В субботу премьер Владимир Путин в ситуационном центре МЧС провел селекторное совещание, посвященное борьбе с пожарами. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ считает, что борьба с огнем приобрела все признаки масштабных боевых действий на территории России.
О совещании в МЧС внезапно узнали не только немногочисленные журналисты, но и участники этого совещания, среди которых оказались несколько министров, губернаторы и весь высший командный состав МЧС.
— Ну а что,— с какой-то даже гордостью негромко говорил один сотрудник МЧС другому за час до начала совещания,— так и должно быть: по-военному быстро и неожиданно.
Было такое впечатление, что неожиданность связана с тем, что мероприятие по борьбе со стихией должно стать сюрпризом прежде всего для нее: чтобы она не успела подготовиться и отреагировать, ибо в любой войне внезапность прежде всего сопутствует успеху.
А в том, что идет война, после совещания у меня никаких сомнений не осталось: участники совещания не боролись со стихией, а воевали с ней. И по крайней мере с переменным успехом.
— Вы знаете,— сказал премьер,— что ситуация с лесными пожарами у нас остается сложной. В отдельных регионах, где вчера, позавчера ночью и вчера с утра мы столкнулись с тяжелыми последствиями, она немножко стабилизировалась, но в целом остается весьма напряженной. И вы знаете о прогнозах погоды: радоваться нечему.
И в самом деле: пожары все сильней, и чем больше лесов и населенных пунктов они пожирают, тем мощнее становятся, а тем, кто сражается с ними, помощи ждать, похоже, уже неоткуда — в бой брошены все резервы.
А самолеты с водой не летают, потому что дым от пожаров не дает им. То есть у пожаров превосходство пока даже в воздухе.
Владимир Степанов, начальник Национального центра управления в кризисных ситуациях, зачитал сводку боевых действий. Она оказалась неутешительной: "В субботу пожарная обстановка еще больше обострилась, а 31 июля на территории Российской Федерации произошло более 22 тыс. природных пожаров на общей площади более 400 га, в результате чего пострадало 77 населенных пунктов в десяти субъектах Центрального и Приволжского федеральных округов. Огнем было уничтожено 1257 домов. Эвакуированы из зоны чрезвычайной ситуации 2885 человек".
Для борьбы с пожарами, по его словам, создана ударная боевая группировка: больше 240 тыс. человек и 120 тыс. единиц техники, в том числе больше 100 самолетов. (Группировка МЧС России — 180 тыс. человек и 800 тыс. единиц техники, в том числе 25 самолетов. Министерство обороны бросило в топку больше 1700 солдат и офицеров и 160 единиц техники, Рослесхоз — больше 30 тыс. человек.)
При этом он признал, что площадь пожаров пока только увеличилась.
Премьер спросил, как организована эвакуация людей и выплата материальной помощи пострадавшим в Нижегородской области, где он был накануне.
Валерий Шанцев в субботу, в кабинете, где он был надежно изолирован от жителей области, выглядел гораздо более уверенным, чем в пятницу, когда его губернаторская судьба висела, казалось, на волоске, который после встречи с пострадавшими у здания Выксунской районной администрации, по-моему, перегорел.
Губернатор рассказывал, как всю ночь "работал вместе со Сбербанком, было подано 960 заявлений, открыты все лицевые счета".
— Мы перечислили из нашего областного бюджета 10 млн руб. на счета Сбербанка через нашу социальную защиту.... Уже начали выдавать, на сегодняшний день уже около 90 человек получили свои деньги. Кто-то не хочет еще получать, считает, что они у него уже лежат,— доверительно рассказал он премьеру.— Одновременно с этим большая группа специалистов работает в поселках Верхняя Верея, где мы были вчера, в Барковке, Тумболесе. Уже на следующей неделе приступаем к земляным работам, с тем чтобы уже начинать строить новые поселки...
Я вспомнил Верхнюю Верею, где мы были накануне днем. Никакого намека на то, что уцелел хоть один из 321 дома. И почти возле каждого черного остова или внутри него — нетронутые никелированные ванны на обуглившихся чугунных ножках. Я не понимаю, как они могли уцелеть и даже не почернеть, как они тут сияли этой чистотой, как будто их только что начистили.
Некоторые ванны были наполнены водой, и она тоже была чистой. В деревнях часто наполняют ванны, даже безо всяких пожаров: постоянные перебои с водой, да и цветы лучше поливать теплой водой, так что ванны иногда стоят прямо во дворах. Но были и пустые — тоже чистые, без единого ожога.
Все их огонь и обошел с какой-то осторожной брезгливостью. И даже вчера возле этих ванн находили останки людей, к которым у огня не оказалось никакого предубеждения. Да хоть бы прятались в эти ванны, с отчаянием думал я.
