Руслан Хасбулатов, член-корреспондент РАН, бывший председатель Верховного Совета России:
— При чем здесь злоупотребления? Ключевая идея интервью — приостановление военных действий и начало переговоров со стороны Масхадова. Я невысоко ценю его точку зрения, но Ъ имел полное право опубликовать его высказывания. Журналист вправе использовать свои источники информации и не отчитываться ни перед кем. Иначе — явная цензура. Ее введением Минпечати как раз рискует заняться. Почему вам нельзя говорить в полный голос о переговорах, а губернаторам можно? Откуда тому же Тулееву знать, что нужно Чечне, а что не нужно? Процензурировали бы лучше сначала глав регионов.
Елена Кандыбина, юрист Фонда защиты гласности РФ:
— В предупреждении Минпечати должно было сослаться на конкретные цитаты из интервью Масхадова, подтверждающие, что там есть такие призывы. Если таких цитат нет, то предупреждение можно и нужно оспаривать в суде. В иске можно указать, что редакция считает предупреждение неправомерным в том числе и потому, что Минпечати не указало, какие именно фразы они сочли нарушениями данных статей законов. На этом же основании можно потребовать и от самого Министерства печати отмены предупреждения.
Генрих Падва, адвокат:
— В самом факте публикации интервью с Масхадовым никаких нарушений нет и быть не может. Я не думаю, что Минпечати может в отношении газеты предпринять какие-то меры.
Вадим Орлов, депутат Госдумы, генерал-майор, участник первой чеченской кампании:
— Вы не совсем правы в этой ситуации, но наказывать вас не за что. Явного урона вы не нанесли, поскольку не опубликовали ни планов, ни военных задач наших войск. Конечно, точка зрения Масхадова может быть интересна. Но печатать ее сейчас — кощунство. Минпечати следовало раньше озаботиться необходимыми ограничениями, чтобы избежать неизбежных двусмысленных ситуаций. То, что цензура в освещении чеченских событий должна быть, у меня нет сомнений.
Анатолий Кучерена, адвокат:
— Любая газета, печатая свои материалы, исходит из своих принципов и своего видения ситуации. Пока еще не вынесен приговор в отношении Масхадова и мы не можем называть его преступником и тем более лишать слова. Предъявление претензии — это нарушение прав, определенных Конституцией и Законом о СМИ.
Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по законодательству, председатель независимой общественной комиссии по Чечне:
— Ничего плохого в опубликовании этого интервью я не нахожу. В конце концов, общество должно знать и точку зрения Масхадова. Поэтому, на мой взгляд, никаких правонарушений со стороны Ъ не было.
Андрей Бабицкий, корреспондент радиостанции "Свобода":
— Масхадов в своем интервью никого не агитирует, а излагает свою точку зрения на происходящее. "Свобода" в свое время оказалась в сходной ситуации, когда предоставила прямой эфир Масхадову. И где нарушение? Никакого внятного закона со стороны Минпечати нет. Во всем мире журналисты не несут ответственности за предоставление слова террористам. В Великобритании запросто можно взять интервью у лидеров ИРА.
Семен Иванов, полковник МВД, участник первой чеченской кампании и событий в Дагестане 1999 года:
— Я бы вообще закрыл газету после таких материалов! Вспомните, как относилось к нам общество в 1995-1996 годах. И такую враждебность и озлобленность породили журналисты. Можно подумать, что мы захватчики, а они агнцы Божьи. Я не думаю, что во время Великой Отечественной войны кто-то хотел взять и опубликовать интервью с Гитлером. А вы сделали что-то похожее на это.