Из жизни щепок

"Единая Россия" выступила против решения своего лидера о прокладке автотрассы через Химкинский лес. Президент поддержал единороссов и остановил работы. Не поздно ли? "Огонек" поспешил выяснить, что же происходит в самом лесу и можно ли там еще что-то спасти

Фото Федор Савинцев; Текст Владимир Тихомиров

"Как проехать в лес?" — этот вопрос только на первый взгляд кажется лишенным смысла, когда стоишь на обочине шоссе у лесной опушки. Но для химчан понятие "лес" давно уже обрело свой специфический смысл: лес — это там, где его рубят.

— Так вчера в двух местах рубили, вам куда конкретно надо? — вопросом на вопрос ответили нам у дороги.— Где экологи стояли?

— Ну да, где экологи...

— Там давно уже все вырубили.

— Ну, а где же сейчас рубят?

— Езжайте к Старбеево, а потом в Вашутино, там спросите.

Но спросить оказалось не у кого. Вашутино — это непростой район, там находятся кварталы таунхаусов и элитных особняков. Все попадавшиеся нам возле высоких кирпичных заборов прохожие делали удивленные лица: лес рубят? У нас? Что вы такое говорите?! Наконец, на верный путь нас наставила Елена Васильевна — местная учительница.

— Я вам покажу дорогу, если вы меня подвезете. Хоть какая-то польза от вас, журналистов, будет.

— А другой пользы не было?

— Сколько ваша братия о лесе ни писала, ничего не изменилось. И не изменится.

Действительно, это только непосвященным гражданам может показаться, что скандал с Химкинским лесом начался нынешним летом, с нападения неизвестных бандитов на лагерь экологов и последовавшего за этим рейда неизвестных антифашистов в здание администрации Химок. На самом же деле история лесного противостояния в Химках насчитывает уже 5 лет — с того самого момента, когда мэр Владимир Стрельченко подписал распоряжение "О предварительном размещении трассы автомобильной дороги М-10 "Россия" Москва — Санкт-Петербург по территории г. Химки". Было представлено несколько вариантов размещения трассы, но Стрельченко выбрал самый простой, по его мнению,— через территорию Химкинского лесопарка, старейшего в Подмосковье лесного массива, занимающего площадь около 1000 га между Каналом им. Москвы, Химками и аэропортом Шереметьево. Здесь есть совершенно уникальные экосистемы — к примеру, дубовая роща, где встречаются 500-летние деревья. Или мезотрофное болото — место обитания сотен редких видов живых существ, занесенных в Красную книгу. Но и дорога нужна позарез: сегодня любая поездка по Ленинградке — это трагедия о потерянных нервах и времени.

— В принципе, чиновников можно понять,— говорит Елена Васильевна.— В других случаях нужно было ссориться с компаниями — застройщиками коттеджей и таунхаусов. За ними стоят те же чиновники, как разбираться? С лесом проще.

Правда, поначалу против строительства автотрассы протестовали вовсе на антифашисты с радикальными экологами, а вполне респектабельные ученые и специалисты столичного департамента природопользования, которые указали мэру Стрельченко, что, поскольку лесопарк является федеральной собственностью, глава Химок не имеет права что-либо там прокладывать. Да и вообще, вырубка леса в лесопарках строго запрещена. Так началась долгая бюрократическая война, в которой стороны не церемонились в методах и средствах: были здесь и фальсифицированные документы, в которых лесопарк именовался "защитные леса 1-2-й категории", и письма от всех высоких федеральных чиновников; было здесь и садистское избиение в 2008 году редактора газеты "Химкинская правда" Михаила Бекетова (сейчас он передвигается в инвалидной коляске). Точку в боевых действиях поставил в ноябре прошлого года премьер-министр Владимир Путин, подписавший распоряжение об изменении статуса земель Химкинского леса. После того как добро на автотрассу было получено на столь высоком уровне, от защиты леса отказались буквально все инстанции, кроме молодежных организаций — типа "Экообороны" и "Движения в защиту Химкинского леса" Евгении Чириковой. И когда на объект прибыли лесорубы от субподрядчика — французской компании Vinci S. A., тема противостояния быстро вышла за рамки Химкинского района, став едва ли не главным скандалом в стране.

— Нет здесь никаких экологов, они все в Москве митингуют. Потому что вопрос не в лесе этом,— убеждены милиционеры, стоящие пикетом на лесной просеке.

— А в чем?

— В том, что они все против Путина. Против России. Понял?

Пропустить же нас на просеку милиционеры категорически отказались:

— Мы здесь люди подневольные, а все вопросы — в администрацию Химок. Если там вам дадут добро, то мы вас пропустим.

— С каких пор в администрации Химок решают, кому можно заходить в лес, а кому — нет?

— С таких! Это территория особо охраняемого природного объекта.

— Но как раз этого статуса лес и был лишен...

— Короче! У меня приказ от начальства. Задерживать всех, кто попытается. Я предупредил. Попытаетесь пройти, сядете.

Но мы не послушались и пошли в обход, справедливо рассудив, что начальство Химкинского УВД явно переоценивает свои силы и возможности. Через пару минут мы были на просеке, заваленной пустыми бочками из-под горючего, размочаленными стволами березок и мешаниной из сучьев. Послышалось гудение мотора — на нас уверенно шел харвестер — лесопильный трактор финской компании Valmet. Лес тут валят по последнему слову техники. Харвестер ловко хватает своими "клешнями" ствол вековой сосны — через полминуты дерево падает как подкошенное. Еще минута — падает другое.

Вслед за машиной шли двое парней в спецовках — то ли обрубщики сучьев, то ли стропальщики.

— Как работается? — спросил я одного из молодых людей, обутого почему-то в обычные банные шлепанцы.

— Не говори ему ничего! Он потом этим антифашистам сообщит,— предупредил его товарищ.

Парни, оглянувшись на фотокамеру, нахлобучили на голову капюшоны.

— Говорить о своей работе с прессой мы будем только в присутствии начальства,— пояснил тот, что в шлепанцах.— Если хотите, можем поговорить о других вещах.

— Ну, давайте поговорим о природе родного края...

Второй вытащил портативную рацию:

— Милицию вызываю!

Но милиция и так была здесь: сквозь завалы к нам героически продирались трое милиционеров. Впрочем, убедившись, что мы ни на кого не нападаем, они остановились в некотором отдалении и стали как бы невзначай отрабатывать приемы применения резиновой дубинки.

— Идите в администрацию Химок, идите к Громову и там свои вопросы задавайте! А здесь, в лесу, деревья падают... Могут упасть больно,— сказал, наконец, старший. И выразительно крутанул в воздухе своим резиновым спецсредством.

Мы осмотрительно посчитали изучение законченным.