Резко выросший доллар, ускоряющийся рост цен говорят о том, что в Россию идет инфляция. "Ъ" решил узнать, что думают о ценах читатели.
Александр Котенков, представитель президента России в Госдуме. Не могу знать. Об этом надо спрашивать министра финансов.
Владимир Семаго, депутат Госдумы. Расти будут: у правительства нет реальных инструментов, чтобы остановить рост цен. Если в бюджет закладывается инфляция в 30%, значит, мы планируем рост цен. Поэтому прежде всего необходимо в отношениях с МВФ и Мировым банком отказаться от идеи кредитования и перейти к инвестициям. Любые кредиты будут испаряться до тех пор, пока мы не расстреляем конкретных 3-4 человек, положивших эти деньги себе в карман. Но даже после этого махина воровства еще будет крутиться. Пусть МВФ выступит гарантом для инвесторов, переведя деньги на счет в Мировой банк, но без прямого доступа России к этим деньгам.
Элла Памфилова, депутат Госдумы, лидер общероссийского движения "За здоровую Россию". Многое зависит от правительства — если эмиссия будет высока, все слетит с катушек. И в любом случае доллар будет расти. Безумно высоким он, конечно, не станет. Но ведь зарплаты не меняются, и уровень жизни падает. Остается просто надеяться на правительство.
Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий. Цены будут только расти. Причем возможны несколько вариантов. Первый: скачкообразная и неуправляемая инфляция. Правительство не вмешивается и ничего не предпринимает. Деньги печатаются спонтанно — скажем, в связи с забастовками. Второй: скачкообразная и управляемая инфляция, когда периодически раздаются льготы — к выборам, к зиме, к посевной... И правительство кое-как контролирует положение. Третий: запланированная, плавная инфляция. А сдержать ее можно только одним способом: с помощью радикальной программы стимулировать работу капитала в России — как иностранного, так и отечественного.
Елена Ширинская, заместитель председателя правления Европейского трастового банка. Так быстро, как они росли во второй половине 1998 года, расти уже не будут. Скорее всего, значительных и непредсказуемых скачков, несмотря на то что курс доллара в 1999 году может расти достаточно быстро, уже не будет. В конце этого года цены на потребительские товары резко взлетали во многом из-за того, что торговцы просто не смогли оперативно и грамотно оценить обстановку и рассчитать цены, которые соответствовали бы уровню инфляции.
Сергей Богданчиков, президент компании "Роснефть". Безусловно, будут расти, но я надеюсь, что в разумных пределах. Такой вывод я сделал, исходя из действий нынешнего правительства Примакова. Конечно, будет какая-то эмиссия, разумная дозировка, которая приведет к балансу, и рост цен не слишком отразится на кошельках населения.
Аркадий Вольский, президент Российского союза промышленников и предпринимателей. Цены вырастут на 30% в первом полугодии следующего года. А дальше все будет зависеть от получения кредитов. Если получим, сможем стабилизировать курс рубля и остановить рост цен.
Николай Соболев, председатель правления Промторгбанка. Вопрос в другом — насколько они вырастут? Это будет определяться не только прямой, но и кредитной эмиссией, включающей расходы на реструктуризацию банковской системы, кредиты Минфину и т. д. Мы еще не полностью пожали плоды эмиссии, проведенной в последние месяцы. В полной мере эффект от этого мы почувствуем к марту. И рост цен к тому времени составит около 30% к уже имеющемуся. А с марта и до конца 1999 года цены вырастут как минимум в 2 раза, в целом за год — в 2,5 раза.
Александр Щелкунов, заместитель председателя правления банка "София". Думаю, они вырастут не на 30%, как прогнозирует правительство, а не менее чем на 50%. На фоне недостаточных поступлений в бюджет эмиссия останется одним из основных источников пополнения бюджетного дефицита, что не может не сопровождаться усилением инфляции.
Инесса Крупская, заместитель председателя правления Морского акционерного банка. Я была бы рада, если бы они не увеличились более чем на 50%.
Дмитрий Першеев, директор консалтинговой компании "Гарант". Цены взлетят на 60-100%. Все проводят сейчас аналогии с 1991 годом. Но наш анализ говорит о том, что инфляционная ситуация подобна 1995 году. То есть не все так плохо, как кажется. Гарантирую, что в XXI веке мы будем жить и лучше, и веселее.
Ирена Лесневская, президент телекомпании REN-TV. Мы приблизимся к тем цифрам, которыми оперировали в прошлом году. Снова появятся миллионы. Если говорить вообще о будущем, а не только о 1999 годе, то доллар, наверное, будет стоить 600-700 рублей. Поэтому ничего хорошего не жду. Но в то же время правительство Евгения Примакова сейчас вполне вызывает доверие, и, возможно, им будут предприняты нужные меры. Да и сам Примаков уже в таком возрасте, когда опрометчивых поступков не совершают.
Марк Рудинштейн, продюсер. Давайте воспринимать неприятности по мере их поступления! Только сумасшедший может сегодня сказать на этот счет что-то вразумительное. А я буду просто внимательно следить за их ростом. Но я доволен кризисом — страна протрезвела и очнулась от глубокого опьянения, пришло время работать, а не обсуждать олигархов, империи которых, к счастью, рухнули.
Александр Дворянский, президент туристической компании "Бегемот". Цены будут падать. Да и сейчас они уже падают — это же показатель соотношения спроса и предложения. После кризиса устояло много конкурирующих компаний, но платежеспособность населения резко снизилась, поэтому цены на услуги и товары сегодня ниже, чем три месяца назад. И, уверен, будут еще ниже, хотя это не значит, что людям станет легче.
Борис Зосимов, председатель совета директоров телеканала "MTV Россия". Понятия не имею! Надеюсь только, что цены будут расти не такими огромными темпами, как в 1992 году. А вообще, мне трудно влезть в шкуру человека, который получает 1000 рублей в месяц и на них живет.
Владимир Винокур, артист. А это от нас зависит. Если мы все перейдем на отечественные товары, то цены обязательно упадут. По крайней мере, на мясо-молочные продукты — точно. Мы же "выбили" голландские продукты из своих магазинов. С ширпотребом хуже, импорт скоро исчезнет совсем. Но я уверен, что основная стратегия выживания останется прежней: либо все товары будут нашего производства, либо ничего не будет.