Глава Екатеринбурга Аркадий Чернецкий объяснил корреспонденту „Ъ” Элле Бидилеевой какие выводы сделал из публичных слушаний, как относится к референдуму и от чего зависит эффективность власти.
— Те, кто оппонировал любым поправкам в устав, касающихся изменения управленческой модели, считают, что все-таки победа на публичных слушаниях осталась за ними. По-вашему, с каким итогом они закончились?
— Если подходить формально, победила поправка Тушина-Захарова. Но я бы не стал ограничиваться констатацией этого факта, а сделал бы более серьезные выводы. Во-первых, и поправка Тушина-Захарова, и позиция людей, которые отрицали все поправки, в конечном итоге сводились к одному — у екатеринбуржцев должен остаться выбор. Во-вторых, прошедшие публичные слушания обозначили главную проблему — доверие к избранной личности значительно выше, чем доверие к выборному органу, то есть городской думе. И это отчетливо прозвучало во многих выступлениях. Я не сомневаюсь, что депутаты, когда будут обсуждать результат публичных слушаний, этот момент учтут.
— Почему вы не пришли на публичные слушания?
— Зачем? Я внимательно следил за ними, смотрел и слушал в прямой трансляции.
— Какое впечатление?
— Меня порадовала хорошая организация публичных слушаний. Я обещал, что мы сделаем все необходимое для того, чтобы мнения граждан прозвучали, и они прозвучали. И отмечу, что обсуждение поправок проходило в более комфортных условиях. Положительный момент и в том, что мы услышали альтернативное мнение тех, кто представлял интересы социальных, профессиональных, политических групп. Я думаю, что публичные слушания, которые прошли в Екатеринбурге, — это политическое событие в масштабах всей страны, которое, возможно, будет носить прецедентный характер. И вывод, который я для себя сделал, — в Екатеринбурге сохранился тот уровень гражданского общества, которым мы можем гордиться. Но были и недостатки. Досадно было слышать, что некоторые участники не смогли корректно вести дискуссию, многие занимались самопиаром, обеспечивали себе политическую репутацию, а количество серьезных аргументированных выступлений было небольшим.
— В СМИ активно обсуждалось, что горадминистрация применяла административный ресурс при подготовке к публичным слушаниям. Было много сообщений о разнарядках: сколько человек должно присутствовать, что каждый должен говорить, делать и т.д.
— Мэрия никого не заставляла ни приходить, ни голосовать.
— Публичные слушания носят рекомендательный характер. Гордума может согласиться или не согласиться с их итогами. Вы сами как относитесь к такой форме диалога с гражданами?
— Публичные слушания — регламентная норма по закону. Но я бы свел их на уровень района, а более серьезные вопросы, например, об изменении управленческой модели, конечно, нужно выносить на референдум, который проводить по более упрощенной схеме. Но мы действуем в рамках существующего законодательства. Нынешняя же процедура настолько усложняет организацию референдума, что провести его чрезвычайно сложно.
— На практике доказано, что модель сити-менеджера не везде приживается.
— Действительно, практика, которую мы видим сейчас, совершенно разнообразна. Вообще система власти может быть любая, так как 80% эффективности любой власти зависит от качественного уровня руководителя, а сама по себе система обеспечивает результат максимум на 20%. Я реально оцениваю риски прихода неквалифицированных людей либо авантюристов. Это самая большая опасность. Поэтому необходимо обеспечить сбалансированность власти. Сегодня те, кто выступают сторонниками сильного мэра, избалованы ситуацией в Екатеринбурге. Сильный мэр занимается и текущей хозяйственной работой, и выстраивает отношения с гордумой, с администрацией области, то есть занимается решением политических вопросов. В существующей политической системе выжить такому мэру очень не просто. Часто возникают конфликтные ситуации с руководством области. Если помните, в конце 90-х много замечательных мэров крупных городов просто снес ураган конфликтов. Потому что главы этих муниципалитетов были технократы — хорошие управленцы, но они недооценили политические нюансы. Сегодня, чтобы выжить в системе, нужно быть двуруким — и сильным хозяйственником, и сильным политиком. Найти такого человека достаточно сложно. Ведь ко всему прочему он должен обладать крепкими нервами, чтобы выдержать мощное давление. Вот представьте: каждый год в горадминистрации проводилось по 5-6 тысяч проверок различными правоохранительными структурами, постоянно возбуждались уголовные дела в отношении моих подчиненных (все так называемые дела разбивались в суде либо не доходили до него). Но то, что пережили мои коллеги за последние 5 лет, врагу не пожелаешь. Поэтому я считаю, что в нынешней ситуации нужно разделить политические полномочия и административные, чтобы минимизировать риски. При этом я считаю, что прямые выборы главы города, который возглавит думу, нужно сохранить. Необходимо сохранить политического лидера, человека, ответственного перед населением за политику, стратегию развития города.
— Вы заявили о своей готовности досрочно покинуть пост мэра, но интрига, тем не менее, осталась. По вашим собственным словам, ваше решение об отставке связано с необходимостью сохранения преемственности власти и качественного состава действующей администрации. В понедельник вы встречались с губернатором. Он ответил вам?
— Я эти темы озвучивал давно, пока ответа не последовало, но и негативной реакции от губернатора тоже не было.
— Кого бы вы хотели видеть на посту главы города?
— Здесь диапазон гораздо больше, чем в вопросе с сити-менеджером. Это может быть кто угодно. Самое главное, чтобы у него была сформирована система ценностей, и в этой системе благополучие города было главным. В принципе, это может быть просто высокообразованный человек с принципиальной позицией, широким кругозором и умением работать с людьми.
— На пост сити-менеджера вы настоятельно предлагаете своего первого заместителя Александра Якоба. Почему?
— У меня чрезвычайно профессиональная команда. Я не скрываю, что хочу видеть на месте руководителя администрации города Александра Якоба. Может быть, он кому-то кажется слишком спокойным и мягким, но он очень системный и порядочный человек, у него есть внутренний стержень. Он хорошо знает город, его проблемы и возможности их решения. И сейчас самое время дать Якобу возможность проявить себя.
— Если уйдете в ближайшее время, предложение о сенаторстве примете?
— Я еще не решил. У Совета федерации сегодня такая репутация: мол, на половину он состоит из миллиардеров, на половину — из пенсионеров. И возникает ощущение, что это бесполезная структура. Но в Совете федерации можно работать на результат. Есть такие сенаторы, которые в свои регионы чего только не притащили, а есть те, кто туда ради статуса идут. Если я пойду в сенаторы, то дурака уж точно валять не буду.
— В бизнес-кругах сейчас обсуждается, что вам поступило предложение возглавить крупную корпорацию.
— Мне много поступает предложений.
— Как вы оцениваете свою работу на посту мэра?
— Принципиально важно не то, как я оцениваю свою работу, а то, как ее оценивают горожане. Я заканчиваю пятый срок своего пребывания на этом посту, и каждый раз мне жители города оказывали доверие работать на благо Екатеринбурга. Я работал.
За эти 19 лет город превратился из серого советского промышленного центра в красивейший европейский город — современный и достаточно комфортный, бесспорный лидер по большинству показателей среди крупных российских городов. Это подтверждают факты, статистика, экспертные заключения… Но самое главное, чего мы добились за эти годы, — это то, что изменилось отношение жителей, горожан к Екатеринбургу, они увидели его свежим взглядом и полюбили.