Нынешняя встреча президентов Билла Клинтона и Бориса Ельцина не только последняя для них как для реальных политиков. Это еще и конец попыток Москвы вести с Вашингтоном диалог на равных.
Лишний клапан
Накануне начавшейся 1 сентября встречи Билл Клинтон и Борис Ельцин по телефону "сверили часы". Время совпало.
Оба президента старательно делают вид, что не замечают очевидного. Того, что у них обоих на часах — вчерашний день. На встрече им, как друзьям, будет что вспомнить, но будущего — политического будущего — у них нет.
Действительно, даже в аппарате Ельцина признают, что центр активности и власти переместится на Краснопресненскую набережную. Ближайшее окружение российского президента сделало ставку на Виктора Черномырдина.
Одновременно в стане сторонников президента США всерьез поговаривают о необходимости, пока не поздно, заменить Клинтона вице-президентом Альбертом Гором — чтобы обеспечить, как принято теперь говорить, преемственность. И хотя Клинтону после скандала с Моникой Левински ракетными ударами по базам террористов в Афганистане и Судане удалось поднять свой рейтинг, уверенности, что это навсегда, в администрации нет. Ведь завтра могут найти очередное платье или еще что-нибудь, и имя президента опять будет полоскаться на всех углах.
Однако дело не только в этом. Устарела и сама концепция российско-американских встреч на высшем уровне.
МИД России, где главным образом и готовился саммит, ключевыми вопросами 15 встречи президентов США и России назвал острую международную ситуацию (Косово, Ирак, борьба с терроризмом), мировые финансово-экономические проблемы и кризис в России. Именно в такой последовательности, когда наши внутренние проблемы — на последнем месте. Между тем уже за две недели до встречи было очевидно, что у Москвы сегодня только одна проблема, но заслоняющая все остальные,— финансовый кризис, грозящий перерасти в катастрофу.
Обвинять дипломатов в том, что они не видят того, что творится за окнами высотки на Смоленской площади, бессмысленно. Первоочередное обсуждение международных проблем носит принципиальный характер, и отказ от него будет означать, как уверены в МИДе, фактическое признание нынешней России Индонезией с межконтинентальными ракетами. Москве этого ужасно не хочется — свежа еще память о советско-американских встречах на высшем уровне.
Тогда, в период противостояния двух сверхдержав — СССР и США, характер встреч лидеров двух стран определялся необходимостью повышения международной безопасности и снижения угрозы войны. Как правило, в центре любого саммита были вопросы разоружения. Взаимное недоверие на переговорных форумах делало невозможным достижение компромиссов — каждая сторона боялась оказаться в проигрыше. Обсуждая при согласовании двусторонних документов взаимные уступки и не имея возможности и полномочий пойти на них, делегации месяцами топтались на месте.
Положение спасали встречи на высшем уровне. Начиная с саммита Хрущев--Кеннеди все советско-американские встречи на высшем уровне были так или иначе связаны с проблемами разоружения. И они действительно имели, как тогда говорилось, "поворотное", "решающее" или даже "судьбоносное" значение. Это были своего рода клапаны, через которые сбрасывалось избыточное давление во взаимоотношениях СССР и США.
Балансировать на грани войны, но не скатываться к ней позволяли достигаемые на этих саммитах "прорывы" в вопросах разоружения, которые благотворно сказывались на отношениях не только между двумя сверхдержавами, но и между военно-политическими лагерями, стоявшими за ними. В качестве примеров можно вспомнить хотя бы Договор об ограничении систем ПРО, подписанный Брежневым и Никсоном в 1972 году, или Договор об ограничении стратегических вооружений (Брежнев--Форд) 1974 года, или Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений 1979 года (Брежнев--Картер).
В те времена выдвижение разоруженческих инициатив обеспечивало не только компромисс, оно давало бесспорный пропагандистский выигрыш, а значит, было просто необходимо в борьбе за мировое влияние.
Односторонний пресс
В то время как тематика советско-американских саммитов носила исключительно военно-политический характер, российско-американские с самого начала строились по иной схеме.
