Всего через два месяца после формирования нового правительства России Белый дом вынужден отказаться от подчеркнутой аполитичности. Иначе скоро он окажется совершенно беспомощным. Интервью, которое Сергей Кириенко дал "Власти", свидетельствует о том, что он уже стал политиком.
— В тот момент, когда правительство внесло в Думу проекты своих антикризисных законов, оно фактически вверило свою судьбу парламенту. Вы с этим согласны?
— Нет. Ведь на самом деле программа гораздо шире, чем сиюсекундные антикризисные меры. Их одних мало, поэтому разработанный нами комплекс мер предполагает, что какие-то законы должны заработать буквально в ближайшее время, какие-то — чуть позже, и необходимо время, чтобы они начали давать какой-то положительный эффект. Поэтому нам нужны сейчас стабилизационные меры. Одной из них, например, является получение кредитов МВФ. Возможны и другие меры. Я исхожу из того, что программа наших действий должна быть сбалансированной, продуманной, и тогда мы найдем способ договариваться с МВФ, если мы все будем делать последовательно и одновременно.
— Является ли предложенный Думе законодательный пакет "единым и неделимым"?
— Если упрощенно, вот к чему сводятся наши предложения: к переносу налоговой нагрузки в другую сферу. Мы предлагаем расширить базу подоходного налога, ввести налог на вмененный доход, налог с продаж. То есть снизить налоги производственных компаний и увеличить сбор налогов с потребления. И вопрос состоит в том, что непринятие каждого конкретного закона или изменение его формулировок означает потерю какой-то суммы для федерального бюджета.
— Вы знаете цену всех своих законопроектов?
— Да, мы эти данные давно отослали в Госдуму. Все это неоднократно пересчитывалось в Минфине, проверялось. Сейчас и сами депутаты в Государственной думе их пересчитывают. Эти цифры будут еще многократно проверяться, но в любом случае непринятие закона приведет к потерям. Это означает, что либо на эту сумму возникнет проблема с расходами, которые будут профинансированы в меньшем объеме, либо нам придется предлагать другие фискальные меры, которые компенсируют эту потерю.
— То есть, если пакет не будет принят целиком, правительство не сможет реализовать антикризисную программу?
— Я глубоко убежден, что в том виде, в котором законопроекты внесены, они и должны быть приняты. Не потому, что пакет — это нечто совершенно целостное, не допускающее изменений. Диалог возможен, запасные варианты, конечно, есть. Более того, программа открытая: мы дали только минимальный набор мер, без которого просто мы не можем обойтись,— такая философия краткосрочных антикризисных действий. Когда расходы государства превышают доходы, возникает опасение, что мы и дальше будем жить в долг. И это при мировом финансовом кризисе, когда стоимость заимствований постоянно увеличивается. При падении мировых цен на нефть и газ платежный баланс становится отрицательным — денег мы получаем меньше, а стоимость заимствований растет. И если мы не переламываем тенденцию и продолжаем жить в долг, то заимствования нам стоят все дороже. После чего вступают в силу законы финансовой пирамиды. Это вызывает опасения любого инвестора — как внешнего, так и внутреннего. Чем его можно успокоить? Только одним — демонстрацией того, что наши доходы и расходы совпадают.
Но мгновенно сделать этого не удастся. Поэтому мы должны показать, что пакет мер на самом деле позволяет это сделать в какой-то близкой перспективе. Но для этого он должен быть принят парламентом и осознан обществом. Пока еще этого не произошло, но мы к этому движемся, и теперь все будут с ожиданием смотреть: получится это у нас или не получится. Ведь налоги платить особо никто не хочет, и здесь у нас явно двойная мораль. С одной стороны, даешь расходы, с другой — как только налоговая инспекция начинает действовать жестко, поднимается крик и шум: руки прочь от "Газпрома", руки прочь от нефтяных компаний, руки прочь от подоходного налога!
Поэтому понятно, что реализовываться программа будет сложно и долго. А из этого следует, что нужны дополнительные меры, подкрепляющие ее. В частности — стабилизационный кредит МВФ. Он дает нам главное — время. Потому что сам по себе он ничего не даст, если одновременно не будут реализованы необходимые меры. Окончательно мы не решим проблемы до тех пор, пока не сбалансируем доходы с расходами. Четко, ясно, понятно, разными инструментами. Поэтому еще раз повторяю: сейчас любой не принятый Думой или Советом федерации закон означает, что вместо него нужно добавить какой-то другой, либо что-то еще сократить в расходах. А сокращать расходы уже некуда — мы и так находимся на пределе социальной напряженности. Одни забастовки шахтеров чего стоят.
