На минувшей неделе сразу несколько политиков выступили с идеей запрета коммунистической партии. Коммунистические лидеры и Дума, разумеется, выступили против. На самом же деле запрещена может быть любая партия — независимо от того, правая она или левая,— приход которой к власти повредит интересам России.
Слушая сторонников и противников запрета коммунистической партии — из числа, конечно же, влиятельных политических фигур,— нужно помнить об одном. Каждый из них преследует собственные политические цели. Поэтому не следует воспринимать всерьез аргументы вроде "общественная необходимость назрела" или "запрет партии приведет к попранию основ правого общества в России". Глупо было бы ожидать от противников коммунистической партии, что они упустят хоть какую-то возможность убрать конкурента с политической арены. Нелепо выглядели бы и коммунисты, с энтузиазмом отказывающиеся от борьбы за власть.
Побеждает тот, кто в данный момент сильнее. Если сильнее противники компартии, то никакие ссылки на то, что нельзя запретить партию, которую поддерживает значительная часть населения, не помогут. И наоборот, если компартия сильней, то никакие ее грехи перед обществом не будут причиной ее запрета или полного уничтожения.
Так что запрет возможен. Более того, общество просто должно бороться за свои интересы. Любое общество создает законы, принимает конституции, строит систему власти только для своего собственного удобства. И существование партий разрешается или запрещается исключительно для удобства граждан. Важно помнить, что сами граждане любой страны понимают свои интересы довольно смутно. Собственно это и не является их задачей: для выяснения и защиты общественных интересов они выбирают себе начальство в виде правительства, парламента, судов и прочих органов власти. Или не выбирают, а просто подчиняются той власти, которая имеется. Именно власть решает, что в интересах граждан, а что нет. Российский император Николай I с возмущением отвергал не только возможность существования политических партий, но даже и невинное обсуждение политических вопросов в газетах. Потому что считал такой порядок соответствующим интересам России. И большинство граждан поневоле вынуждены были соглашаться с такой трактовкой своих интересов.
Власти в демократических странах придерживаются совершенно иной трактовки, нежели российский император. Они считают, что интересам граждан наиболее полно отвечает свободное существование любых политических партий. Они исходят из того, что если какая-то партия проповедует абсурдные воззрения, то она никогда не возьмет власть в свои руки. Вместе с тем ни в коем случае нельзя мешать тем партиям, которые выражают воззрения не совсем уж глупые. Даже если они не соответствуют взглядам правительства. Поэтому ни в одной демократической стране никогда не запрещают оппозиционные партии. И если они в конце-концов приходят к власти, стране это идет только на пользу. Потому что, повторим, во взглядах оппозиции обычно есть рациональное зерно. В этом, грубо говоря, смысл демократии. Конкурируют между собой партии, каждая из которых по своему права. Так сменяют друг друга консервативная и лейбористская партии в Великобритании или республиканская и демократическая партии в Соединенных Штатах.
То, что в Германии к власти пришла нацистская партия, это не издержки демократии. Это свидетельство того, что правивший до нацистов режим в какой-то мере был с ними согласен. Иначе бы он не допустил их до власти. Или же дело обстояло еще проще: правивший режим был бессилен что-либо сделать. Но тогда демократия совсем уж ни при чем. В старых демократиях Европы правящий режим всегда исключительно силен и стабилен.
Если в России придут к власти коммунисты, это будет означать, что нынешний режим с ними по меньшей мере согласен. Либо ничего не может сделать для защиты интересов общества, а значит, и сейчас не является правящим режимом. Демократическая сейчас страна Россия или нет — в данном случае значения не имеет.
Значение имеет только то, подходят ли России те идеи, которые исповедует коммунистическая партия. Если не подходят, то ее до власти допускать не следует. Если для этого ее нужно запретить, то можно и запретить. И здесь, что очень важно, не следует становится на позицию партий, которые конкурируют с коммунистами. Может быть, их идеи России тоже не подходят. И, может быть, эти партии тоже надо запретить, если нет другого способа остановить их движение к власти.
АНДРЕЙ БАГРОВ
-------------------------------------------------------
ПРИЗЫВЫ К ЗАПРЕТУ ТОЙ ИЛИ ИНОЙ ПАРТИИ ОЗНАЧАЮТ ЛИШЬ СТРЕМЛЕНИЕ УСТРАНИТЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНКУРЕНТА
ПРИЧИНОЙ ЗАПРЕТА ПАРТИИ ГОСУДАРСТВОМ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ ЕЕ ЛИДЕРОВ, А ПОСЛЕДСТВИЯ ЕЕ ВОЗМОЖНОГО ПРИХОДА К ВЛАСТИ
-------------------------------------------------------
Егор Гайдар: запрет КПРФ — это вопрос политической воли, а не законодательства
— Егор Тимурович, вы заявили о необходимости поставить вопрос о запрете Компартии одновременно с Анатолием Чубайсом. Это были согласованные действия? Вы договаривались заранее?
— Не договаривался ни с ним, ни с кем другим. Это была моя спонтанная реакция на действия фракции КПРФ в Думе. И эту мысль, которая пришла разным людям почти одновременно, я лично считаю проявлением естественной реакции нормальных людей на происходящее.
— На заявление Альберта Макашова?
