Еще совсем недавно СЕРГЕЯ МИХАЙЛОВА судили по обвинению в создании солнцевской преступной группировки и называли Михасем. После того как швейцарский суд его оправдал, он подал ряд исков к российским СМИ и "уважать себя заставил". Его бизнес — коммерческая тайна, а декларируемый социальный статус — благотворитель. Его фонд "Участие" получил от Владимира Рушайло благодарственное письмо за помощь семьям погибших в Чечне милиционеров. Но в интервью обозревателю Ъ ЕКАТЕРИНЕ Ъ-ЗАПОДИНСКОЙ Михайлов сказал так: "В России не принято зарекаться ни от тюрьмы, ни от сумы".
— Почему с иском о материальной компенсации к швейцарскому государству за двухлетнее пребывание в тюрьме "Шан-Делон" вы обратились не сразу после освобождения, а спустя почти год?
— Вопрос о компенсации начал прорабатываться сразу же после вынесения мне оправдательного приговора. С учетом особенностей системы правосудия этой страны один год — не такой уж долгий срок. Уже полгода длится рассмотрение этого иска: похоже, в Швейцарии надеются, что со мной что-нибудь случится и тогда платить будет не надо.
— Вы, как я имела возможность убедиться, весьма серьезное внимание уделяете своей безопасности. Для этого есть основания?
— Прямых оснований нет. Я просто не хожу там, где может упасть кирпич.
— Вы провели в швейцарской тюрьме 778 дней. Что в неволе переносилось особенно тяжело?
— Обвинение в том, чего я никогда не совершал.
— Владимир Рушайло так прокомментировал в интервью "Общей газете" вынесенный вам швейцарским судом оправдательный приговор: "Если бы российская сторона была инициатором его задержания или если бы швейцарцы удовлетворили бы просьбу США отправить Михайлова к ним для выяснения некоторых вопросов, результат был бы иным". На что намекает глава МВД? Имеете ли вы сейчас проблемы с российскими правоохранительными органами?
— Я не слышал подобных комментариев лично от него, а обсуждать их пересказ в СМИ не считаю возможным. Проблем с правоохранительными органами у меня нет.
— Говорят, что безобидным прозвищем Михась вас наделили сверстники в школе, где вы были лидером и заводилой. Сейчас Михасем вас называют не только милицейские оперработники, но и российские и даже зарубежные СМИ. Вас это обижает?
— Нисколько, когда речь идет об одноклассниках или друзьях детства. Однако я полагаю, что в СМИ подобные вещи недопустимы.
— Из источников в Генпрокуратуре мне стало известно, что в начале прошлого года в ее здании на Благовещенском переулке у вас состоялось дружеское чаепитие с руководством управления по расследованию особо важных дел. Наверное, беседа велась о деле Листьева, по которому следователь Петр Трибой вас ранее допрашивал в тюрьме Шан-Делон?
— О дружеском застолье с работниками Генеральной прокуратуры я узнал лишь из вашего вопроса. Может быть, эти господа и пили чай в начале 1999 года, только без меня. Что же касается убийства Листьева, то все, что знал по этому вопросу, я сообщил на допросе следователю Генпрокуратуры Петру Трибою.
В 1997 году швейцарские власти разрешили следователю Трибою, прорабатывавшему версию о причастности к убийству Владислава Листьева солнцевской группировки, допросить в тюрьме Сергея Михайлова. Он заявил, что знаком с Листьевым лишь по газетам и телевидению. На вопрос: "Были ли у вас интересы на телевидении?" — он ответил: "Не было. У меня вообще в последнее время не было связи с российским телевидением: с 1993 года я ни разу не был на родине".
— А как вы сами объясняете интерес к вам следствия по этому делу?
— Через несколько дней после того, как было прекращено уголовное дело против жителя Солнцева Игоря Дашдамирова, на радио и в прессе появилась информация, что он якобы был посредником между мной и заказчиком убийства Листьева. Мы с Дашдамировым мало знакомы, где-то пересекались в спортзалах. Опубликовав это, СМИ опоздали на неделю. Я же на допросе, когда следователь Трибой спросил мое личное мнение, кто убил Листьева, ответил, что у древних римлян в уголовном праве написано: если нет прямых улик, надо искать тех, кому это преступление было выгодно.
— В разное время вы получали израильское и греческое гражданства. Где, в какой стране вы чувствуете себя наиболее комфортно и безопасно сейчас?
— В России.
— А каким бизнесом сейчас занимаетесь?
— Веду серьезные переговоры по поводу привлечения иностранных инвестиций в Россию. В какую отрасль — это коммерческая тайна.
— Проясните, пожалуйста, действительно ли вы имеете отношение к продаже туркменского газа на Украину, осуществляемой американской компанией "Итера", и получаете за посредничество 20 процентов прибыли?
— До моего ареста в женевском аэропорту я собирался принять участие в этой сделке, однако действия швейцарских спецслужб расстроили мои планы.
— Правда, что вы являетесь совладельцем Центрального Дома туриста, в котором мы с вами сейчас беседуем?
— В определенной степени.
— Прокомментируйте, пожалуйста, слухи о том, что на минувших выборах в Госдуму ЛДПР предложила вам войти в первую тройку избирательного списка за $1 млн? Разделяете ли вы политическую позицию лидера ЛДПР и почему в итоге были исключены из ее предвыборного списка?
— Никаких денег я за это не платил. Что до взглядов и убеждений Владимира Вольфовича, то во многом они схожи с моими. Исключение меня из списка ЛДПР назвать иначе как победой Власти над Законом я не могу. После того как список ЛДПР был зарублен господином Вешняковым, меня пригласили принять участие в выборах по Таганрогскому одномандатному округу от "Консервативного движения России". Кстати, его основные программные положения во многом сходны с ЛДПР. Я могу лишь догадываться о том, кто снял меня с предвыборной дистанции.
— Нынешняя ваша должность, согласно предвыборным документам,— исполнительный директор благотворительного фонда "Участие" по связям с общественностью. С какой конкретно общественностью работаете и каковы результаты?
— С общественными и религиозными деятелями, журналистами, представителями детских домов и другими. Результаты деятельности фонда "Участие" не являются тайной — это помощь церквам, детским домам, школам и т. д.
— Как вы оцениваете классический фильм про мафию "Крестный отец" с точки зрения его близости к российским реалиям?
— Я могу оценить этот фильм лишь как зритель. Между Америкой того времени и современной Россией дистанция огромного размера. Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.
— Что бы вы посоветовали бизнесменам, на которых наезжают солнцевские бандиты?
— Обращаться в милицию.
— Некоторые следователи и прокуроры мечтают посадить вас "как Аль Капоне, за налоги". Им это удастся?
— Я не совершаю никаких противоправных действий, в том числе и в налоговой сфере. Но в России не принято зарекаться ни от тюрьмы, ни от сумы.
— А как вы относитесь к тезису, что репутацию невозможно купить, а только заработать?
— Я с этим в общем-то согласен. И хотя в наше время нет ничего невозможного, "купленные" репутации не в большой чести.