Михаил Гуцериев, вице-спикер Госдумы. Хорошо было в 1985-1988 годах. Начинала ослабевать административная система управления экономикой, появилась возможность выезда из страны, создания частных предприятий и аренды, гласность, хозрасчет. Власть была все еще сильна. Союз был Союзом, и внутренние связи отлаженно работали. Рынок постепенно входил в нашу экономику. И такой переход к цивилизованной жизни мог затянуться на десятилетия, но стал бы для страны безболезненным. Думаю, что этот период был оптимальным.
Евгений Ясин, бывший министр правительства России. Реальная надежда на то, что вот-вот начнется серьезное улучшение, была в 1995 году. Это была третья попытка серьезных реформ. И если бы мы занялись сокращением расходов, выбиванием налогов, а не стали увлекаться разными заимствованиями, сейчас было бы иначе. Заимствования были нужны, но не для покрытия текущих расходов, а на инвестиции. Иначе обратно мы этих денег не могли получить по определению.
Михаил Прусак, губернатор Новгородской области. Никогда. Мне никогда не казалось, что у нас все делается нормально, а не наперекосяк. Разве что в 1993 году. По крайне мере, тогда казалось, что правительство делает какие-то решительные шаги, что мы действительно двигаемся к рыночной экономике. А новая Конституция хотя и ненадолго, но все-таки давала возможность нормальной работы всем.
Александр Руцкой, губернатор Курской области. Мне показалось, что с июня 1997 года и по март 1998 мы держали верный курс. Тогда складывалось впечатление, что ситуация выправляется: рост производства только в нашей области составил 8,7%, и во всей промышленности просматривалась перспектива стабильного роста. Я стал губернатором в ноябре 1996 года. В кармане бюджета — дырка от бублика, которую к июню 1997 удалось уменьшить до размера игольного ушка. Но с весны 1998 года опять все покатилось под откос. Сейчас мы имеем отсутствие платежных средств при 90% бартера.
Анатолий Пушко, первый заместитель генерального директора компании "Сибнефтегаз". Хорошим, на мой взгляд, был 1996 год. Тогда всем понемногу повышали зарплату, товары стали доступнее, и появилась надежда, что, пусть и небольшими темпами, мы движемся к лучшему.
Юлий Дубов, генеральный директор АОЗТ "Логоваз". Мне было действительно хорошо с XX по XXII съезд КПСС. А еще 21 августа 1991 года, потому что перед этим, 19 августа, сильно испугался и за страну, и за жизнь людей, и за то, что будет. Правда, потом выяснилось, что радость оказалась преждевременной, но это уже позже.
Альфред Кох, председатель совета директоров инвестиционной компании "Монтес Аури". В детстве. А если позже, то, скорее всего, хорошо было в 1992-1993 годах. Тогда в Санкт-Петербурге мы проводили приватизацию. Перспективы вырисовывались самые радужные, боюсь, такого повторения уже никогда не будет в жизни.
Владимир Брынцалов, генеральный директор компании "Ферейн", депутат Госдумы. Мне сейчас хорошо. Это пусть историки вспоминают о прошлом, а я думаю о настоящем. Ностальгия по прошлому меня никогда не посещала. Я не вспоминаю день приема в пионеры, годы учебы, первые трудовые будни... Думать надо не о прошлом и будущем, думать надо только о настоящем. И им жить.
Евгений Самойлов, заместитель генерального директора по экономике АНК "Башнефть". В 60-е годы. Тогда наша компания добывала по 40 миллионов тонн нефти в год и была лидером нефтедобычи в СССР. А сейчас добыча падает. Финансовое положение всех без исключения компаний ухудшается.
Владимир Довгань, председатель совета директоров ЗАО "Довгань-холдинг". Хорошо было в первые годы перестройки, когда Горбачев красиво говорил, а люди с энтузиазмом работали. Струя живого воздуха привела всех в чувство, ощущение опасности ушло. А потом вдруг павловские реформы, свертывание производства и — плачевное продолжение.
