фестиваль / кино
На XIX открытом фестивале "Киношок" гран-при "Золотая лоза" достался фильму "Евразиец" литовского режиссера Шарунаса Бартаса. Другие видные участники конкурса тоже не остались без наград: "Овсянки" Алексея Федорченко наградили за лучшую режиссуру, "Счастье мое" Сергея Лозницы — за лучший сценарий, "Элизиум" Андрея Эшпая — за лучшую операторскую работу. Умению жюри "Киношока" находить удобный для всех компромисс снова порадовалась ЛИДИЯ МАСЛОВА.
"Евразиец" Шарунаса Бартаса не только по названию, но и по сюжету, и по общей задумчивой интонации отчетливо ассоциируется с недавно вышедшим "Американцем" Антона Корбайна. Это аналогичная попытка проверить на художественную прочность и интеллектуальную растяжимость расхожий жанр детективного триллера и привить ему благородные артхаусные замашки. В отличие от фотографа Антона Корбайна, которого интересует чистая красота, Шарунас Бартас как бы подводит под свое повествование культурологическую базу и начинает фильм с принципиального монолога лирического героя о том, что это такое — быть евразийцем, который нигде не чувствует себя как дома. Бартасовский фильм приобретает автобиографический оттенок, когда на экране вместо кинозвезды вроде Джорджа Клуни в качестве символа оторванной от национальных корней космополитичности появляется сам режиссер, тоже весьма фактурный мужчина, производящий магнетический эффект, особенно на женщин, где бы он ни появлялся — а в "Евразийце" декорациями служат Вильнюс, Москва, Варшава и Париж. Не без оснований Бартас-режиссер любуется Бартасом-актером, который в сексуальных сценах выглядит все-таки более естественно, чем в сценах криминальных разборок, которые иногда кажутся нарочно смонтированными коряво — из своеобразной иронии.
Что до других призов полнометражного конкурса, то, наградив режиссеров Федорченко и Лозницу, "Киношок" тем самым оказался в фарватере ранее принимавших эти картины основных международных кинофестивалей. И венецианская награда за лучшую операторскую работу для "Овсянок" представляется более справедливым решением, чем приз за режиссуру, потому что в этом отношении фильм Алексея Федорченко как раз ничем особенным не блещет на фоне работ других кинематографистов бывшего СНГ, равно как и отмеченная жюри "Киношока" драматургия фильма Сергея Лозницы "Счастье мое".
Так что без особых угрызений совести можно было отдать режиссерскую и сценарную награды, например, казахской картине "Дорогие мои дети" Жанны Исабаевой, удостоенной специального диплома жюри. Героиня, мать пятерых взрослых детей, собирается женить младшего, самого любимого, и в порядке подготовки объезжает двух старших дочерей и двух старших сыновей, что позволяет автору сложить повествование из не лишенных остроумия семейно-бытовых зарисовок. Эта же картина заслужила симпатии кинопрессы, отдавшей ей приз с формулировкой "За поиск пути к сердцу зрителей".
В таком же жизнелюбивом и оптимистическом ключе, отпирающем самые заскорузлые зрительские сердца, сделан фильм киргиза Актана Арыма Кубата "Свет-аке", где сам автор сыграл веселого электрика, который приносит в дома односельчан свет во всех смыслах слова, за что и стал обладателем приза за лучшую мужскую роль, а также приза Гильдии киноведов и критиков. Лучшей женской ролью жюри признало работу Хелены Мерзин из фильма "Снежная королева", героиня которого вместо тепла и света распространяет вокруг себя предсмертный холод, однако молодой человек, которого ей удается заморозить до глубины души, вряд ли жалеет о случившемся.
В конкурсе "Неформат" победил эстонско-финский фильм "Диско и атомная война" режиссера Яака Килми. Он запомнился рефлексиями на тему советского прошлого еще в фильме "Бунт свиней" (2004), а "Диско и атомная война" рассказывает о столкновении тоталитарного режима с поп-культурой. Жюри конкурса короткометражных фильмов "Границы шока" под руководством обладателя гран-при Шарунаса Бартаса в первый же день просмотров полюбило эстонскую картину "Веселые старые пердуны": все-таки самым беспроигрышным на нынешнем "Киношоке" оказался самый простодушный художественный прием — посадить двух кинематографистов перед камерой в замкнутом пространстве и заставить их объясняться друг другу в неприязни, смешанной с любовью в таких же сложных пропорциях, в каких Европа смешивается с Азией на постсоветском кинематографическом ландшафте.