Но по этим ваннам, которые внушали еще больше трепета, чем обуглившиеся гектары, которые занимало село, хоть можно было понять, где строить новые дома.
Премьер тем временем попросил высказаться губернатора Рязанской области Олега Ковалева, который признался, что не получается справиться с тремя пожарами. Один из них уничтожил военное лесничество и подходит к Рязани, второй перешел границу с Владимирской областью, а третий истребляет Приокский биосферный заповедник.
— Доступа туда практически нет,— сказал губернатор,— поскольку в заповеднике нет никаких, даже местных дорог. Мы вчера запросили помощь авиационной, то есть вертолетной поддержки. У нас есть топливо, есть место посадки... К сожалению, сегодня погодные условия, метеоусловия таковы, что из-за высокой задымленности вертолет не может прилететь. Но мы надеемся, что, как только задымленность чуть-чуть понизится, вертолет придет и мы сможем воздействовать на эти три пожара.
Я представил себе, как один вертолет мечется меж трех этих пожаров, нагоняя лопастями ветер...
— Мы также,— продолжил губернатор,— удерживаем на границе с Нижегородской областью где-то 16-километровый фронт в районе Ермишинского района... Мобилизованы все машины — поливомоечные, водовозки и другая техника. Мы ждем подкрепления по большим артиллерийским тягачам, которые помогли бы нам устроить просеки. Согласно информации, два таких тягача вышли. Мы их распределим: один — в район Сельцы, это военные полигоны, с тем чтобы там обеспечить устройство этих защитных полос. Но, конечно, хотелось бы нам еще пару таких БАТов добавить, для того чтобы в Рязанском районе отсечь от населенных пунктов те, которые уже пострадали.
В Рязанской области войну пока, судя по всему, проигрывали.
На Воронежском фронте тоже пока без перемен. Губернатор Алексей Гордеев рассказывал, что "огонь наступает по двум направлениям: село Масловка городского округа Воронеж: всего уничтожено было 80 жилых домов, 67 семей и 205 человек остались без крова... Также в селе Ольховатка Верхнемамонского района уничтожен 101 жилой дом, в котором проживал 201 человек".
— За прошедшие сутки ситуацию все-таки удалось в целом взять под контроль,— доложил губернатор,— хотя в настоящее время остается 18 боевых участков. Группировка увеличена до 3 тыс. человек плюс задействовано 600 единиц техники, работает авиатехника, которая реально вчера переломила ситуацию,— это два самолета и один вертолет.
Алексей Гордеев говорил с премьером из пункта временного размещения пострадавших, и у него за спиной теперь сидели люди (господин Гордеев, в отличие от других губернаторов, рискнул идти с ними на контакт). Эти люди задавали премьеру вопросы: могут ли они получить компенсацию за сгоревший дом ("Может, мы с женой лучше к сыну уедем?") и какая это будет сумма; можно ли получить компенсацию, если дом сгорел, а никто в нем не был прописан; можно ли получить компенсацию за два сгоревших дома и уехать; будет ли выплачиваться компенсация 200 тыс. руб. на человека, если человек этот не был прописан в сгоревшем доме...
Всем им премьер ответил категорично: да, конечно. Он еще раз повторил:
— Пострадавшие получат 2 млн руб. на строительство дома и 1 млн руб. на инженерную и прочую инфраструктуру, к дому прилегающую — то есть 3 млн на домовладение... Для людей старшего поколения, конечно, нужно предоставить выбор: либо получить компенсацию, либо предоставить, может быть, кому-то квартиры...
Накануне я разговаривал с некоторыми жителями Верхней Вереи. Я спрашивал их, сколько стоили их дома. Один старик сказал мне, что не больше 200 тыс. руб., а женщина, плача, сказала, что не меньше $12 тыс...
И теперь все эти люди слушали премьера и понимали, что они получат компенсацию, которая будет в несколько раз больше, чем их дома стоят на рынке. И конечно, они хотели получить компенсацию на руки и переехать к детям. Или просто получить компенсацию и построить дома своими руками, они говорили премьеру об этом горячо и страстно. И конечно, язык не повернется упрекать их за это.
Но вот о чем после премьерского совещания в Выксунской районной администрации тоже уже говорили люди на улице: а не загорятся ли в ближайшие несколько дней некоторые еще целые дома, как "воронья слободка", подожженные с четырех сторон? За такие-то деньги?
Под конец совещания в ситуационном центре МЧС премьер произнес речь в духе мобилизационной:
— Вы хорошо знаете: у нас в стране было много проблем всегда, во все времена. И печенеги Россию терзали, и половцы, и псы-рыцари, и Великую Отечественную мы прошли... Россия все выстояла, все пережила! И сейчас, конечно, тоже испытание... Это не какое-то нашествие, но это — испытание! И конечно, мы его преодолеем.
Видно, что человек реально представляет себе, что происходит.
Как-то не по себе от этого.