Проведя 1 августа переговоры с президентом Чечни Асланом Масхадовым, премьер Сергей Кириенко подверг свою политическую репутацию серьезной опасности. Большинству российских политиков участие в решении чеченской проблемы ничего, кроме вреда, не приносило. За исключением тех, кто чеченцам вынужденно подыгрывал.
Президент Борис Ельцин всегда использовал чеченскую карту. Но если поначалу он с ее помощью боролся с союзным центром, то в 1994 году решил восстановить свое пошатнувшееся политическое реноме возвращением Чечни в состав России. После неудачных попыток вырастить в Чечне боеспособную и сговорчивую оппозицию Ельцин решил применить силу, рассчитывая, что маленькая победоносная война вернет ему симпатии россиян. Однако быстрой победы не получилось, а рейтинг президента стал стремительно падать. После года изнурительной войны свои голоса Ельцину были готовы отдать лишь 2% избирателей. Тогда президент снова изменил тактику. Он подписал с новым главой Чечни Зелимханом Яндарбиевым соглашение о прекращении боевых действий и нанес визит в Грозный, где объявил, что "война закончена". Несмотря на то что боевые действия и после этого продолжались еще несколько месяцев, пропагандистский эффект был колоссальный. Именно это в значительной степени обеспечило Ельцину победу на президентских выборах.
Первопроходцем, а точнее, первым, кто завел Россию в чеченский капкан, был первый вице-премьер России Геннадий Бурбулис. Он приложил все усилия для того, чтобы "партократа" Доку Завгаева сменил на посту главы республики уже тогда очевидно психически неадекватный Джохар Дудаев. Завгаева заклеймили как коммуниста, гэкачеписта и взяточника, а власть в сентябре 1991 года перешла к исполкому Общенационального конгресса чеченского народа (ОКЧН) во главе с отставным генерал-майором авиации Дудаевым. Тогда российские власти приветствовали чеченскую антикоммунистическую революцию. Впоследствии Бурбулис признал, что оказал России медвежью услугу, и предпочитал о своем чеченском прошлом не вспоминать.
Чечня стала первым крупным политическим провалом вице-президента России Александра Руцкого. Он попытался навести порядок в республике с помощью чрезвычайного положения. На переговорах в Грозном генерал-майоры авиации Руцкой и Дудаев общего языка не нашли: ОКЧН отказался выполнить требование российских властей сдать оружие и объявил газават. В ответ Руцкой пригрозил пленить мятежного генерала "силами авиации". С неудачи в Чечне начался закат политической карьеры вице-президента.
Чечня стала причиной первого конфликта между Ельциным и председателем Верховного Совета Русланом Хасбулатовым — указ президента о введении в Чечне чрезвычайного положения не был одобрен Верховным Советом. Поддерживая антидудаевскую оппозицию, Хасбулатов преследовал в Чечне собственные цели. Председатель Верховного Совета искал возможности стать президентом республики. В итоге Хасбулатов лишился кресла спикера парламента и главой Чечни уже, скорее всего, никогда не станет.
Ставка Кремля на чеченскую оппозицию не принесла политических дивидендов и вице-премьеру, главе Госкомнаца Сергею Шахраю. Пока Шахрай безуспешно склонял Дудаева к переговорам с Ельциным, Москва поставляла оружие чеченской оппозиции. Периодически Шахрай оповещал россиян о возможности нормализации отношений с Чечней и начале переговоров с генералом Дудаевым. Однако они так и не состоялись. Шахраю не удалось выработать четкий и исполнимый план усмирения мятежной Чечни. За этот провал он был снят с должности председателя Госкомнаца.
Шахрая сменил Николай Егоров, бывший глава Краснодарского края. Он сыграл роль козла отпущения. Официально ему предложили руководить национальной политикой, так как у него были связи на Северном Кавказе и "дружеские" отношения с Дудаевым. Это оказалось мифом. Однако именно Егорову поручили координировать действия федеральных властей в Чечне, придав ему в 1995 году статус вице-премьера. После того как стало ясно, что блицкриг не удался, Егоров был снят со своего поста.
Вместе с Шахраем Госкомнац в свое время покинул и его заместитель Рамазан Абдулатипов. Чеченской проблемой он продолжал заниматься в Совете федерации и Госдуме. А после окончания войны Москва, измученная бесконечными провалами на Северном Кавказе, призвала дагестанца Абдулатипова заниматься национальной политикой. С сентября 1997 года Абдулатипов исполнял обязанности вице-премьера и возглавлял комиссию по восстановлению разрушенного хозяйства Чечни. Но восстановить ему ничего не удалось, и в правительстве Кириенко Абдулатипову не нашлось места.
Секретарь Совета безопасности Олег Лобов стал представителем президента в Чечне летом 1995 года. Он распоряжался выделявшимися на восстановление республики федеральными средствами и обеспечивал политическое прикрытие назначенному главой Чечни Доку Завгаеву (в частности, Лобов организовывал "всенародные выборы" Завгаева). Но Чечню Лобов так и не восстановил, выделенные на это деньги исчезли, а Завгаев был вынужден бежать из республики еще до вывода из нее федеральных войск. Сам Лобов вскоре навсегда покинул политическую сцену.
