На прошлой неделе экс-премьер Сергей Кириенко посетил Красноярск. Несколько часов из своего двухдневного визита он провел в обществе председателя Совета директоров КРаЗа Анатолия Быкова. За встречей авторитетного предпринимателя из Красноярска и лидера "Новой силы" наблюдала корреспондент "Власти" Наталья Тимакова.
Чисто КРаЗ
Политик, приехавший в Красноярск и не встретившийся с бывшим учителем физкультуры, а ныне председателем Совета директоров Анатолием Быковым, может не рассчитывать на поддержку жителей региона на любых выборах — от местных до президентских. Сергей Кириенко, отправившийся в столицу края на прошлой неделе, прекрасно это понимал. Но Быков для московских политиков — персона нон грата. Чувствуя некоторую щекотливость ситуации, окружение экс-премьера и он сам до последнего момента темнили, состоится ли встреча с Анатолием Быковым.
— Сергей Владиленович, конечно, поедет на КРаЗ. А уж будет ли там Быков или нет — этого заранее никто не знает...
По замыслам кириенковских людей, все должно было получиться "как бы случайно": экс-премьер приезжает на КРаЗ, как бы случайно заходит в кабинет гендиректора, туда же, как бы случайно, заходит Быков, они беседуют, после чего Кириенко покидает КРаЗ. Уже нарочно.
Но не тут-то было. Председатель совета директоров КРаЗа хотел лично отчитаться перед экс-премьером о проделанной работе. Быков сделал все, чтобы как можно больше людей увидели, что к нему, которого еще совсем недавно в Красноярске звали то Толя-Бык, то Челентано, приехал такой приличный и умный московский гость.
А потому первым человеком, которого увидел Кириенко в холле здания правления КРаЗа, был Быков. Он тут же провел экс-премьера в кабинет для совещаний и усадил во главе стола. И вот сидят они: справа такой гладенький, ухоженный Кириенко, слева — конкретный хозяин Красноярска. Сидит себе скромно, глаз от стола не поднимает — шутка ли, с экс-премьером поручкались!
Первым волнение преодолел гендиректор завода Алексей Баранцев. Он тоже за столом сидел. Глубоко вдохнув, он начал:
— КРаЗ — это, чисто, наш завод...
После этого все пошло легче.
Вдвоем с Быковым они стали раскладывать перед Кириенко какие-то таблицы, схемы, финансовые отчеты.
— Вот столько у нас были доходы в 96-м году, столько — в 97-м, столько — в 98-м...
— Так-так-так,— загорелся Кириенко.— А какой прогноз по ценам на алюминий? Вы считали?
— Считали,— кивает Баранцев.
— Только на этот год считали? — экс-премьер сурово сдвинул брови.
— Ну, в общем, нет...
Кириенко поудобней устроился в явно большом для него кресле гендиректора и продолжил экзамен.
— А какова себестоимость тонны алюминия?
Баранцев, видно, смекнул, что вопрос задается не просто так, а чтобы "накрутку" выяснить, и потому долго и занудно начал объяснять, сколько приходится платить за электроэнергию, сколько за глинозем и т. д. и т. п. Но Кириенко не отступал.
— Так-так, и сколько же себестоимость?
Быков начал ерзать в кресле. Баранцев настрой шефа просек четко.
— А знаете, Сергей Владиленович, давайте лучше мы вас в цеха сводим...
Вышли в приемную. Там — выставка изделий из красноярского алюминия. Особенно долго Быков хвастался дисками для "Мерседеса".
— Конкретно, не хуже немецких!
Кириенко кивал.
Чисто наш пацан
В цехах КРаЗа — чистота и порядок. В огромных ваннах, похожих на адские котлы, пенится алюминий. Изредка над головами делегации, заставляя охрану Кириенко напрягаться, проплывали огромные ковши.
В распилочном цехе, где режут готовый алюминий, Баранцев потряс Кириенко рассказом о красноярском вундеркинде.
— При распилке алюминия старым способом мы теряли на разрезе по 18 сантиметров от каждой заготовки. Немцы хотели 200 тысяч баксов за технологию, позволяющую сократить потери всего до полутора сантиметров. Но чисто наш пацан их сделал! Ему всему 26, а он не только разобрался в немецкой технологии, но и смог ее повторить!
Пока осматривали очередной цех, я приметила одного из членов делегации, державшегося немного особняком от остальной компании.
— А сколько платят-то на заводе?
— Я не знаю, я сам не местный, но вот сейчас у Юры спросим. Юра!
