В Москве прошла третья ежегодная художественная ярмарка "Арт-Манеж". В Центральный выставочный зал "Манеж", где она проходила, стояли очереди. Но не купить — посмотреть на то, что не продается.
На сей раз организаторы ярмарки изменили своей привычной тактике, отдав две трети площади разнообразным некоммерческим проектам, в том числе первой в России ретроспективе творчества Ильи Кабакова.
Преобладание на нынешнем "Арт-Манеже" нонпрофитных экспозиций лишь на первый взгляд выглядит парадоксом. Финансовый кризис не мог не отразиться на арт-рынке — галереи не в состоянии платить за аренду, покупатели не хотят рисковать, вкладывая деньги в столь ненадежное современное искусство. Остается либо закрыть ярмарку, либо превратить ее в художественный фестиваль. Организаторы "Арт-Манежа" выбрали второе и не проиграли. Составленная из чудом сохранившихся в московских коллекциях работ 60-70-х годов, выставка Кабакова оказалась, тем не менее, достаточно представительной — во всяком случае, для первого знакомства с творчеством этого знаменитого на весь мир, но практически неизвестного на родине художника. С другими международными звездами было хуже, если не считать рисунков немецкого неоэкспрессиониста Ральфа Пенка на стенде кельнской галеристки Бригитты Шенк. Зато отечественная арт-сцена была представлена весьма полно — и в смысле имен, и в смысле направлений. От ветеранов нонконформизма — Рогинского, Орлова, Пригова, Гороховского, Лиона и Шерстюка — до постконцептуального молодняка — Дубоссарского, Виноградова, Тер-Оганяна. Остроумным комментарием к ситуации с отечественным бизнесом в области современного искусства стало устроенное в центре "Манежа" импровизированное кладбище московских галерей, сложивших головы в борьбе за цивилизованный арт-рынок. Но всем очевидно, что, хотя рынок умер, искусство вечно.