Правительство Евгения Примакова добилось первых результатов на переговорах с Международным валютным фондом: Хорхе Маркеса Руарте, возглавляющего миссию МВФ в Москве, сменит канадец Жерар Беланже. В Москве надеются, что новый проверяющий окажется сговорчивее. Как следует из истории взаимоотношений России и МВФ, сговорчивость контролеров — непременное условие новых кредитов.
Получить кредиты от МВФ нетрудно. Нужно только в них нуждаться и выполнять все требования фонда. Первому условию Россия будет соответствовать еще очень долго. Согласно одному из прогнозов Минэкономики, еще лет десять-двенадцать платежный баланс в России будет невозможно свести к положительному сальдо без крупных финансовых вливаний извне.
Сложнее с требованиями МВФ. Например, в 1996 году фонд выставил Москве ровно 141 условие получения первых четырех траншей кредита расширенного финансирования (EFF), которые заняли 60 страниц убористого текста.
Однако с проведением мониторинга по стольким позициям в Вашингтоне не справились, и на следующий год МВФ ошибку исправил. Вместо 141 пункта стало всего 48. Но контролеры стали тщательно проверять их исполнение — и не по месяцам, а по кварталам.
В Москве поняли, что кредитный поток может иссякнуть, так как далеко не все условия МВФ, записанные в ежегодных меморандумах, правительство могло выполнить. Например, два года назад замминистра финансов Олег Вьюгин произнес историческую фразу: "Больше 20 трлн рублей в месяц налоговики никогда не соберут. Это цифра магическая. Поэтому сколько бы миссия МВФ ни обязывала собирать налогов — хоть 320 трлн рублей в год, хоть 280, все равно больше 240 не получается".
В наказание фонд задерживал транши. Однако в Москве научились находить нестандартные решения. Если нельзя выполнить условие фонда, сочли там, надо либо обмануть проверяющих, либо придумать форс-мажорные обстоятельства.
Правда, такие фокусы могли сойти с рук только при хороших, то есть понимающих трудности России, проверяющих из МВФ. Их стали искать.
Гибкость Хоригучи
Принято считать, что нет неудобнее переговорщиков для европейцев, чем японцы — все время улыбаются, кивают, но стоят на своем. Потом оказывается, что они не согласны ни с одним предложением. Эта национальная черта в полной мере присутствовала у первого главы миссии МВФ в России, бывшего заместителя второго европейского департамента фонда Юсуке Хоригучи.
О Хоригучи все российские переговорщики потом вспоминали со вздохом сожаления. К его манере быстро привыкли. И Хоригучи, в свою очередь, быстро освоился в России.
В первый раз Хоригучи приехал в Москву в сентябре 1994 года. Его задачей была либерализация российской внешней торговли. Необходимо было отменить экспортные квоты на нефть, спецэкспортеров и обеспечить равный доступ к нефтепроводам. И хотя сделать это оказалось не просто — в дело даже пришлось вмешаться ныне покойному президенту Всемирного банка Льюису Престону, пригрозившему в своем письме в Москву, что Россия лишится любой финансовой помощи Запада, если не обещает либерализовать внешнюю торговлю,— претензий лично к Хоригуи ни у кого не было.
Наоборот, все российские участники переговоров с фондом признали в нем очень милого человека, готового входить в положение российской стороны. При этом Хоригучи был весьма влиятелен в МВФ и мог решать на месте многие вопросы. Например, он лично добился в 1997 году снижения задания МВФ по сбору доходов в бюджет до с 320 до 280 трлн рублей.
Правда, по мнению российских либералов, уступчивость Хоригучи сыграла в конечном счете плохую службу. Евгений Ясин в разговоре с корреспондентом Ъ подчеркнул: "С нами надо было построже. Тогда, может быть, и не было бы 17 августа".
Как бы то ни было, Хоригучи был удобен и для Москвы, и для Вашингтона. Наверное, поэтому он возглавлял миссию фонда в Москве два срока подряд — с 1994-го по 1997 год.
Неуступчивость Руарте
В 1997 году Хоригучи сменил аргентинец Хорхе Маркес Руарте. Приехав первый раз в Москву (в июле), он отправился с Хоригучи в ресторан "Панда". Принимая от предшественника полномочия главы миссии МВФ, Руарте пошутил: "Вы, Юсуке, четыре года готовили экономический рост в России, а его результатами воспользуюсь уже я". Хоригучи криво ухмыльнулся.
Беда Руарте была в том, что он не только не понимал специфики России, но и, в отличие от Хоригучи, медленно учился.
Одновременно сменилась и вся команда МВФ, работавшая с русскими. Таково правило международных финансовых организаций — больше двух лет в одной стране работать нельзя, засосет коррупция.
Новые люди из МВФ учились на своих ошибках более года. Самой типичной было смешивание полномочий правительства и парламента — среди чиновников МВФ до сих пор бытует мнение, что в России законы издает президент, а не Дума.
Упертость Руарте вызывала все большее раздражение даже у либералов. Сейчас, правда, они вспоминают об этом с горечью и стыдом. Как вспоминает Ясин, именно Руарте первым обратил внимание на рост задолженности бюджетных организаций, и именно с его подачи началась разработка госпрограммы экономии тепла и электроэнергии. Лимиты вызвали большое сопротивление. Ясин объяснял его природу так: "Представьте, вы хотите опохмелиться. А вам говорят: не надо, иначе будет белая горячка. Что вы ответите? Отстань, сволочь!"
По мнению Ясина, Руарте со своей скрупулезностью и требовательностью был прав: "Сейчас были бы здоровы, если бы прислушались к Руарте".
Но с приходом правительства Примакова с Руарте перестали церемониться. От него стали требовать войти в положение и учесть объективные трудности. На переговорах Маслюков прямо говорил ему, что на увеличение профицита Москва пойти не может, так как придется сокращать социальные программы. А это вызовет взрыв недовольства. НДС, мол, будет снижен, но не сразу, а, положим, с 1 июля.
Руарте не понял новых импульсов и стал еще жестче. Более того, он стал позволять себе резкие оценки позиции российской стороны: "Ваше обещание снизить НДС с 1 июля считаю совершенно недостаточным". В правительстве Примакова такие письма расценивались как покушение на российский суверенитет.
Руарте решили убрать, хотя он, как и Хоригучи, хотел поработать в России два срока. Сказалось многое. Во-первых, упрямство Руарте стало портить имидж МВФ. Фонду тоже нужна победа, хотя бы в России. Во-вторых, неудовлетворенность миссией МВФ была предметом не одного письма Примакова к Мишелю Камдессю. Директору-распорядителю прозрачно намекали, что пора ускорить ротацию кадров, ответственных за переговоры с Россией.
И Камдессю понял. Вместо выбывшего из игры аргентинца Руарте на российское поле игры выйдет франкоканадец Жерар Беланже.
Шанс Примакова
Замена несговорчивого главы миссии дает еще один шанс Примакову. Будет ли Беланже вести дела с Россией жестче, чем Руарте, или наоборот — неизвестно. Зато известно, что само появление новичка за столом переговоров облегчит Примакову и его переговорщикам задачу перевести диалог на политический уровень.
К этому также стоит прибавить недавнее заявление Николая Бордюжи о том, что к переговорам с МВФ готов подключиться Борис Ельцин, что может произойти или путем перестановок в российской команде, или путем прямых контактов Ельцина с Мишелем Камдессю и лидерами "семерки".
Таким образом, устранение Руарте стало последним камешком в той политической мозаике, которую выкладывает Примаков с целью достичь договоренности с МВФ средствами, ничего общего не имеющими с традиционной экономической политикой.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