В Саратовском областном суде прошли прения по делу об убийстве в феврале 2008 года прокурора области Евгения Григорьева. Гособвинение настаивало на виновности Марата Казакова, Букенбая Казиева и Александра Панченко, которых следствие считает исполнителями преступления. Защита утверждала, что у обвинения нет никаких других доказательств, кроме явки с повинной подсудимых, в которой, к тому же, есть многочисленные противоречия.
Вчера в Саратовском областном суде завершились прения по делу о заказном убийстве в феврале 2008 года прокурора области Евгения Григорьева. „Ъ“ неоднократно писал о ходе процесса. Свои аргументы присяжным озвучивали представители Генпрокуратуры, подсудимые Марат Казаков, Букенбай Казиев и Александр Панченко, которых следствие считает исполнителями преступления — они обвиняются по ч. 2 ст. 105 УК РФ («Убийство по найму») и ч. 3 ст. 222 УК РФ («Незаконное приобретение и хранение оружия»), — а также их адвокаты. Дело в отношении их предполагаемого сообщника Евгения Мамбетова было прекращено в связи с его смертью: по версии следствия, после убийства он повесился в собственном доме. Предполагаемый заказчик убийства — директор саратовского завода «Серп и молот» Алексей Максимов — в январе этого года был найден повешенным в камере Бутырской тюрьмы.
По версии представителя Генпрокуратуры Сергея Котова, озвученной в прениях, предприниматель заказал преступление, поскольку считал прокурора причастным к рейдерским атакам на предприятие. За несколько месяцев, предшествовавших убийству, на «Серпе и Молоте» прошло более 70 различных проверок, организованных правоохранительными и контролирующими органами. Прокурор Григорьев, как глава надзорного органа, действовал в соответствии с законом, что « и озлобило» коммерсанта, поэтому он «решил его устранить». Как заявил представитель генпрокуратуры, по заказу господина Максимова зимой 2008 года Букенбай Казиев сформировал «организованную преступную группу», в которую помимо него вошли Казаков, Мамбетов и Панченко. По версии гособвинения, получив от предпринимателя 100 тыс. рублей «на организацию преступления», подсудимые разработали и привели в исполнение план по убийству главы надзорного органа.
В свою очередь подсудимые и их адвокаты отстаивали собственную версию произошедшего. Она заключалась в том, что «возмущенный многочисленными проверками своего предприятия со стороны правоохранительных органов, Алексей Максимов поручил Букенбаю Казиеву, с которым был хорошо знаком, собрать достаточно информации о прокуроре области, установить круг его общения и зафиксировать факт передачи возможных компрометирующих документов». В свою очередь Казиев привлек к заданию Казакова, Мамбетова и Панченко, с которыми дружил с детства. По версии подсудимых, Марат Казаков с этой целью несколько раз подходил к дому прокурора и скоро заметил, что за тем наблюдает не только он. В день удийства, как рассказал Казаков, Букенбай Казиев подвез его в район, где проживал прокурор. Казаков подошел к дому и спустя несколько минут увидел, как незнакомый мужчина в светлой куртке и шапке несколько раз выстрелил в господина Григорьева, после чего скрылся с места происшествия.
В начале марта, сразу после задержания, Максимов, Казиев и Казаков написали явку с повинной, где сообщили другие факты, но позже они отказались от своих показаний. Марат Казаков тогда признался, что лично стрелял в прокурора. Между тем, как заметила адвокат Букенбая Казиева Людмила Давлетшина, «по закону признательные показания обвиняемого должны подтверждаться рядом других доказательств, но они не только не подтверждают их вину, а, напротив, опровергают ее». В марте 2008 года господин Казаков говорит, что произвел в прокурора 2 выстрела с расстояния 1,5 метра, позже он уточнил, что это расстояние было не менее 4 метров. Первый выстрел был в грудь, после чего Евгений Григорьев упал лицом вниз, второй — в голову. «Между тем экспертиза показала, что во время выстрела в грудь дуло пистолета находилось на расстоянии 20 см, а никак не 1,5 и, тем более, не 4 метра от нее, заявила адвокат. Данное заключение, как считает госпожа Давлетшина, «свидетельствует о том, что Казаков в момент явки с повинной не знал, как на самом деле происходило убийство, поскольку наблюдал за ним со стороны». В своем последнем слове все подсудимые заявили о своей полной невиновности, назвав версию обвинения «абсурдной» и сочтя, что «бизнес-конфликты в наше время решаются на другом уровне». «Кому-то хочется, чтобы мы оказались крайними, — заявил Букенбай Казиев. — Двоих уже нет». «Я не понимаю, в чем меня обвиняют, за что я должен нести ответственность, — сказал в последнем слове Александр Панченко. — Моя совесть чиста».