На прошлой неделе стали появляться первые оценки макроэкономических последствий нынешней аномальной жары. Большинство экспертов сходятся во мнении, что скачка инфляции, вызванного ростом цен на продовольствие из-за гибели урожая, России не избежать. В более отдаленной перспективе это может привести к росту ставок по банковским кредитам.
Коровье бешенство
5 августа Россия, второй в мире поставщик зерновых на мировые рынки по итогам прошлого года, объявила эмбарго на экспорт зерна с 15 августа по 31 декабря. Эффект не заставил себя долго ждать. И без того галопирующие цены на пшеницу подскочили еще без малого на 10%. Рост же цен с начала июня составил около 80%.
Свое решение ввести "зерновую изоляцию" российские власти объяснили катастрофическими последствиями засухи: ожидается, что из-за нее отечественные аграрии недосчитаются примерно трети урожая. Как заявила на прошлой неделе глава Минсельхоза Елена Скрынник, последний прогноз на урожай зерновых ее ведомства и Росгидромета — 60 млн т в худшем случае и 65-67 млн т — в лучшем. Во многих других сегментах сельхозрынка ситуация не лучше. Так, по словам главы Росгидромета Александра Фролова, "прогнозируется снижение урожая картофеля и сахарной свеклы на 30-35%".
В Российском зерновом союзе (РЗС) с этими оценками согласились. Для сравнения: в прошлом году собрали 93 млн т, из них 58 млн — пшеницы. При этом объемы годового потребления составляют, по данным, приведенным премьером Владимиром Путиным, 77-78 млн, по оценкам РЗС — около 71 млн т. Налицо дефицит текущего экспортно-импортного баланса зерновых.
Конечно, подобный дефицит сам по себе не страшен — в том плане, что без хлеба не останемся. "Даже если возьмем скромный сценарий — 60 млн т, у нас есть 9,5 млн т в запасе в интервенционном фонде и плюс 21 млн т — переходящий остаток прошлого года. То есть у нас 90 млн т",— успокаивал граждан на прошлой неделе Владимир Путин. Однако понятно, что в условиях открытого рынка все эти запасы сами по себе ничего не значат: свободная торговля неизбежно выравнивает внутренние цены всех участников с точностью до транспортных издержек.
Но допускать рост внутренних цен до стремительно растущих мировых российским властям не хочется. Прежде всего потому, что это поставило бы крест на правительственной программе развития животноводства, в которую вложены немалые средства. Ведь зерно — это не только хлеб для народа, но еще и корм для источников мяса и молока. Нынешние же цены на зерновые — это не просто подорожание мясо-молочной продукции. Для отечественных фермеров они уже просто неподъемны. "По нашим данным, в некоторых регионах мелкие хозяйства уже пускают крупный рогатый скот под нож",— поделился с "Деньгами" своими впечатлениями с мест пресс-секретарь РЗС Антон Шапарин.
В свете этих событий решение российского правительства закрыть границы ради стабилизации цен на зерновые выглядит вполне логичным. Вопрос лишь в том, насколько действенными окажутся эти меры. Ведь существенно сбить цены на внутреннем рынке относительно мировых одним лишь закрытием границ трудновато. Просто потому, что зерно хранится долго и едва ли производители станут продавать его себе в убыток. "Закрытие границ — это скорее страховка от совсем страшного сценария, от физического дефицита зерна и от еще более сильного разгона цен,— говорит начальник аналитического управления УК "Уралсиб" Александр Головцов.— В принципе до того, как было введено ограничение на экспорт зерновых, внутренние цены уже практически сравнялись с внешними. Сейчас есть шанс, что внутренние цены могут немножко оторваться в сторону понижения от мировых. Но спекуляции на внутреннем рынке все равно останутся, поскольку те, у кого есть запасы, будут максимально долго их придерживать. Тем более что кредиты уже стали более или менее доступными, и финансировать эти спекулятивные позиции можно сравнительно просто".
Видимо, в правительстве осознают эти проблемы. И пытаются их решить. Во-первых, давая понять продавцам, что лучших времен они могут и не дождаться. "Мы видим, что цены подросли, что рынок замер в ожидании,— заявил 9 августа на заседании правительства Владимир Путин. — Если кто-то ждет 31 декабря текущего года, то напрасно. Мы должны будем смотреть на наше решение о снятии запрета на экспорт только по результатам уборочной кампании текущего года".
