На прошлой неделе коммунисты решили поднять страну на всероссийскую стачку с целью свержения президента, изменения Конституции и формы правления. Лидер коммунистов Геннадий Зюганов рассказал спецкорреспонденту Ъ Владиславу Дорофееву о причинах начала открытой конфронтации с властью.
— 11 августа пленум ЦК КПРФ решил возглавить всероссийскую стачку 7 октября. Вы зовете людей на баррикады?
— Если бы я и мои коллеги хотели столкновений с властью, они были бы давно, ибо в стране горючего материала больше чем достаточно. Но я, может быть, один из немногих политиков, кто категорически против гражданской войны. Выступая 11 августа, я сказал, что мы не допустим ни хаоса, ни гражданской войны.
— А что допустите?
— Я выступаю за хорошо продуманный социальный протест. Этот протест содержит всего три лозунга: отставка Ельцина, смена курса и формирование правительства народного доверия, но на законной основе и под эгидой Федерального собрания.
До 7 октября пройдет целая серия выступлений трудящихся. Они уже идут. Мы открыто помогаем им, поддерживаем. Это и есть самоорганизация народа, который не желает больше ждать.
Я видел акции протеста на Кавказе, когда во главе становились уголовники, психически больные. Тысячами людей начинали дирижировать. Я категорически против такой стихии. Мы хотим, чтобы 30 млн человек вышли организованно, во главе с грамотными, ответственными лидерами и с требованием: Ельцин, уходи, потому что ты спился, разложился, тянешь своей костлявой рукой страну в могилу.
Сегодня Ельцин достал практически всех. Сегодня против него не только Зюганов и компартия, не только шахтеры и нефтяники, не только безработные, но и коммерсанты, которые видят, что они в один день могут потерять все нажитое праведным или не всегда праведным трудом.
Но я не верю в успех диалога с Ельциным. Хотя еще в ходе мартовско-апрельского кризиса я лелеял надежду, что мы убедим его близких, то есть "малое политбюро", всего пять человек...
— Кого вы имеете в виду?
— Юмашева, Ястржембского, дочку Ельцина (Татьяна Дьяченко.— Ъ), еще пару советников.
— И какую вы лелеяли надежду?
— Я лелеял надежду, что нам удастся убедить это ближайшее окружение сформировать правительство, которое бы поддержала Дума и Совет федерации. Селезнев беседовал с дочерью, со всем окружением встречались и убеждали. Ельцин мне звонил, и мы полчаса разговаривали по телефону. Я ему говорил, что есть редкая возможность, когда можно было бы пойти на ряд изменений в Конституции. Тогда можно было бы принять закон, который гарантировал бы им (президенту и его семье.— Ъ) соответствующий уровень безопасности.
А этот (Борис Ельцин.— Ъ) раз пришел в Думу и весь март и апрель ее насиловал, чтобы протолкнуть человека, который не имел ни политического веса, ни опыта, ни необходимых знаний.
Поэтому я не верю в диалог с Ельциным. И потому я не исключаю, что в экстремальной ситуации две палаты соберутся и скажут: президент сгнил; или этот гнилой зуб заразит весь организм, или мы его вырвем, опираясь на поддержку масс.
В этой связи президентская власть должна быть модернизирована. И должна быть восстановлена вертикаль исполнительной власти. Но одновременно надо, чтобы ведущие лидеры договорились, как будем ремонтировать Конституцию. Потому что без внесения изменений в Конституцию, без установления новый формы управления в стране невозможно демократично выйти из кризиса.
— Что для вас означает "демократично"?
— У нас есть целый "красный регион" в Центрально-Черноземной зоне. Там элементы советской власти сохранились во всех областях — Белгородской, Липецкой, Воронежской, Орловской.
Но то, что годится для моей родной Орловщины, совершенно не годится для Северного Кавказа. Там принципиально иная ситуация. Там кланово-феодальные отношения, многонациональный, многоконфессиональный состав. Поэтому невозможно испечь один пирог в огромной России, где 89 субъектов федерации, среди них — национальные республики.
— Будете создавать конфедерацию?
— Нет, не конфедерацию. Мы должны создать федерацию с сильным центром, с четко прописанными полномочиями, которые имел бы президент, но не самовластный самодержец, самодур, который сегодня есть. Разложившийся и безответственный. Ни за одно слово не отвечает. Для него закон — он сам.
— Вы хотите создать парламентскую республику?
— Парламентскую. Или президентскую, но с ограниченными полномочиями. Это решат самые влиятельные силы в стране.
— Каких силы вы считаете самыми влиятельными?
