Владимир Путин умудрился сделать так, что японский премьер Иосиро Мори, с которым он встретился под Пасху в Санкт-Петербурге, уехал в приятном заблуждении, что переговоры прошли не зря. Хотя никаких конкретных результатов они не принесли.
Судя по словам самого японского премьера Мори, он уехал из России с иллюзией, что Путин целыми днями только и думает об укреплении японо-российской дружбы. На самом деле Путин, похоже, просто поддался знаменитой японской настойчивости и решил, что легче уж встретиться, чем постоянно отбиваться от встречи.
Из Питера Мори ничего, кроме надежды, не увез. Российская делегация отказалась даже четко назвать сроки визита Путина в Японию. Сам Путин пообещал лишь, что приедет "в этом году". "Японцы ждут нас осенью, но мы если и приедем осенью, то это будет такая поздняя осень, что, может быть, даже и декабрь",— признался один из кремлевских чиновников.
Загвоздка — по-прежнему в "северных территориях". Если ехать в Японию с госвизитом — значит, заключать мирный договор, подписать который до 2000 года пообещал еще Борис Ельцин Рютаро Хасимото. А если подписывать мирный договор — значит, решать проблему Курильских островов (такое обязательство Москва взяла на себя еще в 50-х годах). Кремль предлагает подписать договор без территориального урегулирования. Но Токио категорически против.
В общем, ясно, что Путин — не Ельцин, который хотя бы "в шутку" с глазу на глаз мог пообещать другу Рю в Красноярске вернуть острова (после чего и пришлось сочинять максимально расплывчатую договоренность о подписании договора до 2000 года, чтобы избежать международного скандала). Максимум, на что готова сейчас Москва — это обходить территориальную тему молчанием. И не отбирать у японцев надежду — хотя бы до визита Путина в Японию. Кремль рассчитывает, что даже эту надежду японцы будут оплачивать вполне материально — к примеру, лоббировать отсрочки по российским долгам в международных клубах.
Впрочем, если забыть про острова, Путин сделал Мори один по-настоящему царский подарок — был пунктуален, что вообще-то ему не свойственно. В России ведь принято считать, что японцы — самый точный народ, вот Путина, который вечно всюду опаздывает, и привезли на встречу к японскому премьеру на всякий случай на семь минут раньше. Иосиро Мори ответил ему трогательной дружбой: объявил журналистам, что "после обеда" они стали обращаться друг к другу "более ласково — Иоси и Володя". Правда, "Володя" имени "Иоси" произнести на публике так и не решился.
ЕЛЕНА Ъ-ТРЕГУБОВА