К своему 69-летию премьер Евгений Примаков получил плохой подарок: Григорий Явлинский заявил о коррумпированности нового правительства. Это значит, что противники Примакова оправились от удара и готовы сформировать премьеру серьезную оппозицию.
Заявление лидера движения "Яблоко" Григория Явлинского о предельной коррумпированности кабинета Евгения Примакова стало сенсацией. Не с содержательной точки зрения: удивить коррупцией в России нельзя никого. Тем более, никого нельзя удивить коррупцией в правительстве левого толка — как свидетельствует мировая практика, социалистические кабинеты всегда более коррумпированы, чем правые. И ничего с этим поделать нельзя. Это можно только использовать.
Сенсационность довольно расплывчатых заявлений Явлинского состоит в том, что менее чем через пятьдесят дней после того, как он был утвержден Госдумой премьер-министром, Примаков утратил свое единственное политическое преимущество — абсолютно никем не подвергаемое сомнению право занимать кабинет на пятом этаже правительственной резиденции. И что немаловажно, Примаков сейчас не знает от кого именно исходит угроза.
Странностей в формировании кабинета Примакова действительно было немало. Например, в секретариате первого вице-премьера Юрия Маслюкова ключевую роль играет официально не занимающий никаких должностей Ашот Егиазарян — бывший инженер, бывший торговец компьютерами, бывший президент тесно связанного с госкомпанией "Росвооружение" Московского национального банка. Сам Явлинский, говоря о том, что многие посты в правительстве были куплены, не разъяснил, что именно он имеет ввиду. Однако пообещал, что в его депутатском запросе на имя премьера будут содержаться вопросы о работе секретариатов первого вице-премьера Юрия Маслюкова и вице-премьера Геннадия Кулика, которые уже получили и рассмотрели более 500 запросов от различных фирм "относительно режимов их работы по налогам, квотам, лицензиям".
Итак, упреждающий удар по новому правительству нанесен. Совершенно естественен вопрос: кто заинтересован в ослаблении Евгения Примакова?
Если бы Борис Ельцин не испытывал проблем со здоровьем, наиболее заинтересованным лицом следовало бы считать именно его — Евгений Примаков оттеснил президента на периферию политической жизни. Однако сейчас Ельцин явно не способен самостоятельно выстраивать и проводить сложные политические комбинации. Да и делать это из Сочи трудно даже абсолютно здоровому и деятельному главе государства.
Второй по заинтересованности в существенном ослаблении премьера, безусловно, является администрация президента. Утратившая вслед за Ельциным большую часть своего могущества, Старая площадь лихорадочно ищет пути возрождения былого влияния. Однако в Кремле уже поняли, что в одиночку им эту проблему не решить, а союзников сейчас сыскать не так-то просто.
Прежде всего потому, что из-за экономического кризиса Старая площадь не может опереться на поддержку тех людей, которых еще три месяца назад называли олигархами. Во-первых, "бывшие" сейчас ни организационно, ни финансово не готовы вести войну с правительством (причем любым правительством, а не только с кабинетом Евгения Примакова). Во-вторых, представители финансово-промышленных кругов еще до конца не определили свое отношение к новому кабинету. С одной стороны, он довольно удобен для них: до тех пора пока Белый дом не отказывает им с порога в предоставлении льгот и преференций. С другой — переформировывающаяся деловая элита страны нуждается в четкой экономической программе, которая предполагала бы поддержку национальной промышленности, но при этом была бы построена на цивилизованных, рыночных принципах. То есть в программе, которая в определенной степени является противоположностью утвержденной на прошлой неделе программе Примакова, предусматривающей чрезвычайное широкое вмешательство государства в частный бизнес.
В ослаблении правительства Примакова заинтересована также и либеральная часть государственных чиновников, отдающих себе отчет в том, что монополистическая, закрытая от внешней и внутренней конкуренции экономика России не имеет шансов на выживание. Сейчас это наименее влиятельная группа в российском политико-экономическом истеблишменте — ее представляют в лучшем случае заместители министров и начальники департаментов экономических ведомств правительства.
