Отказ России платить долги поверг в уныние далеко не всех иностранных инвесторов. Те из них, кто вкладывал деньги не в ценные бумаги правительства, а в так называемый реальный сектор, доверия к нему не только не утратили, но, как выяснил "Ъ", готовы и дальше вкладывать в него деньги.
Принятое 17 августа российским правительством решение не платить долги иностранным держателям российских гособлигаций поначалу перепугало всех иностранных инвесторов без исключения — даже тех, кто русских облигаций никогда не держал.
В конце августа в Турине, например, прошло специальное совещание высшего руководства концерна FIAT, на котором очень серьезно обсуждался вопрос, не стоит ли FIAT отказаться от прошлогоднего обещания вложить $854 млн в строительство в Нижнем Новгороде нового автомобильного завода. Ведь если не считать расходов на опись цехов, станков и машин, конфисковать его ничуть не сложнее, чем облигацию.
Тем не менее, внимательно изучив ситуацию, итальянцы сделали выбор в пользу сохранения проекта. Их $854 млн будут-таки потрачены в России, причем в прежние сроки. Аналогичные решения приняли на днях и многие другие крупные иностранные инвесторы российского реального сектора — Adam Opel, Volvo, 3M, Pepsico, Mars, Procter & Gamble. Причем никто их за язык не тянул. Напротив, официальные заявления производственных инофирм о продолжении деятельности в России в последние дни звучат настолько часто, что создается впечатление: они просто умоляют такую необязательную вроде бы Россию поскорее оприходовать еще и их капиталы.
Апофеозом этого инвестиционного бума стало составленное две недели назад совместное письмо 27 крупнейших западных концернов в адрес российского правительства, в котором они подтверждают свое твердое желание инвестировать и просят нового премьера только об одном — встретиться с ними.
Все это на первый взгляд необычайно смело и удивительно. Тем более удивительно, что за весь прошлый год прямые иностранные инвестиции в российскую экономику составили всего $3,5 млрд, то есть сумму, чуть ли не на порядок меньшую того, что в один миг потеряли иностранные держатели госбумаг.
Однако ничего удивительного тут в действительности нет. Просто, изучив российскую ситуацию, инвесторы реального сектора пришли к выводу, что она изменилась в их пользу.
На что они способны
Прежде всего иностранцы-производственники оценили положение дел на потребительском рынке. Первые оценки оказались хуже некуда, поскольку рубли, которые получают простые россияне в качестве зарплаты и на которые они покупают в магазинах товары, уже к середине минувшей недели обесценились по отношению к доллару вдвое. То есть россияне стали зарабатывать вдвое меньше долларов, а значит, они смогут покупать гораздо меньше как импортных товаров, так и тех, что произведены в России, но из импортных деталей или на импортном оборудовании. Спасти инвестиции в такой ситуации можно только в том случае, если добиться резкого удешевления товара.
Самое очевидное: запчасти по возможности надо тоже производить в России. Именно так, например, и решили поступить боссы концерна FIAT. Если по составленному год назад первоначальному плану доля сделанных в России запчастей должна была составить 50% только через пять лет, то теперь, после совещания в Турине, этого показателя намечено достичь в течение двух-трех лет.
Конечно, FIAT, в котором каждая вторая деталь сделана в России, наверняка покажется нынешнему избалованному импортом россиянину менее привлекательным товаром. Однако иностранцы, работавшие в проблемных странах, прекрасно знают, что с падением платежеспособности населения меняются и его пристрастия — в пользу более дешевых товаров-аналогов. Проще говоря, кто был курильщиком Parliament, тот перейдет на L & M. А фирма Philip Morris, которая производит сигареты этих марок, почти ничего при этом не потеряет.
Хуже, правда, тому, кто, подобно производителю качественных телевизоров и CD-плейеров Bang & Olufsen, производит только дорогие вещи. Ему, видимо, даже придется закрыть в России офис. Однако потребитель без труда переориентируется, скажем, на Samsung, и общая сумма иностранных инвестиций в России не уменьшится. Глава московского офиса Samsung Electronics Бьенг У Ли на днях прямо заявил корреспонденту Ъ, что его компания намерена расширять свою деятельность в России "особенно в отрасли электроники" и надеется увеличить сбыт.
Взыскательные российские потребители, конечно, почувствуют при этом известный психологический дискомфорт. Не каждый, кто привык носить обувь Bally или Sergio Rossi, побежит отовариваться, к примеру, туфлями Salamander. Однако любая фирма, которая ежегодно продает миллионы пар обуви, прекрасно знает, как решать эту проблему. Та же Salamander, как выяснил Ъ, после 17 августа приняла решение видоизменить свою рекламную политику. Если раньше ее продукция подавалась как "обувь на каждый день", то теперь это будет "модная обувь". Фирма уверена в успехе и, по сведениям Ъ, не изменила планов открыть в России еще несколько своих отделений.
Словом, производители потребительских товаров готовы идти на любые хитрости и даже терпеть временные убытки, лишь бы закрепиться на российском рынке. По одной очень простой причине: этот рынок, несмотря на шесть лет свободной торговли импортными товарами, все еще далек от насыщения. На каждую тысячу россиян, например, приходится всего 102 автомобиля, а в во многом похожей на Россию Польше — 192. То есть России не хватает сейчас как минимум 15 млн автомашин, и она, пусть даже и не в течение ближайшего года, обязательно их купит.