— Значит ли это, что компромиссы невозможны: либо все, либо ничего?
— Да нет, вокруг пакета законов возможна любая дискуссия. Ни один налог или его размер не является самоцелью. Важно понимать, что нельзя снижать налог на прибыль и не вводить налог с продаж или какой-то другой компенсирующий налог. И такой подход неизбежен. В противном случае весь остальной комплекс мер ни к чему. Если не сбалансировать доходы с расходами, то мы не дождемся положительных результатов.
— А если Дума потребует от вас чего-нибудь взамен? Например, кадровых перестановок в правительстве или изменения его структуры.
— Мне пока еще Дума этот вопрос не задает. Зачем мне заранее на него отвечать? Поэтому здесь правильнее сказать так: в условиях такой внешней ситуации необходима внутренняя политическая консолидация.
— В смысле — кадровый торг?
— Определенное обсуждение кадровых вопросов возможно. Совершенно очевидно, что изменения в правительстве — это предмет моей ответственности и инициатива здесь может быть только моя. Я несу ответственность за кадровый состав и за деятельность правительства. И совершенно очевидно, что окончательное решение на основании предложений правительства может принять только президент. Однако это не может выглядеть так, что я предлагаю Думе договариваться: такой-то закон в обмен на такой-то пост в структурах исполнительной власти. Это несерьезно. Здесь речь идет все-таки немножко о другом. Есть необходимость реализации срочных мер, есть необходимость дальнейшего развития. Но это только база, обеспечивающая минимальный уровень стабилизации и минимальный уровень закладывания фундамента для дальнейшего развития. Дальше нужна консолидация сил. Если эта консолидация возможна в том числе и через решение каких-то кадровых вопросов, тогда это вполне приемлемо и обсуждаемо.
— Означает ли это, что возможно формирование коалиционного правительства?
— Сегодняшняя ситуация не соответствует тем критериям, под которые правительство формировалось. Помните, задача формирования правительства была другой. Технократическое правительство, категорически не вмешивающееся в политику, занимающееся сугубо экономическими технологиями. Сегодняшние реалии, к сожалению, неизбежно заставляют правительство работать в других условиях. Это объективно так. Это один из посылов к тому, что теоретически возможны кадровые изменения по объективным причинам.
— Но возможно ли достижение компромисса с Думой? Разве оппозиция не действует по принципу "чем хуже, тем лучше"?
— Есть такая опасность. Ну что здесь добавить? Я надеюсь все-таки на преобладание здравого смысла, потому что степень внешней экономической угрозы достаточно высока. В этой ситуации можно, конечно, попытаться действовать по принципу "чем хуже, тем лучше". У меня все-таки высока надежда на то, что большинство депутатов понимают, что это не спор между правительством и парламентом, а непринятие закона — это не удар по правительству, а удар по всей экономике.
Есть масса способов улучшать законопроекты, есть возможность менять какие-то внутренние подходы, соблюдая главный принцип. Пока план действий следующий: часть законопроектов, по которым мы находим полное понимание с депутатами, скорее всего, будут приняты полностью и сразу. Но это небольшая часть. Есть довольно большой набор законопроектов, по которым есть принципиальное согласие, что это действительно нужно делать, но различаются взгляды на размер ставок, на расчеты базы налогообложения, на систему введения, на компенсационные механизмы. Эти законы можно принимать в первом чтении и приступать к совместной работе. Я сочту работу конструктивной, если к 15-16 июля мы завершим в целом работу над пакетом. Законы должны быть приняты в июле и вступить в силу в августе.
У нас есть запасные варианты. Дело в том, что некоторые меры возможно вводить указами или постановлениями правительства. После того как станет понятно, что неприемлемо для Государственной думы, мы будем искать альтернативные механизмы. Но на это нужно время.
— Иными словами, вы не намерены упускать инициативу: альтернативные законопроекты будет предлагать правительство, а не Дума и Совет федерации?
— Правительство готово к обсуждению любых предложений депутатов. И такие предложения есть, и довольно конструктивные и разумные. Но все же ответственность за программу лежит на правительстве. Поэтому, если что-то из нашего пакета будет отвергаться, а мы не найдем компромисс с депутатами, мы сами разработаем и предложим новые меры.
"Мы найдем способ договариваться с МВФ, если мы все будем делать последовательно и одновременно"