— Это — наша народно-патриотическая оппозиция, за которой миллионы людей, и крупнейшие промышленные регионы, и губернаторы, избранные при нашей поддержке. Это — группа Лужкова, которая имеет достаточно веский авторитет, сторонники Лебедя, Явлинского. Ну и партия власти. Собрались за общий стол, договорились — и, уверяю вас, можно очень быстро начать оздоравливать обстановку.
— Вы хотите провести новые президентские выборы еще до парламентских?
— Необязательно. В нынешней ситуации, я боюсь, эти выборы разорвут всю страну на клочья и на части. Можно искать варианты. Допустим, принять закон о поправках к Конституции, которые ограничивают самовластие президента и делают сильным правительство, но подконтрольным Федеральному собранию. Чтобы, если не справляются, пьют, воруют, приходили и отчитывались, и Федеральное собрание могло бы их отстранить.
Сейчас ни с кого нельзя спросить. А если ты отстраняешь премьера, то одновременно парализуется Федеральное собрание. А поскольку президент не справляется, то страна, по сути, оказывается без легитимной власти. Приходи любой уголовник завтра с бандой в 150 человек, садись в Кремль — и управляй. Гришка Отрепьев найдется моментально!
— Но если вам удастся изменить Конституцию и ограничить власть президента, тогда Ельцин может и не уходить?
— Он уже ушел. Президент-дачник!
— Кем вы видите себя? Президентом, премьер-министром?
— Я есть реальность российской жизни. Я готов выполнить роль, которую мне доверит коллективный орган. Сегодня, даже по опросам НТВ, у меня самый высокий рейтинг.
— И все же — президент или премьер-министр?
— Народ и коалиция влиятельных сил соберутся и предложат. Я сторонник коллективного решения. Но я хочу, чтобы мы (НПСР и КПРФ.— Ъ) выдвинули своего президента, премьер-министра, вице-премьера и десять основных министров.
— Если вы получите власть, что вы будете делать с экономикой?
— Партия прекрасно понимает, что ни одну форму собственности нельзя упразднять декретом. Их три в истории существует: государственная, коллективно-долевая и частная. На наших просторах, две трети из которых относятся к северным и холодным, всегда была мощная государственная форма собственности. Всегда!
Поэтому в стране будет государственная мощная форма собственности. Государство должно контролировать стратегические отрасли, которые дают источники дохода. И должно быть крупным собственником само государство. В России может быть государство только сильным! Слабой рукой такие просторы никто никогда не удерживал — все расползалось.
— Если сейчас вам не удастся изменить Конституцию, будете ждать плановых выборов?
— Уже примерно 80 млн человек в стране ничего ждать не могут. Все, что они накопили в эпоху развитого социализма, они проели. Да и мы не ждем, мы готовимся с первого дня после окончания предыдущих выборов. На выборах губернаторов мы получили больше 40 регионов. После выборов в местные органы мы почти везде получили около трети мест.
— Вы не боитесь, что, пока вы воюете с Ельциным, к власти придут русские фашисты?
— Демократы и есть самые настоящие фашисты. Демократы изобрели потрясающую по эффективности систему самоуничтожения государства, нации, ее разложения. Мы были в истории завоеваны однажды, но мы никогда не были расчлененной нацией. Мы впервые в истории оказались разделенным народом. Они же своими руками все сделали, чтобы разорвать русских на куски. Сегодня русское в России попирается сплошь и рядом. Есть целые программы на ТВ, где русских вообще не видно. Превратили страну в шабаш и теперь удивляются, что есть другая крайность. А мы давно осудили фашизм и РНЕ.
— Кто из мировых политических деятелей вам наиболее близок?
— Очень много сделали для страны многие государи, и не только Петр I. Александр III не воевал, а за 20 лет южную границу на тысячу километров отодвинул и очень многое сделал для развития экономики, железных дорог, промышленности. Ленин приехал в развалившуюся страну и гениальную провел политику. Много прозрел и многое сделал. Опробовал четыре варианта политики: военный коммунизм, продразверстка, продналог и НЭП. Сталина я не могу одной краской рисовать. Без Сталина я не вижу Победу. Да и первые 10 лет правления Брежнева были одни из самых плодотворных, ему надо было вовремя уйти. Мне близок Ганди. Я считаю Дэн Сяо Пина гениальным человека. Очень уважаю де Голля. Он близок мне по характеру, по духу. Недавно несколько часов беседовал с Фиделем Кастро. Титан! Просто титан!
На наших просторах, две трети из которых относятся к северным и холодным, государство может быть только сильным, а государственная форма собственности — мощной
У нас есть целый "красный регион" в Центрально-Черноземной зоне. Там элементы советской власти сохранились во всех областях. Но то, что годится для моей родной Орловщины, не годится для Северного Кавказа