Теперь ГЕРМАН ГРЕФ знает, какие опасности подстерегают "программиста" президента. О них он рассказал обозревателю Ъ КОНСТАНТИНУ Ъ-СМИРНОВУ. (Выдержки из программы и комментарий Ъ на стр. 6, 7).
— Охота на волков началась. Вы еще официально не представили свою программу, а ее проекты уже публикуются в СМИ и тут же подвергаются жесткой критике, как со стороны членов правительства, так и левой оппозиции.
— В СМИ опубликованы либо наши ранние версии, либо вообще не написанные в нашем центре. Я понимаю тот интерес, который есть у СМИ к нашей программе, но не совсем справедливо сегодня охотиться за какими-то вариантами ее текста. Я вам назову только две цифры. У нас есть четыре формата программы и уже появилось свыше 20 различных версий. Чем ближе мы подходим к какому-то окончательному варианту программы, тем больше поправок в нее вносится, потому что все большее число людей привлекается к обсуждению и делается это на все более высоком уровне. Как только программа будет готова, она будет передана в правительство и администрацию президента и станет достоянием всех. Материалы же, которые появились вчера в газетах "Сегодня" и "Московские новости" — это лишь самый первый вариант, который во многом уже претерпел изменения.
Что касается критики программы, это нормально. Я не думаю, что в качестве критиков будут выступать члены правительства. Мы работаем с ними в очень тесном контакте. В частности, вчера провели у Валентины Матвиенко более двух часов при обсуждении социального раздела. 8 мая более пяти часов сидели с Михаилом Касьяновым. После этого мы существенно откорректировали бюджетный и социальный разделы программы.
— Геннадий Зюганов назвал вашу программу "третьим планом Барбаросса"...
— Сначала надо бы выяснить, какую именно программу читал Зюганов. Я подозреваю, что все-таки не нашу. Думаю, что мы устраним это недоразумение, так как уже договорились о контактах и об обмене информацией и предложениях.
— А как вы относитесь к альтернативным программам, появляющимся в том числе и в правительстве?
— То, что есть другие подходы, — это очень хорошо. Например, Минтопэнерго должно разрабатывать топливно-энергетический баланс страны, и слава Богу, что они этим занимаются. Это значительно более подробный документ, чем тот, который делается у нас. Но наш документ должен лечь в основу документа, который будет разработан Минтопэнерго. То же самое я могу сказать о среднесрочной программе Минэкономики. Там знают, что происходит у нас, и мы знаем, что делается у них. Я бы не исходил из того, что есть противопоставления внутри правительства. Есть разные точки зрения по каждой части нашей программы. Это касается и макроэкономики, и социальной политики, и реформы власти, и остальных разделов.
— И кому-то удалось вас переубедить?
— Минфину. Раздел бюджетной политики был изменен с учетом мнений специалистов министерства.
— А что конкретно вы изменили?
— Бюджетные показатели на 2001 год, бюджетный прогноз до 2004 года, целый ряд расходных статей бюджета, динамику ВВП, динамику доходов населения.
— Цифры Минфина были меньше ваших?
— Да, у нас были показатели выше, но в общем-то пришли к средним показателям.
— Каким?
— Ну, например, в 2001 году мы сейчас прогнозируем рост ВВП в 4%.
— А в 2004-м?
— 4,5%
— А не являются ли планы Минфина, а также Михаила Касьянова, прямо противоположными вашим? Во всяком случае, в правительстве об этом говорят.
— Я вас разочарую — это абсолютно не так. Действительно, у Касьянова бывает достаточно много замечаний. Наиболее конструктивная работа происходит именно с Касьяновым. Он очень много времени уделяет тому, чтобы обсуждать различные разделы нашей программы. Но вообще-то это не только наша программа, это и программа правительства. Я сам чиновник, поэтому мне отделять правительство от центра просто невозможно. Считаю совершенно нормальным, что какие-то разделы придется перерабатывать, что мы ежедневно делаем.
