кому СТЕПАШИНУ
СЕРГЕЮ ВАДИМОВИЧУ
от КАБАКОВА
АЛЕКСАНДРА АБРАМОВИЧА
Уважаемый Сергей Вадимович!
Обратиться к Вам меня заставил страх. Долгое время я пытался, как вроде бы подобает мужчине, преодолеть его, но не удалось. Думаю, что в любой стране мирный обыватель, чувствующий приближение серьезной, масштабной опасности, вправе рассчитывать на главного полицейского.
Напомню, хотя Вы, надеюсь, и сами хорошо помните: скоро 7 октября. И спрошу прямо: Вы уверены, что теперь дело не пойдет так, как осенью 93-го? А ну как Геннадий Андреевич с товарищами не сумеют удержать наиболее решительных трудящихся и — по ленинскому завету — в таком случае их возглавят? Опять против мирных манифестантов с заточками и кольями выйдут милиционеры из отделений с палками и допотопными щитами? И снова одни будут громить государственные учреждения, а другие лупить по государственным же учреждениям из танковых пушек? Если, конечно, на этот раз танки найдутся...
Некоторых успокаивает уже давно ставшее привычным присутствие на улице Ваших вооруженных людей. Меня же они приводят в едва ли не больший ужас, чем те, с кем им положено бороться.
Это молодые люди абсолютно неатлетического сложения, в сползающих с узких плеч серых ситцевых рубахах и таких же штанах, развевающихся вокруг нетренированных ног. На головах у них картузы, как у полицаев в старых советских фильмах о войне, либо лихо сдвинутые на затылок кривые пилотки. Кстати, неужто правда, что эту форму придумал знаменитейший наш модельер? Лучше б уж заказали Церетели что-нибудь монументальное или закупили где-нибудь, что ли...
И вот такой "символ власти" интересуется моими документами, положив руку на ствольную накладку автомата, а второй курит в двух шагах, мечтательно глядя на ларек с жвачкой и таким образом страхуя напарника. Тот, неловко разворачивая мои бумаги, направляет ствол мне в поджелудочную железу и, глядя снизу вверх, интересуется, что именно я делаю в своем дворе в такое время, в девять вечера. Ответ "иду со службы" вызывает у него новую вспышку бдительности, он интересуется с какой и еще какое-то время, перехватив автомат поудобнее, изучает мое удостоверение, ей-богу шевеля губами.
И вот я спрашиваю Вас, Сергей Вадимович: а что будет, если этому чудо-богатырю покажется, что я хочу оказать вооруженное сопротивление, или предпринять попытку к бегству, или привести в действие самодельное взрывное устройство, или почесаться, или чихнуть? Справиться со мной — как и ни с кем другим — руками он не в состоянии: от подростковой дистрофии его отделяют полкило и год профессионального стажа. Следовательно...
Чем еще занимаются эти люди с армейскими штурмовыми винтовками и даже спецназовскими пистолетами-пулеметами? Гоняют бабок с цветами, овощами и сигаретами, этих пионерок-переростков свободного рынка, с запретных для торговли мест; выталкивают бомжей и нищих из вестибюлей метро; проверяют документы у нечисто выбритых брюнетов, осложняя жизнь всем южанам и столичным модникам с трехдневной щетиной... Для таких целей этим приезжим пацанам с навечно испуганными столичной жизнью глазами выдано автоматическое оружие?
Или, может, своими "Калашниковыми" они остановили хотя бы одного киллера? Может, с тех пор, как милиционеры ходят по улицам, как по партизанским лесам, меньше стало взорванных машин и подъездов? Может, не поубивали бандиты несколько месяцев назад прямо на посту ГАИ троих вооруженных автоматами милиционеров и не забрали их "Калашниковы"? Слава Богу, что такое еще не происходит каждую ночь...
Вы же образованный человек, Сергей Вадимович, кандидат исторических наук и доктор юриспруденции, профессор. Вам ли не знать, как ошибался великий кормчий, когда утверждал, что винтовка рождает власть! Ни черта она не рождает, в крайнем случае власть получается недоношенной, хилой — за нее все время приходится дрожать. Как сейчас.
Да и полицейский Вы опытный и профессиональный, хотя по образованию больше с политико-воспитательным уклоном, но ведь должны знать, как вооружен обычный страж общественного порядка в приличных странах. В Британии — никак, во Франции — револьвером, в Германии — пистолетом, в Америке — штатной Beretta 92 и дробовиком Remington 740, находящимся отнюдь не на пузе двухметрового копа-ирландца, а в специальном держателе внутри патрульной машины. Разве меньше в Нью-Йорке или Париже уличная преступность, чем в Москве? Нисколько, не догнали мы пока их по этому показателю. Но не пихает там власть мирному обывателю в нос ствол, не пугает его до полусмерти возможностью случайного выстрела.
Зато когда случается где-нибудь в Ольстере разгонять членов террористической организации, британцы не выходят против них с дубинками и в фуражках. Бронированные водометы и надежные щиты, резиновые пули и газовые гранаты — вот что есть в уважающих себя государствах для бунтовщиков. А у нас есть водометы, Сергей Вадимович? В достаточных количествах? И план их применения? И обученные, готовые защищать порядок всеми имеющимися средствами люди, а не очумелые лимитчики, сочувствующие тем, кто их колотит? Или опять будут две пожарные машины с такой струей, будто они простатитом мучаются, да десяток стрелков, жмурящих глаза от ужаса? Или Ваши автоматчики начнут полосовать очередями? Крови тогда будет побольше, чем пять лет назад,— ведь и демонстрантов, и прохожих, и друг друга постреляют...
Может, конечно, все и обойдется. Но это будет не Ваша заслуга. Это будет из-за того, что просто все устали руками махать. Даже Анпилов какой-то инертный стал, кричит механически, только что на часы не посматривает в ожидании конца мероприятия. И старушек с пионерскими галстуками стало поменьше, и старичков со значком "Почетный чекист", а здоровые лбы с белыми глазами, которым все равно, кого бить, перешли кто в охранные структуры, кто наоборот...
Но если, упаси Боже, начнется — боюсь я за нас. И за Вас тоже.
Извините за вмешательство во внутренние дела.
Александр Кабаков