Подошедший Юра бодро отрапортовал: средняя зарплата на заводе — 5 тысяч рублей, не считая премий и социальных выплат.
— А в электролизном они и того больше получают. Для того чтобы в этот цех попасть, такой блат иметь надо! Только гендиректор или Быков могут туда устроить, но свободных вакансий там никогда не бывает! — шепчет мой спутник.
— А вы сами не с завода?
— Что вы! Я здесь вообще первый раз. Я из администрации. С Лебедем в свое время из Москвы приехал. Как там столица-то? — А глазах такая тоска...
Как раз в это время Быков объяснял Кириенко свои отношения с Лебедем.
— Как с ним работать? Он же, как губернатором стал, ни разу к нам на КРаЗ не приехал! А команда его? Как они могут краем управлять, если они улиц в Красноярске не знают!
А Кириенко слушает и молчит. А Быков не унимается.
— Я-то, когда ему на выборах помогал, я-то думал, что с ним можно будет договариваться...
Тут надо было глаза Кириенко видеть. Ясные такие. Быков видел. И даже чуть смутился. Но все равно решительно продолжил.
— Но вот мы сегодня с вами встретились, и я сразу понял — с вами можно договариваться. Я же не против переговоров. Вот если бы я, вы и Чубайс сели вместе (тут Быков мечтательно помолчал) — мы бы обо всем договорились. И партию, которая за нас, за промышленников, я бы поддержал!
Кириенко не подал вида, что намек понимает.
После завода поехали смотреть объекты соцкультбыта. Быков очень хотел.
— Давайте я покажу вам каток для русского хоккея, который мы залили в этом году!
"Каток" оказался просто огромным полем, покрытым льдом. По лицам московской делегации было видно, что они не очень-то понимают, что именно должно вызывать их восторг. Зато местные смотрели то на каток, то на Быкова с нескрываемым восхищением.
А почему соцкультбыт Быков хотел показать — понятно. Эти объекты за пределами завода расположены. Можно же всему городу показать, как Кириенко не гнушается к Быкову в кортеж сесть. Кортеж, к слову, что надо. Бронированный "Мерседес" и три джипа — и все с номером "007", только буквы разные. Премьер позавидовать может, не то что экс.
По понятиям
Вечером в гостинице "Октябрьская" Сергей Кириенко рассказывал московским журналистам о добром в Анатолии Быкове.
— А вы видели, как он отвел в сторону своего охранника, который ходил за ним по улице в одном пиджаке, и сказал ему, чтобы он не мерз, а пошел и что-нибудь надел? И ведь он не на публику работал, а искренне все это делал! И вообще, он все про всех со своего завода знает. Вот зашли мы с ним во Дворец культуры, попали на репетицию детского танцкружка. Быков подходит к какому-то парнишке: "Ну что, рука уже не болит?" И объясняет мне, кто его мама и где работает его папа, и что случилось у него с рукой...
И вообще многие особенности принимающей стороны Кириенко склонен был понять и оправдать.
— Ну, конечно, гендиректор без крепкого словца ни одного предложения построить не может. Сначала он пытался сдерживаться, но как в машину сели — так он и перешел на простой язык. Но управленец-то он высочайшего класса. Неважно, что макроэкономические процессы он лучше объясняет в матерных терминах,— объяснял он про своих новых знакомых.— А с Быковым все понятно. Он хочет, чтобы все по понятиям было,— чтобы с ним считались, чтобы за бандита не держали и советовались, когда важные решения принимают. Ведь даже по поводу конфликта вокруг "Красугля" он что сказал? Мол, если бы мне Чубайс позвонил — мы бы договорились. Ему же важно, чтобы такой человек, как Чубайс, его заметил. А на заводе какой у него порядок? И гендиректор умница — каждую копейку пытается сэкономить.
— Мне два-три месяца, я бы им такую схему разработал! — мечтательно жмурясь, признался Кириенко.
— А зачем вы тогда в политику-то пошли? — не удержалась я. Он заученно произнес:
— Потому что я понял, что проблема не решается экономическими методами. Раньше я думал, что можно оставаться вне политики, но так не бывает. Задачу можно решить только политически, вот почему я пошел в политику.
И тяжело вздохнул.
А ведь если подумать, и Быков мог бы сказать то же самое...
ЭКС-ПРЕМЬЕР ХОТЕЛ ВСТРЕТИТЬСЯ С БЫКОВЫМ "КАК БЫ СЛУЧАЙНО". БЫКОВ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ О ТОМ, ЧТО КИРИЕНКО СЕЛ К НЕМУ В МАШИНУ, ЗНАЛ ВЕСЬ ГОРОД