— Нет, дело совсем не в заявлении Макашова. Дело в том, что фракция КПРФ солидаризировалась с его заявлением своим голосованием. Именно это, а не высказывания Макашова персонально, было для меня единственной причиной.
— Как могло получиться, что в тот же день аналогичное заявление о запрете КПРФ сделал Борис Березовский?
— Ничего странного в том, что так же, как я, отреагировал и Березовский, я не вижу. В течение предшествующих и нескольких следующих дней многие люди отреагировали подобным образом. Я не вижу ничего странного в этом совпадении.
— Из тех политиков, кто отреагировал подобным образом, кто-нибудь согласовывал свои заявления предварительно? Консультировался ли Борис Березовский с президентом по этому поводу?
— Понятия не имею, с кем кто обсуждал. Лично я ни с кем не обсуждал предварительно и не видел в этом потребности.
— Вы, как и Березовский, не сказали ничего о том, как вы себе представляете саму процедуру запрета. Кто должен быть ее инициатором?
— Все это очень хорошо прописано в законе. Инициатором должно быть Министерство юстиции или генеральный прокурор. Мы, со своей стороны, готовы выступить с такой инициативой, если это потребуется.
— Представляете ли вы себе всю сложность такой процедуры при нашем законодательстве?
— Это вопрос политической воли, а не законодательства. Существующий закон "Об общественных объединениях" позволяет ее применить. Любые действия, направленные на разжигание национальной розни, являются незаконными. Закон вполне определенно их запрещает. Но нужна еще достаточная политическая воля, чтобы следовать закону.
— Насколько реальным вы считаете развитие событий, при котором КПРФ будет запрещена?
— Я пока не хотел бы гадать, что из этого получится.
— Когда и что вы лично намерены предпринять дальше? Будете ли вы с кем-то согласовывать свои действия или разрабатывать совместные мероприятия?
— Я считаю, что все необходимое следует сделать возможно быстрее. В ближайшие дни я предполагаю обсудить этот вопрос на политсовете ДВР. Мы инициируем обращение депутатов Госдумы в Министерство юстиции. Дальнейшее развитие событий будет зависеть от тех, кому полагается заниматься подобными вопросами по закону.
--------------------------------------------------------
Геннадий Селезнев: если мы начнем по желанию отдельных граждан запрещать партии, через полгода не останется ни одной
— Геннадий Николаевич, руководство КПРФ уже обсуждало, что предпримет фракция или партия, если процедура ее запрета будет запущена?
— Нет. Ничего подобного никто не обсуждал. Я вообще не вижу здесь повода для серьезного разговора, поскольку ни пожелания Евгения Киселева, ни заявление Бориса Березовского никакой юридической силы не имеют. Нельзя указом запретить или указом разрешить какую-то партию. Для этого есть законная процедура, ее и надо придерживаться.
А начать именно законную процедуру... Для этого сегодня — и даже генеральный прокурор уже сказал об этом — оснований нет никаких. Если мы начнем по словам каких-то отдельных людей делать выводы о партии в целом, то — я убежден — через полгода в стране не останется ни одной партии. Их все закроют.
--Почему же все-таки именно сейчас и Борис Березовский, и Егор Гайдар, и Анатолий Чубайс поднимают вопрос о запрете компартии?
— На мой взгляд, в постановке этой темы сейчас ощущается некая искусственность. Когда в стране плохо, надо найти такого вот примитивного врага. Это само по себе ужасно, когда мы начинаем искать врагов не там, где их надо искать.
Мне кажется, что общество сегодня, достаточно отреагировав на заявление Макашова, дав ему оценку, рассчитывает, что эта тема не будет педалироваться. Неприятно слушать, видеть, читать все то, что подняли на этой волне. А самое главное — такие, с позволения сказать, дискуссии всегда будут вынуждать оппонента кричать, приводить бытовые примеры: где кого обидели, что с кем и где случилось. Совершенно никчемная, искусственная тема.
— Сейчас в свете скандала с КПРФ много говорят о том, что Геннадий Зюганов теряет поддержку некоторых членов ЦК. А вы лично его поддерживаете?
— Я его, конечно, поддерживаю. И я считаю, что если бы эта тема обсуждалась на съезде или на пленуме, то поведение Альберта Макашова получило бы стопроцентно отрицательную оценку. Сегодня он своим заявлением по сути дискредитирует партию, в основе которой заложены принципы интернационализма. И конечно, никакой он бурной поддержки не получил.
— Почему же фракция КПРФ отказалась осудить его высказывания в Госдуме? Не правильнее ли было сделать это публично?
— Фракция Макашова осудила. Конечно, коммунисты Госдумы не хотели, чтобы перед телекамерами обсуждалась такая деликатная тема. Именно поэтому мы предложили сделать документ более широким. Было дано соответствующее поручение нескольким комитетам.
Много можно наговорить в пылу споров, под влиянием эмоций. Не каждый депутат еще обладает достаточной культурой, чтобы произносить какие-то вещи. Не каждый думает о последствиях обсуждения данных вопросов. Скорее всего, этим и объясняется голосование коммунистов. Но я знаю, что на фракции был серьезный разговор. Все так и было сказано Альберту Михайловичу. И после этого он сказал: да, брякнул не то, что мог позволить себе депутат. Это было.