А во-вторых, вводится "карточная система": зерно из интервенционного фонда будет не выброшено на открытый биржевой рынок (как предлагал РЗС), а распределено по ценам 1998 года между наиболее нуждающимися согласно спискам, представленным региональными властями. Объем заявок от таких нуждающихся, по данным РЗС, уже превысил объем интервенционного фонда. "То, что резервный зерновой фонд будет роздан напрямую в регионы, помогает предотвратить нехватку зерна. Но это не помогает контролировать цены, потому что есть достаточно большой шанс, что продавцы просто будут сидеть на запасах зерна и ждать более удачной конъюнктуры",— полагает главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова.
Цена недорода
Похоже, мало кто верит в то, что правительству удастся серьезным образом повлиять на уровень цен на зерно на открытом рынке. За последние две недели вышло несколько аналитических отчетов, в которых эксперты инвестбанков практически единодушно предсказывают довольно ощутимый рост инфляции в связи с зерновыми проблемами.
ING-банк, например, в начале прошлой недели выпустил исследование, согласно которому в случае худшего сценария — годового роста цен на пшеницу на 60-65% — инфляция в России в 2010-м составит 9,5% годовых (а не 6,8%, как предполагал банк ранее). Как пояснил "Деньгам" аналитик банка Дмитрий Полевой, эксперты проанализировали данные неурожайных годов середины 90-х, а также оценили степень влияния роста цен зерновых на инфляцию, в том числе на основе исторических данных 2007-2008 годов, когда цены на пшеницу демонстрировали динамику, подобную нынешней. А у худшего сценария все больше шансов реализоваться, учитывая последнее понижение официальных прогнозов по урожаю.
Сходные методики и у других исследователей. "Ситуация очень похожа на 2007-2008 годы,— говорит Наталия Орлова.— Мы делали расчеты по инфляции, когда рост цен на зерно был на уровне 30%. И получили прибавку к инфляции на уровне 1,7 процентного пункта к текущим уровням, после чего подняли свой прогноз с 5,8 до 7,5% годовых. Сейчас, похоже, нужно вести речь о 8% годовых". Александр Головцов оценивает прибавку к инфляции в 1-1,5 процентного пункта. Bank of America Merrill Lynch Global Research в прошлую среду повысил в связи с зерновым кризисом свой прогноз по инфляции в России на конец года на 0,8 пункта — до 7,8%.
Есть, правда, и другие точки зрения. В "Тройке Диалог", к примеру, считают, что особого инфляционного скачка из-за роста цен на продовольствие не будет. "Рост продовольственных цен означает, что люди будут меньше тратить на что-то другое и какие-то другие цены не вырастут. Потому что общий объем спроса ограничен",— поясняет позицию компании ее стратег Андрей Кузнецов.
Компенсация населению потерь от пожаров потребует гораздо больше средств, чем их тушение
Фото: Reuters
Но с тем, что цены на продовольствие вырастут, согласны все. Если опираться на мнения упомянутых банкиров, показатель общей инфляции из-за роста цен на продовольствие вырастет примерно на четверть. А доля продуктов питания в потребительской корзине — примерно 40%, значит, показатель продовольственной инфляции должен вырасти на 120%. Грубо говоря, за год расходы россиян на продукты питания увеличатся не на 8%, как планировалось, а на 18%.
Отметим, что правительству придется бороться и с другими последствиями стихийных бедствий. На это нужны деньги, которые придется занимать. Александр Головцов оценивает общий объем таких заимствований в 200 млрд руб. "Это большая сумма,— рассуждает он.— Чистое привлечение на внутреннем рынке у Минфина за первое полугодие — меньше 100 млрд руб., за второе планировалось привлечь порядка 500 млрд. Если будет не 500, а 700 млрд, то это серьезные изменения процентных ставок на рынке. Я думаю, что к концу года стоимость банковских кредитов для конечных заемщиков в этом случае вырастет на процентный пункт".
Но это еще хороший сценарий. Плохой же вот каков: чтобы компенсировать населению этот рост цен, а также иные последствия стихийных бедствий, правительство начнет резко наращивать объемы социальных и прочих расходов. Причины для этого у властей более чем весомые. Последние социологические исследования показывают резкое падение рейтингов Дмитрия Медведева и Владимира Путина — не в последнюю очередь, думается, из-за действий властей в борьбе с последствиями аномальной жары. Народное же недовольство у нас принято заливать деньгами.
В этом случае нас ждет еще больший рост инфляции, что чревато опять-таки дальнейшим ростом кредитных ставок — на этот раз просто потому, что Центробанку придется ограничивать объем денежного предложения, чтобы хоть как-то сдержать рост цен.