Тридцать лет назад, 2 марта 1969 года, тишину лесной глухомани в районе пограничной заставы Нижнемихайловка разорвали автоматные очереди. Восточный сосед попытался отнять у Советского Союза пядь земли. Пядь эта, размером полтора на полкилометра, называлась Даманский остров. Специальный корреспондент "Ъ" Валерий Дранников встретился с участниками тех событий — событий, которые могли, но, к счастью, не переросли в большую войну.
Леонид Замятин, в ту пору заведующий отделом печати МИД СССР:
— Новому руководству Советского Союза в наследство от Никиты Хрущева достались вконец испорченные отношения с Китаем. Еще вчера "родной брат" и "товарищ по борьбе с мировым империализмом" становился опасным и недружелюбным соседом. Великий кормчий Мао уже тогда начал исповедовать теорию противовесов, и конфронтация с СССР была нужна китайскому лидеру прежде всего для того, чтобы привлечь внимание Соединенных Штатов. А лучшего повода для конфронтации, чем проблема спорных территорий, и не придумаешь.
На наш взгляд, такой проблемы просто не существовало. На всех картах, составленных еще сто лет назад, речная граница между Россией и Китаем проходила по фарватеру рек Амур и Уссури. Не по середине рек, а именно по их самому глубокому месту. И острова севернее фарватера всегда считались российскими. И вот неожиданно для нас китайцы предъявили претензии на группу вечно затопляемых уссурийских островов, в том числе на остров Даманский.
Юрий Бабанский, в ту пору младший сержант, командир взвода на заставе Нижнемихайловка:
— Самое смешное, что я попал на заставу почти накануне событий. До этого, хотя и служил в погранвойсках уже полтора года, пороха вообще не нюхал. Мальчонка я был спортивный, гонял в футбол, и меня все больше таскали по сборам, лагерям да соревнованиям. И только в феврале 1969-го определили комвзвода на заставу лейтенанта Стрельникова. Десантировался с вертолета, прихожу на заставу, а там, кроме повара, никого. "Все,— говорит,— на берегу. С китайцами дерутся".
Я, конечно, автомат на плечо и к Уссури. А там драка. Обычная драка, как в детстве: стенка на стенку, улица на улицу. Только здесь Китай на СССР. Китайские пограничники перешли по льду Уссури и вторглись на нашу территорию. Которая неприкосновенна. Вот Стрельников и поднял заставу в ружье, помчался на берег бить нарушителям морду.
Наши-то парни и повыше, и поздоровее были. Но китайцы ловкие, увертливые. Пока всех отмолотили, часа полтора прошло. Но без единого выстрела. Только по морде. Я еще тогда подумал: веселая застава.
Остров Даманский от нее километрах в восьми был. Да и не остров, а так — недоразумение. Таких отмелей на Уссури пруд пруди. Ил, осока да камыш. От нашего берега метров триста, от китайского — пятьдесят. Мы туда каждый день отправляли наряд, но скорее для проформы, лишь бы обозначить, что это Советский Союз.
Китайцы же в те дни расшумелись вовсю. То ли весна на них действовала, то ли культурная революцию, но каждый день грузовики привозили на их берег сотни хунвэйбинов. Они устанавливали громкоговорители, и через застылую реку к нам неслись их пламенные речи: "Товалиси славные погланисники! Долой клику Блеснева и Косыгина. Долой совеских левизионистов! Ситайте тлуды великого Мао и свелгайте плоклятую клику!"
Мы им, конечно, отвечали... И хотя глотки у ребят были луженые, вряд ли наш мат был слышен на том берегу. Уж больно далеко.
В ночь с 1 на 2 марта мой взвод как раз был в ночном наряде. Все тихо, все спокойно. В семь утра вернулись на заставу, а в десять подскочили по тревоге. Дежурный говорит: на Даманском бой. В секунды собрались, вскочили на грузовик и рванули к острову. Двенадцать человек.
