Выставка / гигиена
В Москве, в Государственном историческом музее (ГИМ) открылась выставка "Куда король пешком ходил", посвященная, как легко догадаться по игривому названию, истории того, как человечество справляло свои санитарно-гигиенические надобности. На выставке собраны экспонаты самого ГИМа, Музея Москвы, Мемориального музея космонавтики, нескольких других российских музеев, а также киевского Музея истории туалета. Соблюдение норм гигиены оценивал СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Опасающимся возможных раблезианских подробностей бояться, в общем-то, нечего: у выставки есть и вполне скучный подзаголовок "Гигиена в контексте истории", и рассказывать она намерена о гигиене в самом широком смысле. Всяких старинных мыльниц, рукомойников и умывальников на ней ничуть не меньше, чем ночных горшков,— есть даже чемодан с парикмахерскими принадлежностями и несколько ночных рубашек. Рядом в лучших традициях советского санпросвета развешаны детские рисунки с девизами наподобие "Мойте с мылом руки, чтобы / Смылись вредные микробы", плазменная панель с роликом о важности гигиены для школьников и стенд о вредоносности сушилок для рук, смахивающий на черный пиар от производителей бумажных полотенец.
Изучение "культуры повседневности" во всех ее, даже забавных и низменных, аспектах — вполне себе почтенный тренд, западный рынок non-fiction из года в год пухнет от книг на эти темы. И даже про историю клозетов, в общем-то, есть что рассказать, причем вовсе не в тоне "чисто поржать". А тут какое-то горе луковое. Исторические сведения посетителю призваны сообщать стенды, украшенные фоном из рулончиков туалетной бумаги и неудачными заголовками вроде "Поэзия и религия восточного туалета". Сведения сами по себе наивные, отрывочные, повторяющие общеизвестные штампы, да еще и подчас их перевирая. Королева Изабелла Кастильская мылась два раза в жизни — это из разряда анекдотиков, неуместных в государственном историческом музее.
Остается рассматривать экспонаты: сначала несколько умильных моделек древних уборных, потом — как выражается этикетка, "бочка деревянная 'Параша' XIX века". "Доунитазный" период иллюстрируют несколько ночных ваз и суден, а также самый изящный экспонат выставки — деревянное "ретирадное кресло" (проще говоря, стульчак) николаевского ампира. По эстетичности с ним спорит разве что сложно устроенный туалетный стол конца XVIII века, в котором есть и биде, и умывальный таз, и множество других галантерейных удобств.
Потом приходит черед унитазов, с которыми получилось как с ксероксом — одной из фирм, которые наладили его массовое производство, была компания под гордым названием Unitas (с латыни — "единство"). Какое-то время пальму первенства здесь держала Англия: в витринах стоит викторианский санфаянс, изысканный, как севрский фарфор; умывальники, разукрашенные, словно алтари; и "клозеты", марки которых именовались если не "Шекспир", так уж "Темза". Раздел, посвященный пресловутой "поэзии восточного туалета", грустнее. Здесь стоит современная китайская мебель "под старину", а также чеканные кувшинчики, плевательницы и тазики. Их обаянием хочется проникнуться, но как-то мешают этикетки, сообщающие, что весь этот поэтичный Восток сделан в советской Средней Азии.
Обычным гражданам европейской части СССР тоже было несладко: про их укромные нужды рассказывают только наружные фотографии ленинградских общественных уборных 1930-х годов (они, кстати, весьма неплохи в качестве объектов малых архитектурных форм) и плакат, велящий содержать квартиры в чистоте. Зато повезло космонавтам: уже Юрий Гагарин имел возможность справить в невесомости все что нужно с помощью "Ассенизационно-санитарного устройства (АСУ)". От прочих гигиенических принадлежностей для космоса выставка переходит к финальному аккорду — туалету будущего.
В самом дизайне выставки никакой футурологии нет, хотя с некоторым удивлением приходится отметить художественную изобретательность: изображая, видимо, общественное отхожее место, пол покрыли линолеумом с изображением плитки, и даже нос посетителя при входе в зал обоняет запах туалетного освежителя воздуха. К сожалению, инстинкт напомнил дизайнерам, что на полу нужно сделать и "лужицы" из блестящего лавсана,— это, конечно, непревзойденная по трогательности деталь.