Призывы типа "догнать и перегнать Америку" всегда содержат скрытую часть "а не догоним, так упьемся поражением". Меня всегда это пугало. Мы мало когда и в чем были первыми: строй не позволял. И лично меня вполне устраивает место вторых
Мои друзья — что в реальной жизни, что в ЖЖ — издевательски обсуждают планы Юрия Лужкова покончить с пробками в Москве. Напомню: мэр сказал, что для решения "транспортной проблемы" ему необходимо 4 трлн рублей, но, по укороченной схеме, сойдут и 640,8 млрд. На эти деньги расширят шоссе на севере и западе, подъезды к аэропортам Шереметьево и Быково, а также подступы к "Москва-Сити" (4-триллионный план предусматривает еще и новые метро- и железнодорожные пути).
Друзья издеваются потому, что полагают, что и миллиарды, и триллионы на любой отечественный проект будут успешно (по предварительному сговору, группой, в особо циничной форме) разворованы, а пробки останутся где были: везде.
Эта формула — "смысл всех сегодняшних инвестиций в России лишь в том, чтобы эти деньги украсть, а потому никаких модернизаций все равно не будет, так что клали мы на светлое будущее с прибором" — сегодня невероятно популярна. Она очень эмоциональна, это правда. Однако я сомневаюсь, что формула верна.
Воровали в России при строительстве всегда. Скажем, в Петербурге, где я живу, Васильевский остров своей топонимикой (стороны одной и той же улицы имеют разные имена: Петя живет на 6-й линии, а Маша в окне напротив — уже на 7-й) обязан воровству градоначальника. Это он положил в карман деньги, отпущенные на превращение "Васьки" в русскую Венецию, то есть на рытье каналов вместо улиц (островные разноименные "линии" — несостоявшиеся разноименные набережные). И что? В итоге мы имеем и Меншиковский дворец (выстроенный на украденное), и топографически уникальный остров, на который так рвался умирать Бродский.
Или вон в том же Петербурге есть Троицкий мост, соединивший век назад центр с Петроградской стороной — чудо техники, консольно-арочная система, Эйфель (привет парижской башне!) участвовал в конкурсе, электрический разводной механизм, царь лично жал кнопку, на челе дума о 200-летии столицы,— а вскоре после юбилея подрядчиков повязали и посадили, ибо проворовались.
Опять же — ну и что? Мост стоит, по ночам исправно разводится, днем я по нему на роликах качу с Петроградской стороны на Дворцовую площадь, дабы заложить вираж под окнами псевдобарочного Зимнего дворца (на строительстве которого, разумеется, подрядчики тоже...).
Так что меня не очень пугает, что "разворуют".
Но я всерьез боюсь, что никакие триллиарды Москву от пробок не спасут, потому что жизнь автомобилистов в России построена на других принципах, чем в Европе или Америке. И это, на мой взгляд, основная причина, почему у нас пробки всюду — от Москвы до самых до окраин. Я ведь не только из Шереметьево по три часа добирался до центра, но и из владивостокского аэропорта четыре часа до Владивостока. Более того, заторы лондонские или парижские выглядят пустяками на фоне заторов в Рязани, Казани или Вичуге (про Питер с его глухой, изматывающей транспортной непроходимостью вообще молчу).
Дело в том, что нигде в Европе транспортные проблемы не решают только за счет новых дорог. Париж задохнулся бы в пробках, когда б там просто построили кольцевую "переферик". Но там мало пробок, потому что действуют весьма жесткие — и, подчеркиваю, сходные по всей Европе — правила.
Правило первое: нигде в городах в рабочее время нельзя парковать машину бесплатно. Ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Хельсинки, ни — бог с ними, столицами! — даже в крохотной Иматре (но русские изворачиваются, паркуются бесплатно у Макдоналдса, где "только для посетителей"). То есть повсеместно парковка либо запрещена, либо платная, и чем ближе к центру — тем дороже, плюс с ограничением по времени. Затем либо беги продлевать, либо огребай штраф, без уплаты которого не дадут шенгенской визы. Цена вопроса заставляет всерьез задуматься, как перемещаться. Или в какое время. Потому что ночью, с 19:00 до 9:00, а также в выходные за парковки денег не берут.
