В преддверии Дня защитника отечества "Ъ" решил спросить у своих читателей, как они относятся к оружию.
Михаил Калашников, генеральный конструктор завода "Ижмаш". 7,62 мне все-таки ближе и роднее. А переход на 5,45 был вынужденным, мы сделали это вслед за американцами. Но я боролся за то, чтобы оставить 7,62. С уменьшением калибра надежность моих автоматов резко снизилась. А на охоте я использую "Тигр", Лось-4 и "Сайга" — все калибра 7,62.
Геннадий Селезнев, председатель Госдумы. Для меня самое любимое оружие — удочка. Огнестрельное оружие я тоже люблю, но не охотничье. Поэтому разницы между калибрами для меня никакой нет. Хотя серьезно стрелять начал в армии из АКМ, и стрелял неплохо.
Андрей Николаев, лидер движения "Союз народовластия и труда". Я не охотник, и личных пристрастий к каким-либо системам, калибрам оружия у меня нет. Как и многие профессиональные военные, я отношусь к оружию лишь как к средству выполнения служебно-боевых задач.
Александр Лебедь, губернатор Красноярского края. Всегда любил 9-миллиметровый пистолет Макарова. Хотя по штату, как генералу, мне положен ПСМ.
Анатолий Куликов, экс-министр внутренних дел. Я всякое оружие люблю; какое больше, какое меньше — сказать трудно. Для каждого случая есть свое оружие, точно так же как для каждого вида охоты есть свой вид оружия. Если я иду охотиться на зайца или лису, то предпочитаю ружье. Если на кабана или лося, то нарезной карабин. А первый раз в жизни я стрелял в 14 лет в сайгака. И убил его.
Валентин Степанков, депутат Госдумы. Не люблю калибр 5,45. Несмотря на то что у меня есть охотничье оружие, я и охоту не люблю. Предпочитаю стрелять в тире по движущимся мишеням. Оружие знаю, разбираюсь в нем, стреляю из всех видов. Нравятся карабины, автоматы. Больше всего нравится калибр 7,62; из пистолетов люблю пистолет Стечкина. Но, наверное, это естественно, я же служил в армии.
Дмитрий Аяцков, губернатор Саратовской области. Больше всего мне нравится тульский карабин "Беркут" 12-го калибра. Это очень удачная модель, но, к сожалению, я редко им пользуюсь, так как стал меньше бывать на охоте. А вообще я не только люблю оружие, но и собрал его большую коллекцию.
Николай Харитонов, председатель Аграрной депутатской группы. Больше всего я люблю хорошие муляжи огнестрельного оружия. А из охотничьих ружей предпочитаю 12-й или 16-й калибр. А первое свое ружье купил с первой зарплаты. Это была тульская двустволка за 43 рубля.
Андрей Вознесенский, поэт. Не меньше чем дантесовский. Чтобы там ни говорили, а попал все-таки он. Вообще, к любому оружию я отношусь достаточно трепетно. Например, не могу равнодушно пройти мимо магазинного стенда, где есть итальянские "беретты". Очень нравятся.
Геннадий Бурбулис, депутат Госдумы. Трудно сказать. Я не испытывал восторга от плановых учебных стрельб из автомата. Но по мишеням стрелял на твердую "четверку". Наиболее меня увлекали ночные стрельбы трассирующими патронами. Низкий результат был вторичен. Оставалась странная и страшная романтика.
Сергей Иваненко, заместитель председателя фракции "Яблоко". 5,45 — из других не стрелял. Впервые я стрелял еще в школе, когда была военная подготовка. Мой отец был военным, поэтому у меня была возможность ездить к нему и стрелять на стрельбище. Но, признаться, я не испытываю особого чувства радости, когда стреляю.
Евгений Шапошников, помощник президента. Еще с курсантских времен мне нравится справляться с авиационными пушками 23-го калибра. Когда появились управляемые ракеты (24 см в диаметре), я остался верен 23-му калибру, хотя и оценил их превосходство. Я был мастером пушечного огня — из 20 снарядов закладывал в наземную цель 18. Когда самолет летит со скоростью 900 километров в час, у тебя только несколько минут, чтобы прицелиться, открыть огонь и выйти из пике. Неплохо стреляю из пистолета Макарова. Но вообще-то я не люблю оружия, хотя по долгу службы часто доводилось им пользоваться.
Александр Лившиц, президент фонда "Экономическая политика", профессор. Помилуйте, да никакого! Вот уж чего не переношу, так это стрельбу. Ведь пуля-то предназначена всегда для живого, для людей или зверушек всяких. Жалко все-таки. А на охоту — всегда пожалуйста, но только если нет стрельбы и есть чего выпить.
Сергей Соловьев, кинорежиссер. Мне нравятся старинные ружья. Все-таки наши предки знали толк в оружии. И глаз оно радовало. Инкрустированные рукоятки, шомпола... А как красиво раньше заряжали! Берешь заряд, запузыриваешь его в огромное черное дуло. В общем, душа радуется. А в наше время что? Ну, был я на охоте, завалил зверя из тульской винтовки. Как-то все механистично получилось, будто конвейер смерти: был зверь — нет зверя. А радости почему-то никакой. Огорчение одно.
Александр Панкратов-Черный, актер. Люблю такой пулеметный и автоматный калибр, чтоб с размахом. Цифр точных уже не помню, давно это было — лет двадцать назад. Я в Таманской дивизии пулеметчиком служил. Сейчас дома висит карабин охотничий, но охотиться нет времени. Раньше на зайчика ходил. От желания поохотиться на кабана отказался после того, как Никита Михалков напугал: он кабана ранить только успел, а потом в ватном комбинезоне на сосну лез, причем очень быстро.
Карен Шахназаров, президент киноконцерна "Мосфильм". Калибр — это не Родина, не женщина, чего его любить? А если серьезно, то еще по армии помню, что очень удобно было обходиться с РПК — ручным пулеметом Калашникова. Еще нравится оружие, которое установлено на танках — за мощность.