Что касается бюджетного послания, то мы самым непосредственным образом участвуем в его разработке. Сейчас все наши люди сидят как раз над этим документом. Сегодня вечером мы встречаемся с руководством Минфина для того, чтобы обсудить наши поправки к бюджетному посланию. Есть вариант Минфина, а мы готовим свои предложения по корректировке послания, которые стыкуются с тем, что наработано в администрации президента. Еще раз повторяю — это общая работа, нет разных вариантов, нет разных подходов. Было бы абсолютно нелогичным в столь сжатые сроки тратить силы на выработку нескольких альтернативных проектов. Есть постоянная совместная работа. И правительство корректирует нашу работу.
— Нашли ли вы общий язык с Виктором Геращенко? Он ведь предлагал другие, чем вы, источники роста, например, стимулирование спроса?
— Я не могу сказать, что у нас есть сейчас серьезные противоречия. Более того, мы разделяем умеренную позицию ЦБ в отношении реструктуризации банковской системы. Были несколько иные предложения по реструктуризации, в частности, по использованию бюджетных средств на эти цели. На наш же взгляд, рекапитализация банков с использованием бюджетных средств неэффективна. Главный тезис состоит в том, чтобы обеспечить одинаковые условия для конкуренции и сделать банковский сектор прибыльным. Выровнять условия налогообложения. Вы знаете, что у нас сегодня банковский сектор облагается налогами в большем объеме, нежели остальные отрасли бизнеса. Если неравенство ликвидировать, туда потечет капитал, и тогда рекапитализация произойдет рыночным путем. Есть также целый ряд позиций, которые требуют усиления банковского надзора. Сегодня в соответствии с ГК договор банковского вклада сделан не в пользу банка, в силу этого банки не имеют денег, которые можно было бы использовать на реальные инвестиции. После этого можно будет говорить и о мерах по регулированию оттока капитала, например, о резком сокращении количества банков, имеющих лицензии на валютные операции.
— А как вы предлагаете поступить с иностранными банками? Будут ли сняты ограничения на их деятельность?
— Нужно ограничивать доступ западных банков через филиальную сеть, а не через создание дочерних банков.
— С чего начнется реализация вашей программы?
— Владимир Владимирович как-то в сердцах сказал, "что у нас везде Чечня". То есть все необходимо делать в первую очередь. Однако один из самых серьезных приоритетов — это все-таки реформа власти. Нереформированная власть не в состоянии проводить дальнейшие реформы.
— А как вы предлагаете реформировать власть?
— Это очень серьезный вопрос. Можно подойти с очень радикальных позиций и попытаться все изменить одновременно. А можно идти путем плавной трансформации. Я думаю, стратегию плавной трансформации и выберет администрация президента и президент. Президент в первую очередь настроен на то, чтобы провести реформы так, чтобы общество не очень-то и заметило, что они проводятся.
— Когда же будет окончательно готова ваша программа?
— К моменту окончания формирования правительства мы передадим, на наш взгляд, завершенный документ, в который, безусловно, могут быть внесены затем поправки. Уже сейчас соответствующие разделы программы будут использованы в бюджетном послании и послании президента Федеральному Собранию.
— А что будет с вами, когда вы положите окончательный вариант программы на стол президента?
— Надеюсь, что я останусь жить.
— А где будете работать?
— Где я буду работать, решит правительство и президент. Что касается центра, то в принципе есть предварительная договоренность, что в том или ином виде центр необходимо сохранить. Совершенно нормально, что здесь будут продолжать работу несколько другие люди, с другими задачами, будет задача по отслеживанию реализации программы, которая будет принята правительством. У правительства должно быть несколько специализированных научно-исследовательских учреждений.
— Значит, Александер-хаус, где располагается ваш центр, отныне станет таким же нарицательным именем, как Старая площадь и Белый дом?
— Хм, наверное.