Правило второе: на окраинах, в спальных районах (а иногда и в центре) земля под парковку под окнами закреплена за резидентами. Посторонние на этом клочке земли оставлять машину не вправе: эвакуируют. Это создает принципиально иной уклад: если ты арендуешь квартиру без парковочного места — значит, пользуешься метро, автобусом, трамваем (плюс прокатом на выходных).
Правило третье: в городах не просто развивается общественный транспорт, но развивается так, что пользоваться им удобнее, чем автомобилем. Например, лондонская Оксфорд-стрит, нежно любимая русскими за обилие магазинов, открыта лишь для автобусов, такси и велосипедистов. Автомобилям показан кирпич, а за въезд в центр они еще и заплатят сбор в размере 8 фунтов, это около 400 рублей (для англичан — дорого). Зато табло на остановках показывает, сколько минут автобуса ждать.
Правило четвертое: велосипедистам реально дается дорога. Я не про Амстердам, где велобезумию полвека. За последние 10 лет велотранспорт продвигается как альтернативный в Париже, Барселоне, Вене — эти города утыканы автоматическими пунктами проката, тарифы составлены так, что пользоваться великом можно бесплатно (в Париже, например,— если берешь велик меньше чем на полчаса, а за 30 минут, друзья, на велосипеде можно объехать пол-Парижа). И не надо кривиться, что "велосипед не для нашего климата". В Хельсинки и Стокгольме такой же климат, как в Петербурге. Только в Хельсинки на велосипедах ездят все (туристов даже завлекают бесплатным прокатом шлемов), а в Питере — самоубийцы, рискующие быть сбитыми прущим по пробкам, как танковый корпус по врагу, кортежем сановного чиновника.
Правило пятое: всех, кто решается нарушить предыдущие правила (запарковался в запрещенном месте, не оплатил парковку), штрафуют нещадно, причем без различия чинов и заслуг, и штрафуют, как правило, не полицейские, а специальные службы (в Англии — traffic wardens, "дорожные смотрители"), получающие процент с каждого штрафа.
Правило шестое: все крупные города нафаршированы подземными паркингами, поскольку наземной парковкой проблему не решить. Крохотное княжество Монако вырыло в центре Монте-Карло паркинг размером с сам Монте-Карло, где даже в высокий сезон есть место между любовно накрытыми попонками Bugatti и Mercedes SLR MacLaren. В скале, на которой покоится старый Хельсинки с Эспланадой, выдолблен неимоверных размеров паркинг на четырех, если не ошибаюсь, уровнях. Все паркинги — платные, но без ограничения времени.
Ни одно из перечисленных правил не действует в России — да, еще забыл, что в Европе страны децентрализуются, и жизнь во французской провинции часто сытнее жизни в Париже, а потому и не бегут все "в Париж, в Париж!", как у нас бегут "в Москву, в Москву!", потому что хотя вне Москвы жить и можно, но заработать — увы. Еще и поэтому мы обречены на пробки.
Мы вообще обречены на пробки, заторы, затыки, а то и полный ступор везде, где мифические национальные интересы требуют непременного создания уникальной — а не заимствованной! — национальной системы.
Вот примеры из тех, что под рукой.
Власти очередной раз грозятся вздернуть импортные пошлины на спутниковые навигаторы GPS, дабы заставить россиян перейти на отечественный ГЛОНАСС. Система ГЛОНАСС — наш высокотехнологичный ответ Чемберлену — внедряется вот уже 17 лет. Каждый год ГЛОНАСС сжирает 10 млрд бюджетных рублей, однако, когда нормально заработает, неизвестно: за последние четыре года сроки переносили четырежды, а в ближайшие полтора года правительство выделит на проект еще 48 млрд рублей. Что пикантно, ГЛОНАСС-приемников нигде нет: зачем торговать тем, что не работает? И вот теперь представьте, что будет, если пошлины повысят. Дефицит устройств системы GPS. Взлет цен в магазинах вдвое (и взяток на границе, видимо, тоже). То есть пробка, затор, подобный транспортному,— под разговоры об инновациях.