Разумеется, FIAT и Opel небезразлично, какой марки будут эти автомашины.
Что они получат
Признав, таким образом, что организация производства в России не лишена смысла, иностранные инвесторы перешли к поискам ответа на вопрос, возможно ли организовать в России не просто производство как таковое, а по возможности эффективное. Выяснилась поразительная, казалось бы, вещь: именно сейчас таких возможностей стало больше.
Финансовый кризис нанес большой ущерб практически всем российским бизнесменам. Многие из них, чтобы не испытывать проблем с кредиторами, стремятся сейчас продать свой бизнес или хотя бы его часть. При этом искать покупателей среди россиян практически бессмысленно. Остаются иностранцы. Уже сейчас предложение здесь столь велико, что иностранцам предлагаются даже такие виды бизнеса, которыми они никогда не занимались. Например, американская риэлтерская фирма Noble Gibbons, как рассказал ее директор Филипп Богданов, получила уже несколько предложений купить бизнес по торговле автомобилями.
В промышленности ситуация для потенциальных покупателей, имеющих твердую валюту, еще более благоприятная. В результате обвала фондового рынка резко снизилась рублевая стоимость акций российских промышленных предприятий. А после того как обесценился рубль, их стоимость, выраженная в долларах, стала просто ничтожной.
Правда, опытные инвесторы не станут покупать что попало даже по дешевке. Поэтому им на первый взгляд тут ничего особенно не светит: все лучшие предприятия давно поделены между российскими предпринимателями. Их приватизация, как известно, сопровождалась громкими скандалами. Неужели после этого их владельцы так просто с ними расстанутся?
За доллары — расстанутся. В нынешней ситуации просто вынуждены будут расстаться. И этот процесс уже идет. По неофициальной информации, нефтяная компания такого прижимистого бизнесмена, как Владимир Потанин, то есть СИДАНКО, 10% акций которой он несколько месяцев назад продал British Petroleum, сейчас уже фактически контролируется британцами, а официальное оформление сделки — всего лишь вопрос времени. По-видимому, Потанин просто пожертвовал СИДАНКО ради сохранения лучшего, что у него есть,— "Норильского никеля".
Иначе, как показал недавний опыт "Российского кредита", можно остаться и без этого. Три года банк воевал за контроль над Лебединским горно-обогатительным комбинатом и в конце концов завоевал. Однако, как стало известно несколько недель назад, сейчас этот комбинат уже совершенно официально перешел под контроль швейцарской фирмы Nacosta. Фактически выставлены на продажу и два других комбината "Российского кредита".
Вновь открывшиеся возможности привлекли внимание даже тех инофирм, которых российские акционеры уже совсем было изгнали со своих предприятий. Напомнила о себе, например, небезызвестная Trans World Group, подтвердив свое намерение истратить в России на покупку металлургических и близких им предприятий $1 млрд.
Словом, процесс пошел по нарастающей, и если кто и способен его регулировать, то только правительство.
Чего им надо
Российское правительство, которое на словах всегда выступало в защиту иностранных инвестиций, вряд ли будет останавливать инвесторов сейчас. Пока, по крайней мере, ничего подобного не заметно. Собственно, искусственно замедлять приход иностранцев нет необходимости: система налогов и таможенных пошлин такова, что иностранцы стремятся в первую очередь завоевать сырьевые предприятия.
Однако как только что-то в этой сфере меняется, сразу же находятся желающие работать в России и в других отраслях. Как признались Ъ представители FIAT и Opel, их решению остаться в России во многом способствовал пробитый Борисом Немцовым указ президента о льготах инвесторам автомобильной промышленности, которые решатся вложить в Россию более $250 млн. У FIAT и Opel проекты более масштабны, и они решили остаться. А вот Ford, который хотел вложить всего $150 млн, в результате кризиса свой проект свернул.
Таким образом, судьба иностранных инвестиций в России зависит в основном от правительства. От него требуется по большому счету только одно — гарантировать, что в обозримой перспективе сделанные иностранцами инвестиции не будут конфискованы. Именно такие гарантии, свидетельствуют информированные источники, и хотят получить 27 крупнейших концернов от нового премьер-министра России, которые так настойчиво добиваются встречи с ним.
Все остальное: изменения конъюнктуры потребительского рынка, трудности организации производства в России и налаживания отношений с российскими партнерами, даже повороты экономической политики правительства — их сегодня не пугает.
И вот почему. Каким бы ни был очередной цикл реформ российской экономики, он будет стоить больших денег. С российских же инвесторов сейчас взять нечего, а западные финансисты больше российскому правительству не верят. Остается одно: попытаться привлечь деньги иностранных инвесторов в реальный сектор и получить отдачу в виде налогов. Однако это невозможно сделать, если не добиться того, чтобы вложения иностранцев в реальный российский сектор приносили им прибыль. Согласитесь, ничего особенно страшного для иностранных инвесторов в этом нет.
ЛЕОНИД СБОРОВ
Заявления инофирм о продолжении деятельности в России звучат настолько часто, что создается впечатление: они просто умоляют поскорее оприходовать их капиталы
Предложение настолько велико, что иностранцам предлагают в России даже такие виды бизнеса, которыми они никогда не занимались
Судьба иностранных инвестиций в России зависит теперь от правительства. От него требуется только одно — гарантировать, что эти деньги не будут конфискованы