Министр обороны Павел Грачев операцию по "восстановлению конституционного порядка в субъекте федерации и предотвращению расползания терроризма" провалил, хотя обещал за два часа взять Грозный полком парашютистов. Грачеву пришлось повоевать с мятежными горцами несколько дольше, в связи с чем неудачи в российско-чеченской войне были приписаны именно ему. Безуспешно промучившись с Чечней полтора года, Грачев стал одиозной фигурой и отправился в отставку после первого тура президентских выборов 1996 года.
Глава Миннаца Вячеслав Михайлов занимался исключительно мирным процессом. Как глава переговорной комиссии, он неоднократно встречался с чеченским руководством для выработки соглашений о прекращении огня. Несмотря на отсутствие реальных успехов, своей активностью Михайлов снискал репутацию специалиста по национальным вопросам. Но и это не уберегло его от увольнения. Сейчас Михайлов занимает более чем скромный пост первого замсекретаря СБ.
Если бы не война в Чечне, командующий внутренними войсками Анатолий Куликов, наверное, никогда не стал бы министром внутренних дел. Не одержавший никаких побед генерал был на виду, поэтому, когда пришлось искать замену павшему жертвой Шамиля Басаева министру Виктору Ерину, президент остановил на нем свой выбор. Стремительно набрав политический вес в московской иерархии, Куликов занял пустовавшую идеологическую нишу: он был едва ли не единственным российским политиком, открыто выступавшим за радикальные методы борьбы с чеченским сепаратизмом ("Сколько с хитрым чеченом ни говори, все равно обманет!"). За излишний радикализм и политиканство Куликов был отправлен в отставку.
С осени 1996 года за Чечню отвечал секретарь Совета безопасности Иван Рыбкин. До того, будучи председателем Госдумы, он поддержал идею введения войск в Чечню и в опубликованном газетой "Ичкерия" списке политических и военных преступников, совершивших тягчайшие преступления против чеченского народа, занял шестое место. Однако в СБ, под крылом Бориса Березовского, Рыбкин повел себя совсем иначе. В результате многочисленных вояжей в Грозный ему удалось заметно улучшить свою репутацию в глазах чеченцев — его отношения с главой чеченского МИДа Мовлади Удуговым стали вроде бы дружескими. Тем не менее никаких заметных успехов на чеченском поприще Рыбкину добиться не удалось. Он перешел на работу в правительство, но вскоре был отброшен на обочину политической жизни страны.
Борис Березовский официально пришел в большую политику, заняв должность заместителя секретаря Совета безопасности, курирующего Чечню. Произвел фурор, отправившись в республику без охраны. Березовский вынашивал планы чеченской приватизации. Кроме того, предметом его пристального внимания была чеченская нефтяная труба. По замыслу заместителя секретаря СБ частный российский капитал, вкладывая деньги в экономику Ичкерии, получал взамен собственность, а сама республика в итоге мягко интегрировалась в российское экономическое пространство. Успехов ни как политик, ни как бизнесмен не добился и в итоге лишился должности.
Министру юстиции Валентину Ковалеву принадлежит идея принятия федерального закона "О порядке изменения конституционно-правового статуса субъекта федерации". Ковалев предлагал предусмотреть в проекте самый широкий спектр возможностей — от объявления региона федеральной территорией с прямым президентским правлением до предоставления самой широкой автономии из всех, какие известны в истории мирового государственного права. К участию в разработке закона министр пригласил чеченцев. Тем самым Ковалев фактически подписал себе приговор и при первом же удобном случае был отправлен в отставку.
Первым удачную политическую карьеру сделал на Чечне заместитель главнокомандующего сухопутными войсками генерал-полковник Эдуард Воробьев. Он отказался руководить операцией по вводу войск в мятежную республику, за что был отправлен в отставку. Павел Грачев назвал Воробьева трусом, но генерал умело воспользовался ситуацией. Войдя в состав "Демвыбора России" (к которому ранее никаких симпатий не испытывал), он сумел выиграть выборы в Думу в одном из московских округов.
Разговор Виктора Черномырдина с Шамилем Басаевым, захватившим больницу в Буденновске, видела по телевизору вся Россия. Премьер продемонстрировал, что готов пожертвовать своим авторитетом и пойти на переговоры с преступником ради того, чтобы спасти жизни граждан. До сих пор это считается одним из самых успешных политических шагов Черномырдина. Однако с точки зрения международной практики бывший российский премьер совершил грубейшую ошибку, показав террористам, что они в состоянии добиваться от власти политических уступок.
Наибольшего успеха добился Александр Лебедь. Несмотря на то что подписанные им и Асланом Масхадовым Хасавюртские соглашения были юридически несостоятельными, а в военном отношении означали капитуляцию России, за Лебедем прочно закрепилась слава миротворца, остановившего кровопролитную войну. Разыгрывать чеченскую карту Лебедь продолжал и после отставки с поста секретаря Совета безопасности: он ездил на инаугурацию Масхадова, освобождал в Чечне захваченных в заложники журналистов ОРТ. Без преувеличения можно утверждать, что пост губернатора Красноярского края Лебедю достался также благодаря его репутации северокавказского миротворца. Очевидно, что на будущих президентских выборах в России чеченские авторитеты сделают все, чтобы преемником Ельцина стал именно Лебедь.
Джебраил Хаизов