Ни одно крупнейшее художественное течение уходящего века не оказало на визуальные образы массовой культуры такого мощного влияния, как сюрреализм. Но подлинники классика сюрреализма Рене Магритта в нашей стране демонстрируются впервые.
Все остается клопам
Спектакль "Комната смеха" по пьесе Олега Богаева объединил двух людей, которые, казалось, должны быть непримиримыми антагонистами. Олег Табаков давно и последовательно защищает принципы "актерского" театра, Кама Гинкас всеми своими спектаклями доказывает, что главная фигура в современном театре — режиссер.
Судя по спектаклю, никакого противоречия между этими кажущимися крайностями нет. Победил, конечно, Гинкас, вписав Табакова в свой, по обыкновению, жесткий режиссерский рисунок. Но победил со счетом 1:1, потому что Табаков от победы Гинкаса тоже выиграл. Хотя та публика, которая готова ломиться в театр, чтобы в 101-й раз услышать вальяжные интонации кота Матроскина, будет разочарована, потому как актер расстался со своими любимыми штампами без видимого сожаления и согласился не эксплуатировать зрительскую любовь. Хотя мог бы покомиковать вволю: герой Богаева, спятивший старик, начинает писать сам себе письма от фронтовых друзей и космонавтов, телевизионного начальника и президента, английской королевы и даже домашних клопов. Все они претендуют на его жилплощадь и жаждут его кончины. Табаков мог бы разыграть этот монолог уморительно смешной комедией, гримасничая и мурлыча. Но он отважно сыграл неопрятного одинокого пенсионера, забытого богом и людьми, заключенного, как в гроб, в оцинкованную тесную комнатушку, забитую жалкой, нищенской утварью. Сыграл нечто большее, чем итог расхожей советской биографии,— итог любой жизни. Можно сказать, сыграл эксцентричное и отталкивающее свидание со смертью. И сделал это так изощренно и неожиданно, что отделять роль актера от роли режиссера совершенно не хочется.
Итальянский крестоносец дошел до Москвы
В Центральном Доме кинематографистов в течение пяти дней прошла ретроспектива режиссера Франческо Рози. 76-летний Рози — один из последних живых патриархов итальянского кино.
Он начинал еще в эпоху неореализма ассистентом Висконти и Антониони, но гораздо более полно, чем его учителя, посвятил себя политическому кино. За это и удостоился высших похвал советской кинокритики, видевшей в нем стопроцентно прогрессивного художника. Рози снимал фильмы-реконструкции, фильмы-расследования, фильмы-разоблачения. Его называли журналистом с телекамерой и агрессивным, бескомпромиссным социальным крестоносцем. Пик славы Франческо Рози пришелся на 60-70-е, когда по всему миру гремели его фильмы о южноитальянской мафии ("Руки над городом", "Сальваторе Джулиано", "Дело Маттеи"). В 80-90-е интерес к такого рода кино угас, но Рози, тем не менее, продолжал оставаться одной из самых респектабельных фигур в мировой режиссуре. Его поздние фильмы уже не столь сконцентрированы на политике, будь то кинороман "Христос остановился в Эболи", фильм-опера "Кармен" или вольная экранизация рассказа Андрея Платонова "Третий сын" (фильм "Три брата"). Последнюю свою картину, "Правда", Рози частично снял на Украине, рассказав о трагических судьбах итальянцев, заброшенных в эти края в годы второй мировой войны. Ретроспектива предоставлена для показов в Доме кино Институтом культуры Италии, который наверняка отдавал себе отчет в том, что Рози не слишком популярен в сегодняшней России, однако честно выполнял свою миссию по пропаганде итальянской культуры.
Голоса Серебряного века очаровали "Молодисть"
Завершился 28-й Киевский международный кинофестиваль "Молодисть". Его сенсацией стал показ 45-минутного фильма "Голоса", снятого москвичом Андреем Осиповым.
Хотя картина была включена не в главный конкурс, а в программу студенческих работ, жюри под председательством известного польского режиссера Кшиштофа Занусси присудило ей главный (денежный) приз. "Голосам" отдали свои награды и другие, неофициальные жюри, в частности требовательные представители киноклубов. Но самое поразительное, что этому же фильму достался и приз зрителей. Конкурентом могла стать "Окраина" Петра Луцика — другой российский фильм, которому в зале устроили овацию. И все же победили "Голоса". Редкое единодушие объясняется, похоже, тем, что публика, устав от "чернухи", попала под обаяние возвышенных голосов прошлого. Главный герой "Голосов" — Максимилиан Волошин, а рядом с ним фигуры его современников, поэтов Серебряного века. Автор достигает почти мистического эффекта: голоса оживают, их музейные тени, кажется, обретают плоть, легендарные любовные истории становятся реальными. Аудитория фестиваля оказалась более чем подготовленной: вечерами на просмотрах негде яблоку упасть, самые заядлые лежат на полу, чтобы максимально слиться с экраном, порой в коридорах чувствуется запах травки. Можно утверждать, что к 28-му своему "изданию" фестиваль обрел идеальную форму тотальной киномании, к которой стремился все эти годы.
Длинный хвост к Магритту
Выставку Рене Магритта, которую в Музее личных коллекций открыл ГМИИ им. Пушкина, можно считать значительным культурным событием. Москва давно не видела такой продуманной, хорошо выстроенной и зрелищной экспозиции.
Организовавшее выставку Собрание Менил (Хьюстон, США) не только предоставило собственные работы классика сюрреализма, но и добавило к ним знаменитые картины Магритта из крупнейших мировых музеев и частных коллекций. Получилось камерная — всего 29 произведений, но представительная выставка, где нет ничего случайного, проходного, необязательного. Ей легко предрекать успех у публики. Хотя большинству людей, интересующихся живописью, странные образы Магритта хорошо знакомы по многочисленным репродукциям, подлинники бельгийского художника в нашей стране можно увидеть впервые. Если не считать, конечно, необъяснимого казуса — в конце 30-х годов три картины Магритта попали на московскую выставку современных бельгийских художников. Тогда они могли произвести на зрителей фантастическое впечатление. Сегодня такое вряд ли случится: ни одно крупнейшее художественное течение уходящего века не оказало на визуальные образы массовой культуры такого мощного влияния, как сюрреализм. И хотя парадоксальные сюжеты магриттовских картин стали бродячими — их нещадно растиражировали рекламные плакаты, обложки компакт-дисков и картинки дешевой периодики, найдется немало желающих развлечься разгадыванием визуальных афоризмов Магритта.