В ИСТОРИЧЕСКОМ МУЗЕЕ СЕЙЧАС ПРОХОДИТ ВЫСТАВКА "ИЗ ПОДПОЛЬЯ СОЦРЕАЛИЗМА". ЭТО ВЫСТАВКА НЕПРАВИЛЬНЫХ КАРТИН. ТО ЕСТЬ ТУТ ВРОДЕ БЫ ПРИВЫЧНЫЕ ЛЕНИНЫ, СТАЛИНЫ, ХРУЩЕВЫ И ПР.,— НО НАПИСАННЫЕ НЕ ТЕМИ, НЕ ТАК И НЕ ТОГДА.
Первый из известных нам портретов господина Владимира Ульянова написан французским художником Эмилем Бернаром. Тут надо удивиться: Эмиль Бернар — это почти Модильяни. Как-то все время забывается, что Ленин в эмиграции вращался в приличных кругах, ходил в модные кафе, где играл в шахматы с Аполлинером. На портрете элегантный грустный господин клонит голову к плечу. Ленин так вроде бы не сиживал: может быть, шведский бизнесмен, в 60-е годы купивший портрет и подаривший его советскому министру Патоличеву (а тот передал его в музей), заблуждался, и перед нами вовсе не Ленин. Но может быть, Эмиль Бернар просто не осознал своей исторической функции и по-модернистски непохоже написал шапочно известного ему Ульянова. Его ведь не предупредили об исторической ответственности.
Все, кто рисовал и писал Ленина в России (а началось это в апреле 1917 года), такую ответственность уже чувствовали. Художники лучше понимали, чего от них ждут. В зарисовках, сделанных Малявиным, Альтманом, Бродским и прочими авторами, сразу видно все то, что впоследствии взял на вооружение артист Штраух: лысина, прищур, руки в карманах жилетки, кепка (один автор прилежно зарисовал даже ботинок), жест запальчивого спора: "А скажите-ка, батенька..." Артист Штраух эти рисунки потом растиражировал так, что они, кажется, картавят. Вообще, запечатлевать собрания политических деятелей для истории стало в России не зазорно после колоссальной, скучнейшей картины Репина "Заседание Государственного Совета". Ученик Репина Исаак Бродский быстро понял что делать, и уже в 1919 году написал картину "Ленин и манифестация", где красавец Ленин алой бархатной драпировкой отделен от манифестирующей толпы. Ленину больше так ни разу не везло с портретами, и тем не менее картину запретили как излишне барочную. Некий художник А. Гринман в 1923 году написал такой портрет Ленина, что его на ура приняли бы художники 60-х годов: мрачная физиономия, мрачный кабинет с зеленой лампой и силуэтом церкви в окне. В общем, почти Оскар Рабин. Может, именно неуспех портрета подвиг художника Гринмана в 1927 году покинуть отечество и тем самым оставил его живым и здоровым. Кто знает.
Ленин жив
В 1924 году Ленин умер, что вскоре позволило считать его живым вечно. Поначалу художники еще не знали, как разовьются события, и неосмотрительно изобразили Ленина в гробу, из-за чего потом их работы долго не показывали. В годы военного коммунизма революция сама по себе воспринималась как всеохватная, очистительная смерть: архитекторы проектировали крематории, ученики Малевича писали кресты на черных фонах, все читали философа Федорова, который проповедовал воскресение всех, а для этого собирание частей тел покойников в специальном музее. Так что когда Ленин умер, все как-то встало на свои места: культура совершила правильный жест.
Икона есть изображение святого после смерти, и, между прочим, христианское искусство (то есть европейское искусство вообще) родилось вследствие смерти и воскресения Христа. Поэтому в момент смерти Ленина многие считали, что это должно привести к созданию совершенно нового типа изображения после иконы и картины. Количество этих неоикон, во всяком случае, превзошло все ожидания: лицо Ленина стало в СССР оправданием фигуративного искусства. Малевич еще за несколько лет до того заметил брезгливо: "Изобразительное искусство, может быть, вновь найдет свое применение, создаст новых Рафаэлей, которые распишут уголки Ленина и обратят их в храмы. Развитие такового пути приведет материализм к новой религии, церковь которой будет увешана изображением новой истории чудес и страданий павших от рук капиталистов". Он оказался полностью прав (включая уголки). В 20-е в СССР сложится идеологический дизайн из огромного количества лиц — их так же много, как в западном дизайне геометрических форм. В общем, если Луи Арагон считал признаком сюрреализма "бесконтрольное употребление наркотика образа", то мы тут можем поспорить, у кого наркотик был круче. Впрочем, почему был?