А утро в тот день было просто роскошное. Яркое солнце, сверкающий снег... И тишина. Потому что перестрелка, когда мы подъехали к острову, уже стихла. Я до сих пор не знаю, что же там на самом деле произошло, но, когда мы ступили на остров, вся группа под командованием начальника заставы Ивана Стрельникова была уничтожена. Подло, предательски, исподтишка. Скорее всего, наряд, заступивший после нас, обнаружил на Даманском большое скопление китайцев, сообщил на заставу, и Стрельников с бойцами поспешил на остров. Может быть, морду набить, как всегда. Может быть, на переговоры. Но китайцы рассекли его отряд надвое, по десять человек, и внезапно открыли огонь. Оказавшись в ловушке, ребята отстреливались до последнего, только китайцев было за сотню, и они все валились и валились с высокого берега на Даманский.
Мы залегли в камышах и открыли шквальный огонь. Правда, через несколько минут я сообразил, что при таком огне мы вскоре останемся без боекомплектов. И приказал беречь патроны. Китайцы же, поначалу ошеломленные неожиданной атакой, быстро сообразили, что русских всего ничего и, прикрываясь камышами, начали медленно нас окружать. Через двадцать минут из двенадцати ребят в живых осталось восемь, еще через пятнадцать — пятеро. Конечно, еще можно было отойти, вернуться на заставу, дождаться подкрепления из отряда... Но нас охватила такая лютая злоба на этих сволочей, что в те минуты хотелось только одного — положить их как можно больше. За ребят, за себя, за эту вот пядь никому не нужной, но все равно нашей земли.
Патроны были уже на исходе, когда мы вдруг услышали совершенно дикий мат и раскатистое "Ура!". Это с другой стороны острова нам на выручку неслись ребята с соседней заставы старшего лейтенанта Бубенина. Китайцы, побросав убитых, рванули на свой берег. А я еще долго не мог поверить, что смерть прошла мимо.
Леонид Замятин:
— В тот же день, 2 марта, МИД СССР выступил с резкой нотой протеста в связи с вооруженными провокациями китайских властей на реке Уссури. Из Москвы на Дальний Восток пошел приказ подтянуть к Даманскому войска.
Владимир Гречухин, в ту пору фотокорреспондент окружной газеты "Пограничник на Тихом океане":
— О бое на Даманском я узнал почти сразу, где-то в одиннадцать утра. И уже через три часа был на опустевшей заставе. Из пятидесяти пограничников в живых осталось восемнадцать. И на этих живых было страшно смотреть. Рядом, в наспех отрытой землянке, лежали еще не остывшие тела их друзей. И в глазах живых сверкала месть. Но из округа или, скорее всего, из Москвы уже поступил строжайший приказ: не поддаваться ни на какие провокации, в конфликты не вступать!
Правда, уже на следующий день к заставе Стрельникова стали подходить войска. Прикатили танки, бронетранспортеры, "Грады". Подвезли крупнокалиберные пулеметы, минометы, артиллерию. И хотя провокации прекратились, наша разведка, которая ночами ходила на сопредельную территорию, и "языки", которых разведка прихватывала с собой, утверждали: китайцы готовятся к чему-то серьезному. В район Даманского стянуто около 10 тысяч солдат, много артиллерии.
14 марта с кучей отснятых пленок и исписанных блокнотов я решил на денек смотать во Владивосток. Но начальник штаба войск пограничного округа полковник Константинов снял меня в последний момент с борта БТР: "Ну что ты на нем попрешься? Испачкаешься в соляре, тебя ни на один поезд не посадят. Завтра прилетит вертолет, вот и отправишься".
Знал бы он, какое будет завтра!
Вечером проводил на Даманский усиленный наряд разведчиков под началом классного парня — старшего лейтенанта Льва Маньковского. Не дано было знать, что вижу его в последний раз. Потому что ранним утром, едва рассвело, на Даманский скатилась лавина. С дикими воплями, паля из автоматов, сонмище китайцев бросилось на остров. В первой волне атакующих было не меньше полутора тысяч. А на острове — 25 разведчиков Маньковского. И пока высокое начальство размышляло, открывать артиллерийский огонь или нет, пока ждало указаний из Москвы, разведка вступила в бой. С нашего берега к ним на помощь на бронетранспортерах поспешила мотоманевренная группа подполковника Яншина. Когда гусеницы уже взрыхлили лед, китайская артиллерия открыла огонь. Несколько машин заполыхали сразу, но остальные проскочили и подошли к острову.
