Вчера до самого позднего вечера присяжные Мособлсуда не смогли вынести вердикт по делу о покушении 17 марта 2005 года на бывшего главу РАО "ЕЭС России" Анатолия Чубайса, руководящего сейчас "Роснано". На момент подписания номера в печать судья забраковала уже второй по счету вариант вердикта, представленный ей присяжными, заявив, что их решение ей не ясно. Тем не менее из контекста переговоров судьи с присяжными присутствующим стало понятно — на этот раз подсудимых не оправдают.
Накануне вынесения вердикта Владимир Квачков заявил "Ъ", что не сомневается в оправдательном вердикте. "Как мне кажется, нам удалось донести до присяжных свои доводы и они обязательно примут их к сведению, как это сделала в 2008 году предыдущая коллегия (в августе того же года оправдательный приговор был отменен.— "Ъ")",— отметил Владимир Квачков. Тут же он, правда, и оговорился: "Если, конечно, на присяжных не будет оказано "потустороннее" воздействие". Надеясь на лучшее, он был готов и к худшему раскладу. "Тюрьмы я не боюсь, я там уже был. Как вышел на пенсию, только и делал, что сидел за решеткой или в залах судебных заседаний. Так что сегодня мне что в тюрьму, что на войну: собрался да пошел".
На решающее заседание суда господин Квачков пришел в военной форме с орденскими планками, но без вещей, которые могут пригодиться в тюрьме. "В случае чего потом принесут, жена и сыновья в этом отношении люди уже опытные",— сказал он.
В 9.30, когда приставы открыли вход в зал заседания, где в это время уже разместились участники процесса, в дверях возникла давка — пришло больше сотни журналистов и просто зрителей, в то время как в зале было всего мест сорок. Когда и те, кому удалось прорваться, расселись, председательствующая судья Людмила Пантелеева обратилась к присяжным с напутственным словом. Ее выступление длилось около четырех часов. Председатель в подробностях пересказала заседателям все доводы, выдвинутые обвинением и защитой, поясняя им, как правильно оформить вердикт. Госпожа Пантелеева призвала присяжных "честно и беспристрастно" исполнить свои обязанности, напомнив, что на их решение не должны влиять "личное отношение к Чубайсу", а также любая информация о рассматриваемом уголовном деле, полученная заседателями вне стен судебного заседания, например, из материалов СМИ.
Завершая свое выступление, судья огласила список из 38 вопросов, подготовленных ею для коллегии. Первым в нем стоял вопрос о том, имело ли место само событие преступления в марте 2005 года в Одинцовском районе Московской области. В том случае, если на этот вопрос давался положительный ответ, присяжным предстояло сказать, виновны ли в нем подсудимые Владимир Квачков, бывшие десантники Роберт Яшин и Александр Найденов, а также историк и писатель Иван Миронов. Потом заседатели должны были подробно оценить роль каждого из четверых обвиняемых в совершенном покушении: принимал ли он участие в изготовлении самодельного взрывного устройства, приносил ли на место покушения автоматы, стрелял ли, замыкал ли электроцепь бомбы и проч.
Адвокаты обвиняемых напутственное слово судьи Пантелеевой восприняли в штыки. По их мнению, перечисляя представленные сторонами аргументы, госпожа Пантелеева намеренно акцентировала внимание присяжных на доводах обвинения, изложив позицию защиты кратко и недостаточно внятно. Ключевые же аргументы защиты в выступлении судьи вообще не прозвучали. Так, например, она даже не упомянула неоднократно изложенное на предыдущих заседаниях мнение о том, что покушение на Анатолия Чубайса было инсценировано им самим с целью повысить собственный политический рейтинг. Защита утверждает, что так и не услышала в суде показания охранника Анатолия Чубайса, который заявил, что узнал о совершенном покушении на шефа "из теленовостей", а также водителя Владимира Вербицкого, чей автомобиль случайно оказался в эпицентре взрыва. Шофер якобы назвал покушение "ерундой", сообщив при этом, что взрывная волна ушла "куда-то вбок", не нанеся особого вреда как его собственному автомобилю, так и автомобилю Анатолия Чубайса.
Адвокаты несколько раз пытались высказаться, но судья Пантелеева эти попытки пресекла. Однако последнее слово осталось не за ней, а за обвиняемым Квачковым, который предложил присяжным "присвоить судье Пантелеевой чин в системе Генпрокуратуры".
Около 21 часа присяжные вынесли вердикт — старшина передал заполненный опросный лист председательствующей Пантелеевой. Та удалилась в совещательную комнату, чтобы установить, нет ли в нем противоречий. Они были обнаружены в ответе на вопрос N 27, который изначально был сформулирован некорректно: "Доказано ли, что обвиняемые приобрели и хранили два автомата, пистолет, два взрывных устройства и электродетонаторы". У присяжных не оказалось единого мнения по поводу всех перечисленных предметов — что-то из этого списка, по их мнению, обвиняемые хранили, а что-то — нет.
Подумав полчаса, судья предложила заседателям дать на этот вопрос развернутый ответ. Они отправились в совещательную комнату, из которой вышли около 22.30. Однако и этот вариант вердикта судью не удовлетворил. Претензии возникли к ответам на вопрос N 16, в котором говорилось о виновности полковника Квачкова в изготовлении взрывного устройства. "Ваше решение мне непонятно",— сказала судья старшине присяжных, возвращая опросный лист. Коллегия снова удалилась в совещательную комнату. При этом у присутствующих сложилось мнение, что на этот раз вердикт будет обвинительным. Если бы он был оправдательным, обсуждать технические детали в опроснике не имело бы смысла.