Однако по отдельности ни одна из этих групп не способна сейчас всерьез оппонировать правительству Примакова. И уж конечно, никто не заинтересован в смене самого премьер-министра. Каким бы ни был Евгений Примаков, каким бы ни было его правительство, как заместитель Ельцина он устраивает всех.
О чем свидетельствует появление у Примакова, который еще полтора месяца назад устраивал абсолютно всех, оппозиции? О том, что в стране сложилась совершенно новая общественно-политическая ситуация.
Сложилась она тогда, когда в конце прошлой недели правительство утвердило экономическую программу — "Первоочередные меры правительства и Центрального банка Российской Федерации по стабилизации социально-экономического положения в стране". Примаков не дистанцировался от созданного его заместителями документа. Более того, попавшие в прессу черновики программы с рукописными пометками самого премьера доказывают, что глава правительства принимал непосредственное участие в подготовке программы. Именно Евгений Примаков дорабатывал документ в сторону еще большего его ужесточения и усиления госвмешательства в экономику. Тем самым он в какой-то степени опроверг расхожее мнение о себе как о политическом деятеле, предпочитающем не вмешиваться в детали. То есть стал похож на постоянно критикуемого им Сергея Кириенко. Тот все делал сам, и команда единомышленников даже и не была ему нужна. Было достаточно министров-технократов, выполняющих определенные функции. Именно этим Кириенко отличался от Виктора Черномырдина, который всегда предпочитал, чтобы реальную работу, исключая контроль за газовой отраслью, за него делали его заместители. И даже мирился с тем, что этих замов ему навязывали. Всей полноты премьерской власти он, по сути, никогда не имел — разве что несколько месяцев перед самой отставкой.
До сих пор большинство населения критически относилось к любому правительству — от Егора Гайдара до Сергея Кириенко. По меньшей мере две трети населения считали, что живут незаслуженно плохо. Кто поддерживал эти правительства? Меньшая часть населения — наиболее экономически и политически активная. Та, которая считала, что в условиях экономических реформ она живет сносно, а в дальнейшем будет жить просто хорошо. И именно эта часть населения всегда боялась прихода коммунистов или близких к ним сил.
А теперь все происходит наоборот. Большая часть населения не склонна становиться в оппозицию к правительству Евгения Примакова. Она смирилась с тем, что требовать от властей бедной страны хорошей жизни совершенно бессмысленно. А вот меньшая часть перешла в оппозицию. Потому что и сейчас живет плохо, и не видит никаких перспектив улучшения. Потому что из уже обнародованных планов правительства следует все что угодно, но только не приверженность правительства либеральным ценностям и не готовность поощрять частную инициативу.
Таким образом, в постсоветской России впервые сложилась совершенно советская ситуация. Ведь в СССР все было именно так: подавляющее большинство трудящихся не критиковало КПСС, относясь к режиму довольно равнодушно. Режим критиковала меньшая часть населения, которую раздражала не столько плохая жизнь, сколько принципиальная невозможность каких-либо перемен к лучшему.
Андрей Багров
НИ ОДИН ИЗ ПРОТИВНИКОВ ПРИМАКОВА В ОДИНОЧКУ НЕ МОЖЕТ СОСТАВИТЬ ЕМУ СЕРЬЕЗНУЮ ОППОЗИЦИЮ. НО ОБЪЕДИНИВШИСЬ, ОНИ МОГУТ ПРЕДСТАВЛЯТЬ ДЛЯ НЕГО СЕРЬЕЗНУЮ УГРОЗУ
ПРАВИТЕЛЬСТВА ГАЙДАРА, ЧЕРНОМЫРДИНА И КИРИЕНКО ПОДДЕРЖИВАЛА ЭКОНОМИЧЕСКИ АКТИВНАЯ ЧАСТЬ НАСЕЛЕНИЯ, КОТОРАЯ НАДЕЯЛАСЬ НА ЛУЧШЕЕ. ПРИМАКОВ УБИЛ ЭТУ НАДЕЖДУ