Около часа сотня пограничников сдерживала натиск нескольких тысяч. Снега на южной окраине острова уже не было. Кровь заливала землю. Но китайцы перли и перли. У наших ребят заканчивались патроны, и подполковник дал приказ отходить, пополнить боекомплекты. И вот когда на острове не осталось ни одного пограничника и ликующие китайцы заполонили остров, заговорили "Грады".
Два года потом мне снился этот ужас. Когда бойцы мотоманевренного отряда, пополнив боекомплекты, вернулись на остров, они увидели ад. Сотни сожженных, разорванных, разметанных тел. Наша артиллерия, видимо получив далекий приказ, била уже по китайскому берегу. Лед возле него превратился в кровавое крошево, но китайцы тащили доски, циновки и на них с сумасшедшим упрямством плыли к острову. Снаряды топили их пачками, но офицеры расстреливали сомневающихся, и обезумевшие китайцы бросались в ледяную воду Уссури. И так продолжалось до ночи.
Ночью бой умер. Мы вынесли погибших. Молодых солдат, Леву Маньковского, командира пограничного отряда, в который входила и эта застава, полковника Демократа Леонова. Под вечер он выехал на танке провести рекогносцировку: связь работала отвратительно. В танк угодил снаряд. Огромный, под два метра, полковник не смог пролезть в смотровой люк. Он пошел через верхний, и пуля снайпера ударила его, как в кино, точно в сердце. Через партийный билет.
Утром китайцы увидели направленные в их сторону крупнокалиберные пулеметы и на Даманский больше не совались. А потом я узнал, что, по данным японской разведки, в том бою китайцы потеряли свыше 3 тысяч человек.
Леонид Замятин:
— Я не знаю, почему советское руководство молчало две недели. Только 29 марта меня вдруг срочно вызвали на Политбюро, и Суслов сказал, чтобы я срочно готовил пресс-конференцию для советских и иностранных журналистов. В помощь мне дается генерал-пограничник. Мне кажется, это вообще была моя первая пресс-конференция. В небольшой зал Союза обществ дружбы набилась огромная толпа. Шла прямая трансляция по телевидению.
С первых же минут китайцы обрушили на меня град вопросов: откуда у пограничников танки, откуда "Грады", откуда бронетранспортеры с тяжелыми пулеметами? Основной смысл был такой: на Даманском воевала регулярная армия. Бедный генерал потел, путался, отвечал невпопад. Дело кончилось тем, что я просто написал ему записку: "Молчите" — и дальше уже вел пресс-конференцию сам. Закончил я ее заявлением советского правительства. В нем говорилось, что провокационные действия китайских властей, как и создание вообще напряженности на советско-китайской границе, наносят серьезный ущерб общему фронту борьбы с империализмом.
Мы действительно не хотели конфронтации. Мы не хотели повторения Даманского. Поэтому в сентябре Косыгин и Чжоу Эньлай договорились принять меры к нормализации обстановки на границе. Однако китайцы требовали, чтобы мы признали проблему спорных территорий. Мы же долго и упорно твердили, что таких территорий нет. Переговоры ни шатко ни валко шли много лет, пока однажды стороны вдруг не согласились считать границу на Уссури не по фарватеру, а по середине реки. И остров Даманский тихо уплыл к Китаю.
...2 марта на российском берегу, у заставы имени Героя Советского Союза Стрельникова, соберутся ветераны боев на Даманском. Герои Советского Союза генералы Юрий Бабанский, Виталий Бубенин, бывший начштаба Валентин Константинов, матерый фотомастер Владимир Гречухин... В общем, те, кто выжил, кто дожил. Выпьют, помянут друзей и, если день не будет очень пасмурный, посмотрят на остров Даманский, который теперь называется Чжэньбаодао.