Ленин будет жить
После смерти Ленина начались споры, как его увековечить: реалистически или символически. Родченко верил, что папка ленинских фотографий не даст написать на него очередное живописное вранье. Тут он очень ошибался: умение грамотно врать является частью профессии любого фотографа, который делает это гораздо элегантнее, чем живописец. Последние прекрасно знали, что все их построения будут фикциями, надо было лишь угадать, какие именно государству окажутся нужны.
Поначалу получалось не у всех. Рисунок Кустодиева "Ленин в Разливе" (1924) напоминает анекдот: Ленин на корточках лихорадочно пишет про захват телеграфов и вокзалов, пока на костре выкипает котелок, а кто-то (Зиновьев?) починяет шалаш, чтобы не развалился,— у вождя до быта руки не доходят. Лысину художник подправил белилами, поскольку поначалу голова получилась неровная. Неудивительно, что рисунок вскоре припрятали. Не вышло и у карикатуриста Дени: Ленин пролезает головой в дыру в газете "Правда", у него огромная кепка и оттопыренное ухо. В общем, это как если бы Ленина сыграл артист Пуговкин. Страна не могла пойти на такое.
Некоторые были фатально неспособны создать правильное произведение. Пожилой художник Юон так старался: написал в 1929 году II съезд советов под предводительством Ленина, хотя на самом деле председательствовал Троцкий. Не помогло: сочли, что в картине нет подлинной жизни. В 1934 году создал акварель "Есть такая партия!", окружив Ленина стопроцентно "проходной" группой (Сталин и два покойника — Свердлов и Дзержинский),— опять мимо: Ленин в толпе теряется, и публика еще не обращена вся как один к нему.
Но иконография постепенно складывается: Ленин всегда указывает путь, Сталин, который все время рядом, молчит со знающим видом. Из других занятий Ленину разрешалось слушать "Апассионату" и любить детей. Еще Ленин — оратор, хотя открытый рот всегда представлял известную проблему для искусства. Скульптор Коненков в 1947 году вырубил Ленина кричащим — получился дьявольский смех. Скульптуру убрали.
Кто еще будет жить
Первый канонический портрет Сталина был написан опять-таки пройдохой Бродским, в 1928 году. Жаль, что устроители выставки не копнули чуть поглубже и не сообщили зрителю, что портрет написан с фотографии, где помимо Сталина были начальник петроградского ЧК Николай Антипов, а также Киров и Шверник. Фотографию много раз репродуцировали, и лишние люди с нее постепенно исчезали, а у Бродского Сталин остался один — на сияющем белизной фоне, мистический, как "Черный квадрат", рядом с чистым листом бумаги и уже вынутой из чернильницы ручкой в ожидании великого Слова.
В иконографии Сталина в 30-е годы акцентируются кудрявость (читай — темперамент) и активность. Типичным жестом становится поднятый вверх указательный палец: "Нэт, таварищи!" Ленин всегда рядом, но меркнет: например, читает какую-то бумажку, пока Сталин выступает. Ради того, чтобы Сталину застолбить в истории место рядом с Лениным, было сделано немало фотомонтажей, но, что интересно, и рисунков с них, чтобы все выглядело совсем уж натурально (правда, голова Сталина в полтора раза больше). В 40-е годы главный сталинский портрет — работы Налбандяна. Хвалили его за "живую многогранность", то есть за то, что сказать о нем что-то определенное было решительно невозможно. Слово оказывалось культуре уже не нужно.