На первых встречах с российским президентом его американский коллега был готов организовать массированные финансовые вливания в экономику России даже под обещания реформ и снижения военного потенциала. Затем модель переговоров стала незаметно меняться. Внушительные цифры западной помощи стали звучать реже, а требования к России — все жестче. Последний раз крупный куш Москве был обещан при подготовке прошлогоднего мартовского саммита в Хельсинки. Тогда в качестве отступного за согласие на расширение НАТО России было обещано $12-15 млрд помощи.
Россия, так и не став "сверхдержавой", превратилась в одну из многих — особенно после фактического присоединения Индии и Пакистана к ядерному клубу — крупных стран, обладающих ядерным оружием. США, чтобы ни думал по этому поводу российский президент, не видят в ней равнозначного партнера. Начиная с 1991 года Соединенные Штаты проводили в отношении России вполне определенную политику, заботясь в первую очередь о своих интересах. Вашингтон вовсе не хотел усиления России и превращения ее в центр притяжения для бывших союзных республик.
При этом американский президент уловил ту манеру общения с Борисом Ельциным, которая импонировала последнему,— обмен мнениями по самым глобальным проблемам (но без детализации), заверения в постоянно крепнущей личной дружбе, подчеркивание неформальности отношений.
А Ельцин верил, что его встречи с другом Биллом являются "судьбоносными" и "прорывными". Отсюда и вызывающие удивление заявления о новых российских инициативах. Видимо, чувствуя, что в последние годы встречи с другом Биллом носят явно неравноправный характер, а пушек для обмена на масло уже не осталось, Ельцин своими лихими импровизациями на разоруженческие темы пытался продемонстрировать, что есть еще порох в державных пороховницах.
Но если поначалу президентские экспромты вызывали недоумение и ставили в трудное положение официальных интерпретаторов — Ястржембского и Примакова, то теперь они встречаются сдержанно, с затаенными (и понимающими) улыбками: чудит, мол, президент.
Безотказный канал
Встречи следующих глав США и России — а ими, скорее всего, станут Альберт Гор и Виктор Черномырдин — будут проходить по другой модели. И она уже обкатана.
Комиссия Гор--Черномырдин, возникшая в 1993 году как чисто технический инструмент для решения вопросов двустороннего сотрудничества, по существу превратилась в механизм реального взаимодействия России и США. Она очень быстро приобрела функцию стабилизатора двусторонних отношений. В ее рамках обсуждаются и решаются практически все вопросы российско-американского сотрудничества — от космоса до рыболовства.
Президентам могли помешать болезни, скандалы, предвыборные кампании либо просто личные обиды. В этих условиях комиссия Гор--Черномырдин всегда оставалась тем самым каналом сотрудничества, который действовал постоянно. Не случайно, не найдя взаимопонимания по иранскому газовому контракту и расставшись в мае 1995 года недовольными друг другом, президенты передали урегулирование этой проблемы в комиссию. И хотя вопрос был решен все-таки в пользу России, политической бури не произошло.
Если поначалу сопредседателям комиссии отводилась роль простых исполнителей президентских договоренностей, то сейчас они приобрели высокую степень автономности. Сегодня, когда военно-политическая составляющая российско-американских отношений утратила свое значение, а главным стала экономика, они фактически реально определяют и конкретное содержание, и стратегию взаимоотношений России и США.
И вряд ли, заняв президентские кресла, Гор и Черномырдин сменят свои привычные баррели, кубометры, квоты и лицензии на боеголовки и "горячие точки".
АЛЕКСЕЙ РЯБОВ
______________________________________________________
Клинтон уловил ту манеру общения с Ельциным, которая импонирует последнему — обмен мнениями по глобальным проблемам и заверения в личной дружбе
Встречи следующих глав США и России будут проходить по другой модели. И она уже обкатана
-------------------------------------------------------
Встречи и разочарования
Апрель 1993 года, Ванкувер — первая встреча Бориса Ельцина с недавно избранным Биллом Клинтоном. Ельцин проинформировал Клинтона о российской программе экономических реформ. Клинтон объявил о пакете экономических мер содействия России, включающих ряд целевых программ общей стоимостью $1,6 млрд. Начался приток иностранных инвестиций в Россию.