--------------------------------------------------------
"РАННИМ УТРОМ НА ДАМАНСКИЙ СКАТИЛАСЬ ЛАВИНА. В ПЕРВОЙ ВОЛНЕ АТАКУЮЩИХ БЫЛО НЕ МЕНЬШЕ ПОЛУТОРА ТЫСЯЧ КИТАЙЦЕВ"
"КОГДА БОЙЦЫ НАШЕГО МОТОМАНЕВРЕННОГО ОТРЯДА, ПОПОЛНИВ БОЕКОМПЛЕКТЫ, ВЕРНУЛИСЬ НА ОСТРОВ, ОНИ УВИДЕЛИ АД: СОТНИ СОЖЖЕННЫХ, РАЗОРВАННЫХ, РАЗМЕТАННЫХ ТЕЛ"
--------------------------------------------------------
Официальная хроника советско-китайского столкновения
Ранним утром 2 марта 1969 года на сопредельной с советским островом Даманский китайской территории (левый берег реки Уссури) наряд пограничной заставы Нижнемихайловка Тихоокеанского погранокруга обнаружил скопление китайских военнослужащих численностью до трех рот (около 400 человек), вооруженных легким автоматическим оружием. Начальник погранзаставы старший лейтенант Иван Стрельников тотчас доложил об этом начальнику погранотряда.
В полдень около 100 китайских военнослужащих демонстративно нарушили советско-китайскую границу, вторгшись на остров. Стрельников с 20 пограничниками направился к нарушителям государственной границы, но был расстрелян китайскими нарушителями практически в упор.
Командование личным составом заставы принял на себя младший сержант Юрий Бабанский. Он сообщил о нападении на соседнюю заставу Кулебякина Сопка, которой командовал старший лейтенант Виталий Бубенин, запросив подмогу, а сам организовал действия 11 своих подчиненных "по выдворению нарушителей госграницы", используя штатное вооружение погранзаставы (12 автоматов АКМ).
Через 35 минут после начала боя подоспела подмога на четырех БТР-60 — 24 человека под командованием Бубенина. Преодолев реку Уссури по льду и выйдя в тыл противника, находившегося на Даманском, они повергли нарушителей границы в бегство.
Спустя час с момента, как прозвучал первый выстрел, бой закончился. Его печальный итог — 32 погибших советских пограничника. Точное число погибших китайцев не установлено, но, по разведданным, их полегло не менее 50.
14 марта на остров Даманский вновь вторглись китайские военнослужащие численностью до 1500 человек. Им противостояли лишь 25 советских пограничников. Кроме того, китайцы подтянули к этому участку границы 20 танков и 15 орудий.
Бои характеризовались ожесточенностью и прекратились лишь 15 марта, когда СССР применил дивизион (12 штук) реактивных систем "Град", накрывших своими залпами не только находившихся на Даманском китайцев (к тому времени советские пограничники покинули остров), но и китайскую территорию на глубину до 20 км. Этот конфликт также не обошелся без жертв — погибли 17 советских пограничников. И хотя точных данных о потерях Китая не существует, они составили не одну тысячу человек.
Анализ произошедшего стал предметом серьезного рассмотрения на состоявшемся 4 апреля заседании Политбюро ЦК КПСС, где были приняты решения, определившие на два последующих десятилетия планы кардинального обустройства советско-китайской границы на всем ее протяжении. Уже через неделю в пограничные войска, в том числе Тихоокеанского пограничного округа, в целях укрепления их боевой мощи началась передача мотострелковых и танковых частей из состава Дальневосточного военного округа (были переданы три мотострелковые и одна танковая дивизии, военнослужащих которых срочно переодевали в пограничную форму). А уже с мая 1969 года на всем протяжении советско-китайской границы развернулось строительство целой сети укрепленных районов с сосредоточением в них значительного числа боевой техники (артиллерия и танки) и войск. Оно велось вплоть до 1989 года.
В результате на протяжении всей дальневосточной границы был воздвигнут советский аналог линии Мажино. Причем из более чем миллиона жителей Приморского края каждый третий тогда был военнослужащим.
Подписи
Копия с рабочей карты начальника погранзаставы Нижнемихайловка старшего лейтенанта Ивана Стрельникова (из фондов Центрального музея ФПС России)
На Даманском советскому оружию противостояло советское же китайское оружие (фото из экспозиции Центрального музея ФПС России)
После столкновения на Уссури дальневосточные пограничники, вооруженные одним стрелковым оружием, были усилены танковыми частями
В инциденте на Даманском погибло 49 советских солдат. И несколько сотен китайских
До 1969 года граница на Уссури проходила по фарватеру реки. А потом стала проходить по середине
По решению советского руководства в СССР прошли многочисленные демонстрации народного гнева