Или другая страшилка, касающаяся большего числа людей. С 1 января 2011 года из продажи может исчезнуть вся бытовая техника: вся! С этого дня начинает действовать закон об энергоэффективности, согласно которому вся бытовая техника должна в России сертифицироваться в специально аккредитованных при Министерстве торговли лабораториях. Догадайтесь, аккредитовало ли оно хоть одну к августу этого года? Правильно догадались, и торговля взвыла, потому что предвидит коллапс, аналогичный тому, что случился пару лет назад с маркировкой алкогольной продукции марками ЕГАИС (тоже отечественное изобретение, разработанное компанией "Атлас", контролируемой, по слухам, чекистами). В какую патриотичную голову пришла идея сертифицировать в России то, что во всем мире и так давно сертифицировано (загляните в инструкцию к холодильнику, телевизору, микроволновке, там всюду указан класс энергопотребления!),— попробуй, разберись. Говорят, в закон внесут скоро поправки, но могут ведь и не успеть. А значит, и тут жди затора.
И так во всем, что ни взять — от выдачи загранпаспортов до регистрации прав на недвижимость. Потому что национальная гордость (частью которой непременно является "национальная безопасность") не позволяет России по-простому перенять британскую систему, в которой человек отправляет в полицию по почте анкету с фотографией, а через три дня получает по почте же готовый загранпаспорт (впрочем, "внутренних" паспортов в Британии вовсе нет). В итоге у нас в стране — очереди, крики, скрежет зубовный и срок минимум в месяц, потому как, видите ли, в интересах национальной безопасности анкету даже 15-летнего ребенка из Кирово-Чепецка должно проверять ФСБ в Москве. Детей у нас много, а эфэсбэшников (по их словам) мало, и каждый год — пробка, затор, коллапс...
В Петербурге в разгар приватизации при Собчаке основали регистрационный центр не то по французским, не то по финским технологиям. К всеобщему удивлению, очереди рассосались, ибо центр работал как часы. Но потом Москва потребовала все переделать и унифицировать регистрацию в соответствии с федеральными требованиями — и тогда, понятно, закрутилось: сотрудникам уменьшили зарплаты до федеральных стандартов, они поувольнялись, возникли очереди... Скоро, говорят, грядет новая пробка: в национальных интересах национальное законодательство в очередной раз изменилось, договоры долевого участия в строительстве придется регистрировать, а на такой поток регистрационные мощности не рассчитаны...
Я, в общем, подвожу к элементарной мысли. Лучшее, что мы сегодня можем сделать ради достойной жизни,— это брать, то есть покупать и внедрять, готовые западные технологии, а не изобретать и внедрять собственные. Россия — это такая империя, все силы которой уходят на то, чтобы не развалиться, а не на то, чтобы что-то полезное для человечества создать. Я никого не хочу специально злить, но так уж вышло, что мы в мире почти что всегда были в лучшем случае вторыми (и такое время было лучшим для страны). В такие времена попросту перенималась западная школа архитектуры, или живописи, или военного искусства, или сельского хозяйства, или промышленного производства. Порождая потом почти всегда эпигонскую, но удобоваримую, а иногда — как с русским авангардом — и самобытную школу, породившую западных эпигонов.
В этом смысле чем меньше в России русского, тем лучше для России.
И не надо только в ответ про Гагарина и первый спутник — империя, да, ценой невероятных усилий порой способна оторваться от земли, но, обожатели Гагарина, у вас в машине какой навигатор стоит — ГЛОНАСС или все же GPS? И спутниковые карты вы какие материте — ихние google maps (с трехмерным изображением и пролетами над картой в режиме 3D) или закачанные в GPS отечественные, на которых, особенно по проселкам, части дорог нет, а частью нанесены несуществующие? И машина у вас, кстати, какая? И холодильник, часы и трусы — чьего производства? И, в конце концов, все лучшее, что появилось в стране после развала СССР — от ресторанов и пивных залов до арт-галерей и сотовых телефонов,— оно по чьим, спрашивается, лекалам создано?!
То, что все понимают и с удовольствием принимают на бытовом уровне, отчего-то считается неприличным признавать на уровне государственном.
А жаль.
Жили бы сейчас себе с ходящими секунда в секунду троллейбусами на Невском и Тверской, с автомобилями, легально запаркованными на приватизированных участках земли под окном.
А вторичность — она меня не унижает. Некоторые признаки из числа вторичных, они, знаете ли, являются у мужчин и женщин показателем зрелости.
Меня унижает, что с нашими триллионами и нашим национальным самобытным подходом мы скоро окончательно превратимся в какую-то затратную, третьеразрядную, навечно увязшую в пробке страну.