Константин Кагаловский, первый заместитель председателя правления банка МЕНАТЕП. В 1992 году. Тогда была тенденция на исправление ситуации. И было понятно, что трудности наступили естественным путем. И мы все платили за стабилизацию и будущий рост. Тогда еще было видно, что правительство работает для будущего благополучия. А вообще, лучше всего мне было в детстве. Я тогда ничего не понимал и жил как у Христа за пазухой.
Сергей Силин, директор по маркетингу НПК "Контур". "Хорошо" было в первые месяцы правления Ельцина. Тогда он делал очень правдоподобные заверения о создании демократических институтов власти, росте экономики. Наверное, все мы тогда находились в состоянии эйфории. И мне было радостно жить и работать в этой стране.
Юрий Исмагилов, председатель правления банка "Кредит-Москва". За последнее десятилетие хорошо мне было дважды. В 1988 году, когда мы только начинали работу, был подъем, здоровый азарт и хорошее настроение. И в 1991, после победы демократических сил. Тогда верилось в руководство страны, в то, что с ним мы преодолеем все трудности на пути прогресса.
Сергей Иванов, заместитель председателя правления Русского банка развития. Весной 1997 года. Казалось, что мы вылезаем-таки из ямы. Несмотря на то что макроэкономические показатели внушали беспокойство, реальная ситуация на рынках была прогнозируемой и достаточно логичной. И казалось, федеральное правительство сумеет изыскать резервы, чтобы не допустить срывов.
Марк Захаров, художественный руководитель московского театра "Ленком". В этом году, перед началом кризиса. Казалось, что правительство идет по правильному пути. За последние годы качество нашей жизни, особенно в Москве, во многом приблизилось к западным нормам. Стало исчезать хамство в обслуживании, очереди и множество других мерзких признаков советского времени. Нынешний кризис для меня оказался просто нокаутирующим.
Сергей Кургинян, политолог. Наверное, все-таки до того момента, когда я увидел, как распадается наше государство. Полагаю, что я такой не один.
Юрий Саульский, композитор. Это было трижды. Во время оттепели — со всеми ее противоречиями, с процессами над Пастернаком, Даниэлем и Синявским. Это было время чистосердечной надежды. Потом были танки в Чехословакии. В 1985-1986 годах — поворот на 180 градусов. В последний раз надежда была после 1991 года. Да и сейчас я верю, что все будет хорошо.
Андрей Вознесенский, поэт. Во время перестройки, когда появилась бесцензурная пресса. Когда слово стало свободным и возникла надежда. Но свободой мы не смогли правильно распорядиться. То, что происходит сейчас,— последствия тогдашних ошибок.
Михаил Любимов, писатель, бывший сотрудник внешней разведки КГБ СССР. Лично мне всегда было хорошо. Я всегда мог приспособиться к обстоятельствам и всегда старался жить "по одежке". В свое время я романизировал Горбачева, потом Ельцина, приветствовал 1991 год. Наверное, тогда всем нам было хорошо, поскольку была надежда и вера. Но постепенно я, например, полностью разочаровался во всем. Никогда не предполагал, что под знаменами демократии во власть войдет жулье.
Георгий Шахназаров, член-корреспондент РАН, политолог. Хорошо почему-то всегда в прошлом. А сейчас не то что нехорошо, а просто какой-то сплошной мрак. Да, с хорошим было и плохое, но всегда были надежды. А сейчас, пока Ельцин находится у власти, положение безнадежное. Единственная надежда на то, что он уйдет. Или это тоже иллюзия?
Александр Яншин, академик РАН. Сейчас очевидно: хорошо было до развала Советского Союза. Тогда ведь и материально жилось лучше, и морально было спокойнее.
Светлана Немоляева, актриса. В жизни все должно определяться не политэкономической ситуацией, а тем, что происходит с тобой.