Июль 1993 года, Токио — встреча "семерки", на которую приглашен Ельцин. Это инициированная с подачи Клинтона массированная поддержка российского президента Западом в разгар противостояния с оппозиционным Верховным советом. Клинтону даже удалось переломить настроение враждебно настроенных к России японцев. В конце концов согласие на предоставление Москве стабилизационного займа в $6 млрд было получено. Западные лидеры не скупятся на обещания, суля за "необратимость реформ" аж $43,6 млрд. (Которые в конечном счете так обещаниями и остались.)
Январь 1994 года, Москва — официальный визит Клинтона. Президенты США, России и Украины подписали трехстороннее заявление и приложение к нему "О ликвидации ядерного оружия на территории Украины". Подписана российско-американская декларация о стратегическом партнерстве.
Июль 1994 года, Неаполь — встреча G-7. Приглашенный в Неаполь Ельцин пытается заступиться за русскоязычных в странах Балтии. Но Клинтон требует сначала вывести все российские войска из Прибалтики.
Сентябрь 1994 года, Нью-Йорк — государственный визит Ельцина в США. Подписаны декларации о сотрудничестве в области торговли и экономики. Ельцин пытается критиковать США за интервенцию в Гаити. Клинтон в ответ предлагает России подключиться к проведению операции НАТО в Боснии.
10 мая 1995 года, Москва — рабочая встреча Ельцина и Клинтона во время визита президента США на празднование 50-летия Победы над фашистской Германией. США подтвердили обязательство поддерживать участие России в качестве государства-учредителя в многосторонних переговорах по разработке нового международного экспортного режима.
Июнь 1995 года, Галифакс — встреча G-7. Вопрос о проведении натовской операции в Боснии решили в отсутствие Ельцина. Без его участия одобрена и программа НАТО "Партнерство во имя мира". "Семерка" ограничилась констатацией "необходимости реструктуризации российских долгов". Об обещанных миллиардах не вспоминали.
Октябрь 1995 года, Гайд-парк (в 120 км от Нью-Йорка) — рабочая встреча Ельцина и Клинтона. Попытки Ельцина добиться возможности влиять на воинский контингент НАТО в Боснии встречают решительный отпор: войска натовские и командовать будут натовские генералы. Но по завершении переговоров Ельцин говорит "о полном согласии по Боснии".
13 марта 1996 года, Шарм-эш-Шейх (Египет) — беседа Ельцина и Клинтона, принимавших участие во встрече на высшем уровне по мирному процессу на Ближнем Востоке и борьбе с международным терроризмом.
21 апреля 1996 года, Москва — саммит G-7 впервые прошел в российской столице. Накануне выборов президента России.
Март 1997 года, Хельсинки — российско-американский саммит, предложенный Ельциным "по состоянию здоровья" не за океаном, как планировалось, а на нейтральной территории. Клинтон приезжает на встречу в инвалидной коляске, Ельцин выглядит бодрым и всячески по этому поводу прохаживается. Накануне встречи он заявил, что "уступок нашей дипломатией Соединенным Штатам сделано достаточно", дав понять, что больше их (уступок) не будет. Однако Клинтон сумел убедить его дать добро на расширение НАТО. Пообещав, что Россия будет как-то влиять на его решения, а также посулив принять Россию в "семерку", помочь вступить в ВТО и разобраться с Парижским клубом. Ельцин заявляет о "прорывах по всем вопросам".
Май 1997 года, Париж — церемония подписания Основополагающего акта "Россия--НАТО". Вместе с Ельциным его подписывают генсек альянса Хавьер Солана и главы всех 16 стран-членов. Ельцин делает нашумевшее заявление то ли о ненацеливании, то ли о демонтаже боеголовок российских стратегических ракет.
Июнь 1997 года, Денвер — встреча G-7, в которой Россия принимает участие "почти в полном формате". Москва сама расценила этот факт как единственный реальный результат.
Май 1998 года, Бирмингем — встреча уже G-8, где Ельцин присутствует почти на всех мероприятиях, за исключением тех, где обсуждаются вопросы мировой экономики.