Адвокат арестованного в Чечне полковника Савченко уверен, что с его подзащитного снимут обвинение в пособничестве бандформированиям. Но приговор будет обвинительным. С адвокатом ЮРИЕМ КОНОПЛИНЫМ беседует корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
— Насколько серьезны обвинения, предъявленные Савченко?
— Надо полагать, что суд признает его виновным, и Савченко будет осужден. Он обвиняется по двум статьям: превышение должностных полномочий и пособничество бандформированиям.
— Какой может быть мера наказания?
— Трудно сказать. Обвинение в участии в бандформировании предполагает срок лишения свободы от двух до семи лет. Но в случае с Савченко речь идет только о пособничестве. Есть ряд смягчающих обстоятельств, которые суд обязан будет учесть. Это чистосердечное раскаяние, активная помощь следствию, отсутствие судимости, положительные отзывы и характеристики и, в конце концов, его болезнь. Я уверен, что обвинение в пособничестве снимут. Савченко будут судить за превышение должностных полномочий, а это гораздо меньший срок.
— Вы очень хорошо относитесь к своему подзащитному. Почему?
— Потому что я искренне сочувствую ему и надеюсь помочь. Я знаю, что его поступок вызывает общественное осуждение, но с юридической точки зрения ничего страшного он не совершил. Процент его общественной опасности равен нулю. Ведь каковы тяжкие последствия его поступка? Он применял оружие? Спецсредства? Он стал причиной гибели военнослужащих? Нет.
— Но ведь сейчас говорят о том, что Савченко не первый раз пытался помочь боевикам?
— Мне хотелось бы посмотреть на того, кто об этом говорит. Я абсолютно уверен, что этот проступок — первый в жизни Анатолия Савченко. К тому же были причины, подтолкнувшие его к этому. А потом у нас, юристов, есть такое понятие, как связанность позиций. Я верю своему подзащитному, понимаю его и просто по-человечески ему сочувствую. Это неплохой человек, совершивший трагическую ошибку и искренне раскаивающийся.
— Что же толкнуло его на предательство?
— Хотел заработать на операцию. Это больной человек, ему необходимо шунтирование сердца. Он ранее перенес инфаркт, это подтвердила и электрокардиограмма, которую сделали во время первого допроса.
— В каком состоянии находится сейчас Савченко?
— В тяжелой длительной депрессии. Эмоционально подавлен. Он не может даже есть. Следователь приказал принести ему пищу прямо в кабинет, но Анатолий от нее отказался. Выпил только компот.
У него было плохо с сердцем, вызывали врача, который сделал ЭКГ и назначил нитроглицерин. Честно говоря, я молился, чтобы он не умер. Знаете, военному человеку очень трудно сейчас воспринимать ту обстановку, в которой он оказался. После допроса с него сняли форму, а в изоляторе одежду не выдали. В камеру он попал совершенно голым, ему что-то дали из вещей сокамерники. Он попросил у меня бритву, зубную щетку, но в выходные пункт передач был закрыт, и попасть к нему я смог только в понедельник. В СИЗО ужасные условия. Остается только надеяться, что Анатолия определят в камеру к сотрудникам милиции и военнослужащим, а не к уголовникам.
— Разрешают ли Савченко свидания с родными?
— Пока нет.
— Насколько объективно ведется следствие?
— Следователь добросовестно и грамотно ведет дело, учитывая и смягчающие, и отягчающие обстоятельства.
— Отягчающие?
— Давайте не будем об этом, я же не гособвинитель.
— Как долго продлится следствие, и выдержит ли его Савченко?
— Процедура следствия предусматривает два месяца, потом — суд. Думаю, что Анатолий выдержит, ведь ему оказывается медицинская помощь. Но от повторного инфаркта он, конечно, не застрахован. Я все-таки надеюсь, что ему назначат минимальный срок. Сейчас ведь не сталинские времена, чтобы стирать человека в пыль.