Юрий Батурин вернулся из космоса на Землю. Многие сочли космический полет бывшего помощника президента простой прихотью. Но это была не прихоть. Батурин летал в космос за новой должностью — генерального директора Российского космического агентства.
Матерый романтик
Политическая звезда Юрия Батурина взошла в начале 90-х. Назначение в июне 1993 года политического консультанта программы "Итоги", одного из соавторов супердемократичного закона "О СМИ" помощником президента по правовым вопросам выглядело очень романтично.
Три высших образования, шесть иностранных языков, опыт работы в Кремле (в аппарате одного из ближайших советников Горбачева Георгия Шахназарова) — таким набором достоинств мало кто из представителей новой российской элиты мог тогда похвастаться. Интеллигентный правовед Батурин, увлекающийся альпинизмом и верховой ездой, являл собой образ нового русского чиновника, каким его хотела видеть либеральная часть общества.
Однако тот, кто до сих пор считает Батурина романтиком-шестидесятником, глубоко заблуждается. За четыре с половиной года работы в аппарате президента кандидат наук принял непосредственное участие в двух настоящих войнах (с Верховным советом и Чечней) и одержал множество побед в аппаратных сражениях.
Первую проверку боем Батурин прошел в сентябре-октябре 1993-го, когда безоговорочно поддержал Ельцина в его противостоянии с парламентом и стал одним из разработчиков знаменитого указа #1400. Потом пришло время боев другого рода. После того как в начале 1994 года Батурин был назначен помощником президента по национальной безопасности и главой комиссии по высшим воинским званиям, силовые министры решились на беспрецедентный демарш. Министр обороны Павел Грачев, главком погранвойск Андрей Николаев, директора ФСК, ФАПСИ и СВР — Сергей Степашин, Александр Старовойтов и Евгений Примаков соответственно, а также глава МЧС Сергей Шойгу направили Борису Ельцину письмо, в котором написали, что назначение Батурина "ущемляет права президента, министра обороны и руководителей ведомств, а также подвергает сомнению авторитет командиров".
Однако Батурин не только устоял, сохранив оба поста, но и вынудил почти всех авторов отказаться от своих подписей; не стали этого делать только Грачев и Шойгу.
Впоследствии Батурину хватило ума промолчать при вводе войск в Чечню (тогда из-за несогласия с решением президента своих постов лишились несколько кремлевских чиновников и армейских генералов), победить в жестоком противостоянии с секретарем Совета безопасности Александром Лебедем и министром обороны Игорем Родионовым.
В общем, работа в Кремле закалила Батурина и превратила его опытного аппаратного бойца. Поэтому, когда в начале 1998 года было принято решение о его отставке с должности помощника президента и секретаря Совета обороны, он не отчаялся. Напротив, затеял новую грандиозную интригу, целью которой стал пост директора Российского космического агентства.
Первым этапом на этом пути и должен был стать полет в космос.
Кремлевский мечтатель
Когда в августе прошлого года в прессу просочились первые слухи о намерении Батурина полететь в космос, никто просто не поверил. В администрации президента об этом и вовсе ничего не знали. К тому же вопрос об отставке Батурина был практически решен.
Однако буквально за неделю до подписания соответствующего указа пока еще помощник президента направил Ельцину письмо, в котором испросил разрешения президента на полет в космос. Последние желания в России принято выполнять, и Ельцин начертал на обращении свое: "Согласен".
Эта президентская резолюция сыграла решающую роль. Батурин и раньше поддерживал отношения с космическими ведомствами, но его интерес к космосу воспринимался как хобби, ведь Батурин закончил факультет аэрокосмических исследований МФТИ и с тех пор мечтал побывать на орбите. Ради этого он после института пошел на работу в НПО "Энергия", которое имело свой отряд космонавтов, но не прошел медкомиссии из-за проблем со зрением.
На государственных постах Батурин смог сдружиться с командованием военно-космических сил. Он лоббировал их интересы (вроде плана создания нового космодрома на Дальнем Востоке), а они в качестве ответной любезности разрешали ему, например, пользоваться тренажерами в Центре подготовки космонавтов или летать на реактивном самолете. Рабочий кабинет Батурина в Кремле был буквально набит книгами, вымпелами, фотографиями и прочими сувенирами на космическую тему.
