Вчера российский премьер Владимир Путин прилетел в село Новомихайловское, одно из почти трех десятков пострадавших в Краснодарском крае от лавины воды, мобилизовал всех, кто еще не чувствовал себя мобилизованным, на борьбу с ликвидацией последствий стихии и заявил, что "посадами займется местная власть". Что это значит, объясняет специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
В Краснодарском крае затопило 29 поселков, пострадали 1,8 тыс. домов, 304 вообще не подлежат восстановлению. Глава МЧС Сергей Шойгу говорил, что волна с гор доходила до восьми метров и, конечно, сметала все, как снежная лавина. Она смыла бы и снежную лавину.
Больше других пострадал поселок Кирпичный. Мне рассказали, как погибла семья из четырех человек. Жена с мужем и двое детей забрались, чтобы спастись, на крышу, и ее тут же сорвало. Детей не могут найти до сих пор. Их мать была на шестом месяце беременности.
Село Новомихайловское пострадало меньше. В школе сорвало пол, затопило первый этаж... Смерчи несколько дней забирали воду из моря, заносили ее в горы, и оттуда она сорвалась на поселки.
Возле дома, который на вид показался не очень пострадавшим, стояла старушка, опираясь на полку. Вера Константиновна Бургакова живет с племянницей, детей у нее нет, муж умер десять лет назад. В ту ночь она легла спать, как обычно, на втором этаже, как вдруг услышала, что в дом отчаянно просится собака Дина. Сначала собака голосила, а потом стала биться о входную дверь.
— Она очень умная, орехи щелкает, все чувствует...— сказала старушка.— Я ей открыла, а в дом она уже вплыла...
Им уже дали денег на первое время, по 10 тыс. руб., а соседу Мазееву не дали, потому что "он живет здесь, а приписан к другому дому... обидно просто!.."
Старушка уже плакала.
— Дали крупу, одеяло...— говорила она сквозь слезы.— Спасибо вам...
— А Мазееву дали? — поинтересовался я.
— Не дали,— покачала она головой.— Я с ним поделилась.
Она рассказала, как до утра пыталась шваброй убрать воду из дома, "но там ее на метр был!".
В поселке Джубга всю неделю готовились сразу к нескольким свадьбам, но хлынула вода и снесла все приготовления: плакаты, гирлянды... Но от свадьбы никто не отказался.
У одной девушки в неизвестном направлении уплыла белая туфелька, и она, Золушка эта, вышла за своего принца в одной туфельке.
Владимир Путин приехал в поселок Новомихайловский. Он сказал, что каждый, чье имущество пострадало, получит по 160 тыс. руб. для покупки нового имущества и еще по 125 тыс. руб.— на каждый дом. Семья каждого из погибших получит по 1 млн руб. 304 полностью разрушенных дома восстановят за счет федерального бюджета ("Сделаем за два месяца",— обещал губернатор Краснодарского края Александр Ткачев).
Сергей Шойгу предложил создать здесь такую же систему оповещения об опасности, какую создали после цунами в Юго-Восточной Азии, и премьер согласился: "Сделаем это".
Посмотрев школу и зайдя в квартиру одного многоквартирного дома, Владимир Путин встретился во дворе с его жителями. Он повторил им все цифры.
— Но вы понимаете,— крикнула ему одна женщина,— в чем щекотливость вопроса?!
— Да, я знаю,— сказал премьер,— в чем щекотливость вопроса.
— В том, что паркет от воды поднялся! — крикнула та же женщина.
— На самом деле проблема в том, что ущерб у всех разный,— произнес премьер,— и специалисты будут ходить и оценивать его.
— Ладно имущество!..— сказал еще кто-то.— Главное — посады! Посадов больше нет. Ни картошки, ничего! Их компенсируют?!
— А имущество вас, значит, не волнует? — переспросил Александр Ткачев.
— Конечно, нет! Вы нам за него обещали деньги дать. А вот посады...
— Вот у вас есть глава Туапсинского района, вы его избрали (то есть все-таки есть случаи, когда избираемость исполнительной власти идет на пользу не только ей и жителям, а и Владимиру Путину! — А. К.), вот с него и спрашивайте!
— Да, спросим! — пообещали жители.
— А дом многоквартирный разрушило...
— На барак похоже?! — встрепенулся губернатор.— Наверху?
— Да, да!..
— Сносить будем! — кивнул Александр Ткачев.
— А новый построите? — осторожно уточнял кто-то.
— Да,— кивнул господин Ткачев, придав голосу прежнюю уверенность.
— Мама, правда, что наш барак снесут?! — спросила четырехлетняя девочка, сидящая на руках у мамы.
— Наверное, правда,— не так уверенно, как Александр Ткачев, ответила мама.
— Хорошо-то как! — завизжала девочка.