Потом Сталин тоже умер, и родился Хрущев. Прошел ХХ съезд, культ личности разоблачили, но художникам-то ведь надо же было на что-то жить. Поэтому сталинский мастер групповых композиций Хмелько и написал в 1960 году XXI съезд КПСС. Тут все аплодируют и уже никто не держит речь (веское, как пуля, слово перестало быть стержнем культуры — не с ботинком же в руке писать Никиту Сергеевича?). Характерным образом и названия книг на столе больше не читаются (это в 20-е годы во всякой картине была ясно видна газета "Правда"), зато на первом плане шов на чулке делегатки. Иконография Брежнева на выставке не представлена. Что же касается дальнейшего развития российской истории, которое прошло без живописи, то тут дело не в изменении сознаний, а в изменении технологий. Имеются и тщательно перетертые краски, и весьма тертые художники, но нет в них потребности. Как шепнула на выставке одна пожилая дама другой: "Теперь Ельцина-то только по телевизору..."
Кто жить не будет
Картины технологически несовершенны еще и потому, что их довольно трудно переписать. А советская история оказалась такой, что делать это было совершенно необходимо. Если искусство после смерти Ленина стало новой иконой, то ясно, что отношение к нему было мистическое. Лица врагов народа этот народ предпочитал на всякий случай закрашивать тушью — чтобы не сглазили. Родченко, например, делал это в книжке своих собственных фотографий. Клуцис из своих фотомонтажей вырезал некоторые лица, совершая операцию, абсурдно противоположную самому жесту коллажа. Но с картинами так поступить было трудно. Кое-кого художникам удавалось закрасить — так что, если в картине вдруг появляется немотивированное пустое место (как немотивированный бассейн "Москва" в центре города), следует задуматься. Но если уж на полотне, к несчастью, оказывались Каменев, Зиновьев, Рыков, Пятаков, Сокольников, Троцкий и Енукидзе вместе взятые — пиши пропало. И писали.
Приказом #9 уполномоченного СНК СССР по охране военных тайн в печати и начальника Главлита от 25 октября 1938 года были созданы спецфонды, куда такие произведения складировались. Потом в фондах ничего нельзя было найти — неизвестно, например, куда делся великолепный кубофутуристический портрет Троцкого работы Натана Альтмана, показанный на Венецианской Биеннале 1924 года: может, его тоже изрубили альпенштоком.
Но некоторые работы сейчас показали впервые, и для этого их пришлось снять с валов. Известно мнение Вальтера Беньямина о том, что произведение выставляющееся теряет в своей мистической силе и растрачивает ауру, зато приобретает чувство современности. Как же в таком случае быть с произведениями, которые не только не выставлялись, но и были семьдесят лет свернуты в трубочку? Может быть, это и есть то самое время, свернувшееся, как свиток?
Екатерина Деготь
В 1924 году Ленин умер, что вскоре позволило считать его живым вечно. Начались споры, как его увековечить — реалистически или символически. Живописцы прекрасно знали, что все их построения будут фикциями. Надо было лишь угадать, какие именно фикции государству окажутся нужны
Картины довольно трудно переписывать, а советская история оказалась такой, что делать это было совершенно необходимо. Приказом #9 уполномоченного СНК СССР по охране военных тайн в печати и начальника Главлита от 25 октября 1938 года были созданы спецфонды, куда складировались произведения, не вписавшиеся в новую версию истории
Подписи
Даже карикатура на Троцкого была под строжайшим запретом. Дени. Иудушка Троцкий
Коненков изобразил Ленина говорящим. Сработал искренне, результат ужаснул и автора, и заказчиков
Портрет Сталина работы Бродского. Процесс работы над портретом иллюстрируют фотографии. На первой, 1926 года, четыре человека (слева направо) — Николай Антипов, бывший начальник Петроградского ЧК, расстрелянный 24 августа 1941 года, Иосиф Сталин, Сергей Киров, убитый в 1934, благополучный Николай Шверник. На второй — три человека, на третьей — два, на портрете — один Сталин
Первый портрет работы Николая Андреева, датированный 1 апреля 1922 года, Сталину не понравился. Поставив крестик на собственном ухе, Сталин приписал: "Ухо сие говорит о том, что художник не в ладах с анатомией". Потом добавил: "Ухо кричит, вопиет против анатомии". И подписался: "И. Ст."
Скульптор Шадр видел Ленина в гробу. Скульптуру, понятно, запретили