Разговор о том, что, мол, неплохо бы слетать в космос, помощник президента заводил несколько раз. Но всерьез их, естественно, никто не воспринимал — пока Батурина не благословил сам Ельцин. Тут стало ясно, что остановить экс-помощника президента уже невозможно.
Поначалу руководители космической отрасли намеревались использовать полет Батурина в своих интересах. Они рассчитывали, что, вернувшись из космоса, он сможет добиться дополнительных ассигнований на нужды отрасли.
Уход Батурина из Кремля расстроил их планы. Хуже того. Они поняли, что вернувшийся из космоса Батурин будет представлять для них непосредственную угрозу. Потому что трудно представить лучшего кандидата на пост главы РКА. Но поняли космические генералы это тогда, когда противодействовать было уже поздно.
Беспомощный директор
Между тем отечественная космонавтика действительно нуждается в серьезной поддержке. Одна из ведущих отраслей советского народного хозяйства пришла в полный упадок. Количество запускаемых военных аппаратов за десять лет сократилось более чем в шесть раз, гражданских — вдвое.
Пришедший в 1992 году на хозяйство гендиректор РКА Юрий Коптев так и не смог добиться нормального финансирования отрасли. Бюджет РКА составляет сейчас $650 млн. Для сравнения скажем, что бюджет американского NASA — $13 млрд, французского CNES — $2,3 млрд, японского NASDA — $1,5 млрд. Китай тратит на космические нужды $1,5 млрд.
Если учесть, что реально правительство выделяет РКА чуть более половины от обещанного, расходы России на космос сопоставимы лишь с бразильскими ($0,3 млрд). Зато численность созданного в 1992 году Российского космического агентства за шесть лет возросла с 25 до двух с лишним тысяч человек — в 80 раз.
Коптев объясняет неудачи философски: "Это не то чтобы где-то какой-то вредитель сидит — это наша беда, наше общее состояние экономики". Однако доведенные до отчаяния руководители ведущих российских ракетно-космических предприятий, похоже, более склонны к версии про вредителя. И вредителем этим они считают самого гендиректора РКА.
Дело в том, что три месяца назад Коптев окончательно поставил крест на отечественной космонавтике. 28 мая на заседании правительства по предложению главы РКА было принято решение, что главным космическим приоритетом России становится участие в строительстве международной космической станции. Для выполнения своих обязательств Москва должна ежегодно тратить на станцию около $600 млн.
Между тем целесообразность такого решения более чем сомнительна. Затратив колоссальные средства ($10,6 млрд), Россия фактически не получит никакой отдачи. До сих пор РКА не знает, зачем России вообще нужен свой сегмент на МКС; это не говоря уже об отсутствии научной программы использования российской части станции.
И это при том, что от всех национальных программ России, естественно, придется отказаться, а собственную станцию "Мир" затопить уже летом 1999 года. С этим генералы согласиться никак не могли.
Оскорбленные генералы
Руководители практически всех ведущих предприятий космической отрасли готовы поддержать отставку Юрия Коптева.
В ГКНПЦ имени Хруничева, единственном предприятии, которое сумело в последние годы стать прибыльным, Коптева считают едва ли не личным врагом — в прошлом году он сумел добиться подчинения центра своему агентству. Зато к Батурину у хруничевцев особое отношение, ведь бывший командующий военно-космическими силами Владимир Иванов, с которым у Батурина сложились дружеские отношения, ныне занимает пост заместителя гендиректора ГКНПЦ.
Ракетно-космическая корпорация "Энергия" надеется с помощью Батурина продлить срок эксплуатации станции еще как минимум на три года. Только это может обеспечить ей новые заказы и относительно безбедное существование в ближайшем будущем.
Для того чтобы полет Батурина состоялся, "Энергия" даже взяла кредит в $33 млн. И Батурин еще на "Мире" начал его отрабатывать: в минувшую среду, во время общения с журналистами, он прямо из космоса заявил: "'Мир' — это чудо ХХ века, и его необходимо сохранить".
От "Мира" напрямую зависит и благополучие самарского "ЦСКБ-Прогресс". Красноярское НПО прикладной механики, ведущее предприятие страны в области создания спутников связи и навигации, тоже имеет зуб на РКА — из-за нежелания агентства заняться развитием системы глобальной навигации ГЛОНАСС НПО лишается контрактов на сотни миллионов долларов.
