Действующая российская Конституция, которой 12 декабря исполнилось пять лет, мало чем отличается от четырех своих предшественниц. Как и раньше, Основной закон нужен властям прежде всего для защиты от своих политических противников.
За 80 лет, прошедших со времени октябрьского переворота, в России сменилось пять конституций. Для большинства цивилизованных стран мира это слишком часто — ведь в них конституция призвана определять стратегическое развитие страны на десятилетия, а то и на века. Но для советской России оказалась нужной именно такая, непостоянная конституция. Основной закон у нас менялся тогда, когда руководителям государства становился нужен новый инструмент борьбы со своими политическими врагами.
Ленинская
Первая большевистская Конституция в этом смысле была самой откровенной. Принятая на основе написанной В. И. Лениным "Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа", она определяла прежде всего тактику и способы разрушения всех старых основ государства. Основные принципы — отказ от долгов "как первый удар международному банковому, финансовому капиталу" и обещание идти по этому пути "вплоть до полной победы международного рабочего восстания против ига капитала".
Большевики и не пытались скрыть, что своих целей они смогут добиться, только полностью отказавшись от демократии. Первый Основной закон коммунистической России гласил: "Эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти. Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству — Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов". Принцип тайного голосования и разделения властей отвергался как "пережиток буржуазного парламентаризма". Аргументация была проста: чего, мол, таиться от товарищей и противопоставлять их друг другу? "Полномочные представительства трудящихся масс" избирались на собраниях открытым голосованием. В этих условиях даже недовольное большинство не осмеливалось голосовать против власти. Те же, кто все-таки отваживался открыто высказать свое несогласие, объявлялись "контрой". С которой поступали по законам революционного времени.
Следующая Конституция, уже СССР, принятая в 1922 году, мало отличалась от первой. Просто незачем было ее существенно перерабатывать: очередные задачи советской власти оставались все теми же, что и в первые месяцы революции. За прошедшее время большевики отстояли власть в гражданской войне, но ее еще предстояло укрепить и обезопасить. Очистить страну от скрытых и потенциальных врагов и превратить ее в мощный плацдарм для дальнейшего завоевания мира. А для этого в одинаковой степени подходила любая конституция — как первая российская, так и первая советская.
Сталинская
Конституция 1936 года была призвана решить новые задачи. К середине 30-х годов ситуация в стране серьезно поменялась: последние очаги сопротивления были окончательно подавлены. В стране установлена система тотального контроля. Партия превратилась из закрытого "ордена меченосцев" в широкий общегосударственный институт, вобравший в себя наиболее активную часть населения.
Однако следствием этого стало не прекращение борьбы за власть, а переход ее из межпартийной плоскости во внутрипартийную. К этому времени основную угрозу для сталинского режима представляли не амбициозные неофиты, примкнувшие к партии победителей, а старая "ленинская гвардия". Первые были в основной своей массе лояльны властям и послушно претворяли в жизнь мудрые указы вождя. Вторые, считавшие вождя всего лишь одним из равных, были вечно недовольны.
Измененная Иосифом Сталиным Конституция СССР помогла нейтрализовать новых старых врагов — но на этот раз именно благодаря своему показному демократизму. "Ленинскую гвардию" сгубили внедренные в новую советскую Конституцию принципы "буржуазного парламентаризма" — прямые и тайные выборы.
Существовавшая до этого многоступенчатая система (уездные советы избирали представителей в волостные, волостные — в губернские и т. д.) позволяла представителям "ленинской гвардии" серьезно влиять на кадровую политику в стране. При открытых голосованиях мнение "героев гражданской войны", "партийцев с дореволюционным стажем" определяло многое. Когда же выборы стали тайными, все стал решать подсчет голосов. А его уже вели новые назначенцы.
Брежневская
Потребность в новой конституции возникла не скоро и была вызвана экономическими трудностями, которые испытывал СССР. Милитаризованная коммунистическая экономика не могла производить ничего, кроме ракет и танков, а население нуждалось хотя бы в минимальном улучшении своего материального положения. Поэтому Москва вынуждена была всерьез принять стратегию "мирного сосуществования двух систем" — хотя бы потому, что, исповедуя эти принципы, проще было покупать на мировом рынке потребительские товары и стратегические технологии. Ну а после подписания Хельсинкского акта выяснилось, что у старой доброй сталинской Конституции 1936 года имеются серьезные изъяны. А точнее, государственная практика серьезно разошлась с конституционными принципами. Леонид Брежнев был генеральным секретарем правящей партии и не занимал никаких государственных постов. Для партийно-советской бюрократии этого было достаточно, чтобы считать Брежнева руководителем страны. Но остальной мир не желал подписывать договоры и соглашения с лидером пусть и единственной, но только партии.
Тут-то с подачи советских диссидентов мир и задался вопросом: а на каком, собственно, основании господин Брежнев и возглавляемая им партия правят страной? Советская Конституция не предоставляет такого права ни партии, ни ее главе. Следовательно, коммунистический режим Брежнева антиконституционен. Вплоть до 7 октября 1977 года диссиденты вели борьбу под лозунгом "Выполняйте свою конституцию". До этого момента диссиденты могли действовать в конституционном поле. С принятием новой конституции они оказались вне закона.
7 октября 1977 года была принята новая, брежневская Конституция, в которую включили знаменитую статью 6 о руководящей роли КПСС. Чуть ранее, отправив в отставку Николая Подгорного, Леонид Брежнев занял пост формального главы государства — председателя президиума Верховного совета. Диссиденты и сочувствующий им Запад расценили новую конституцию как "государственный переворот". Они могли называть это как угодно — главный принцип конституционного строительства в СССР вновь не дал осечки. Четвертая Конституция, как и три ее предшественницы, выбила почву из под ног противников режима.
Ельцинская
Брежневская Конституция с небольшими поправками просуществовала до 1993 года. В 1991 году из Конституции РСФСР была исключена статья о руководящей роли партии и введен так называемый "президентский блок". Буквально через год хасбулатовский Верховный совет начал законодательную борьбу против этого блока, пытаясь ограничить права президента. Для парламента эта борьба закончилась печально — расстрелом Белого дома. И новой конституцией, которая похоронила надежды на то, что представительная власть сможет командовать страной. Этот вариант конституции был разработан под сильную президентскую власть, которой никакой парламент и Конституционный суд практически ничем не могли уже угрожать.
Новая конституция позволила Кремлю не распылять силы на парламентские выборы, сосредоточившись на президентской кампании. А оппозиция с первого же дня повела атаку на Конституцию, понимая, что даже абсолютное большинство в парламенте не гарантирует им права на власть.
Кандидаты от оппозиции шли на президентские выборы 1996 года, обещая в случае победы пересмотреть Конституцию в сторону ограничения полномочий президента или вообще упразднить этот пост. Однако можно не сомневаться в том, что любой следующий президент, даже если им станет яростный сторонник парламентской республики, забудет о своих обещаниях. Если, конечно, до этого власть снова не изменит конституцию, чтобы обезоружить своих врагов.
АЛЕКСАНДР ВОЛОХОВ