вздохнул.— Раньше каждого разведчика обязательно сопровождал наш истребитель. Они даже по именам друг друга знали — хеллоу, Иван! привет, Джон! Теперь ресурс бережем. Только так, отслеживаем.
— А вот интересно, когда президентский самолет летит, вы, как гаишники, полнеба ему расчищаете? — Кажется, я уже начал доставать боевого генерала (на счету которого, между прочим, есть настоящий сбитый вражеский воздушный шпион).
— Ничего мы ему не расчищаем,— вступился за подчиненного начштаба округа Юрий Соловьев.— Просто обычному самолету назначается один эшелон, высота полета то есть. А президентскому — три, и пилот сам решает, какой ему выбрать. Вот и все.
— Но когда он летит, у вас хотя бы какая-нибудь повышенная степень боеготовности объявляется, нет?
— Да ничего не объявляется, просто мы отслеживаем полет. Ну лишний раз проверяем самолеты, которые, скажем, навстречу летят,— запрашиваем, кто такой, есть ли разрешение.
Но военную тайну я в конце концов все же выведал. По сто свободных от любых самолетов километров Путину все же оставляют. Так, на всякий случай.