Наконец, некогда ведущее предприятие по производству спутников и межпланетных станций — НПО имени Лавочкина и вовсе пребывает в состоянии комы. Оно просто неспособно качественно выполнять достающееся ему время от времени единичные заказы. А ведь именно на этом предприятии сразу после института работал инженером Юрий Коптев. Но, став во главе отечественной космонавтики, он так ничего и не сделал для спасения alma mater. И об этом в НПО не забывают.
Триумфатор
Таким образом, к перевороту в российской космонавтике все готово. Руководство РКА доказало свою неспособность вывести отрасль из кризиса, и предприятия категорически не желают с ним работать. Зато с Батуриным они связывают большие надежды, полагая, что с помощью старых связей новый руководитель сможет добиться дополнительных средств.
Опыт работы в Кремле позволит Батурину держать в узде космических генералов. С другой стороны, теперь, после возвращения с орбиты, ни один правительственный чиновник, готовый росчерком пера секвестрировать космический бюджет, не сможет сказать Батурину: да кому он нужен, этот ваш космос. Потому как может в ответ услышать: "Я сам космонавт-исследователь. Я вокруг Земли две сотни витков намотал, а вы всю жизнь в кабинете сидели, бумажки перекладывали!" И крыть будет нечем.
НИКОЛАЙ ГУЛЬКО, ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВ
Кто отправил Батурина наверх
ГКНПЦ им. Хруничева, единственное российское предприятие--изготовитель тяжелых ракет-носителей. 20 тыс. работающих. Объем производства и НИОКР — $300 млн. На запусках иностранных спутников в 1997 году заработал $160 млн. Портфель заказов — около $1 млрд до 2001 года. Юрий Коптев нанес ГКНПЦ серьезный материальный урон. После того как в прошлом году центр перешел в непосредственное подчинение РКА, оно вынудило его пользоваться услугами убыточных предприятий по явно завышенным ценам. Дополнительные расходы ГКНПЦ составили сотни тысяч долларов. В результате центр осенью этого года впервые за последние пять лет будет вынужден начать сокращения персонала.
Ракетно-космическая корпорация "Энергия", единственное предприятие по созданию космических кораблей для пилотируемых полетов и разгонных блоков для тяжелых ракет-носителей. 14,7 тыс. работающих. Объем производства и НИОКР в 1997 году — $195 млн. На запусках разгонных блоков собственного производства в 1997 году заработала $48 млн. Портфель заказов — около $1,5 млрд до 2001 года. "Энергия" надеется с помощью Батурина продлить срок эксплуатации станции "Мир" еще на три года. РКК производит пилотируемые корабли "Союз ТМ" и грузовые корабли "Прогресс", а для поддержания работоспособности "Мира" к нему ежегодно нужно запускать по два "Союза ТМ" (стоимостью $13 млн) и четыре "Прогресса" ($10 млн). Всего же на нужды "Мира" ежегодно выделяется около $200 млн; основная часть этих средств проходит именно через "Энергию". Кроме того, коммерческие полеты иностранных астронавтов на "Мир" в последние годы приносили по $150-200 млн, из которых большая часть доставалась "Энергии". Руководство РКК рассчитывает продолжить космический "извоз" иностранцев.
"ЦСКБ-Прогресс", единственное российское предприятие по созданию ракет-носителей среднего класса. 12 тыс. работающих. Объем производства и НИОКР в 1997 году — более $50 млн. Портфель заказов — около $75 млн до 2001 года. ЦСКБ, которое производит ракеты-носители "Союз-У", также возлагает большие надежды на продление срока эксплуатации "Мира". Именно его носители выводят на орбиту и "Союзы", и "Прогрессы". А значит, в случае продления срока жизни "Мира" хотя бы на три года оно заработает более $230 млн. Кроме того, РКА задолжало ЦСКБ 240 млн рублей за четыре изготовленные и уже запущенные ракеты "Союз-У".
НПО прикладной механики им. Решетнева, ведущее предприятие по созданию спутников связи и навигации. Число работающих — 7,5 тыс. Объем производства и НИОКР в 1997 году — около $100 млн. Портфель заказов — около $1 млрд. НПОПМ возмущено нежеланием РКА заняться развитием системы глобальной навигации ГЛОНАСС, детища красноярцев. Потенциальный рынок услуг этой системы оценивается в $2,5 млрд.