Великий невыносимый фильм

Самый несчастный фильм в истории кино, любимое дитя Эриха фон Штрогейма (1885-1957), загубленное в равной степени его гигантоманией и патологическим перфекционизмом и тираничным прагматизмом "последнего магната", великого продюсера Ирвинга Тальберга. Первая версия фильма длилась свыше 9 часов. Штрогейм, сжав зубы, сократил ее на три часа. Тальберг отстранил его от монтажа: под его руководством "Алчность" резала по живому сценаристка Джун Мэтсис. Из итоговой 2,5-часовой версии выпали целые сюжетные линии: например, история отца главного героя, потаскуна и пьяницы, умершего в кабаке и одарившего сына роковой дурной наследственностью. Но порочных страстей хватает и без того. Штрогейм, как и Фрэнк Норрис, автор экранизированного романа "Мактиг", был болезненным мизантропом и натуралистом, но таким, чей натурализм переходил грань сюрреализма. Фильм мог бы называться не "Алчность", а "Отвращение", или "Тошнота", или "Проклятие". Недаром во французском прокате его окрестили "Хищниками": Штрогейм видел в людях кровожадных хищников. Буйный гигант-старатель Мактиг (Гибсен Гоуленд) переквалифицировался в дантиста. Поэтому его встреча с будущей женой Триной (Засу Питтс) происходила на фоне плевательниц с кусками кровавой ваты. Штрогейм снимал в настоящем кабинете дантиста и вообще гордился тем, что в павильоне была снята лишь одна сцена. С ядовитым сарказмом и подробностями, достойными учебника сексопатологии — дорогого стоит хотя бы палец, который Трина непрестанно сосет,— Штрогейм демонстрировал и ее отвращение сексу, и овладевшую ей непреодолимую алчность. Выиграв $5 тыс. в лотерею, она непрестанно пересчитывает наличность, начищает золотые монеты и отказывает потерявшему работу мужу даже в куске хлеба. Алчность доводила Трину до гибели. Алчность и ревность сводили в финале пустившегося в бега Мактига и Маркуса (Джин Хершолт), бывшего друга Трины, в Долине смерти — это один из величайших, хрестоматийных моментов в истории кино, как, скажем, расстрел в "Броненосце "Потемкине"" (1925) Сергея Эйзенштейна. В раскаленной долине Мактиг, прикованный наручниками к трупу Маркуса, мучительно умирает от жажды, слепящего солнца и — кажется — от вида столь же слепящего, похищенного у жены и такого бессмысленного золота. Актерам на съемках этого эпизода приходилось при температуре под 60 градусов Цельсия так же страдать, как и героям. Ведь безумец Штрогейм не только начинял купленные и отремонтированные для съемок дома мебелью от старьевщиков и снимал эпизоды в шахте на глубине в тысячу метров. Он повез съемочную группу в настоящую Долину смерти, расположенную на высоте 112 м ниже уровня моря. Они были первыми белыми людьми, появившимися там со времен поселенцев, чей город Скиду к 1900 году превратился в призрак. Зыбучие пески, километровые нагромождения кристаллов гипса, выделения смертоносных газов — продуктов разложения, ядовитые змеи и насекомые. Туда, где группа провела 37 дней, не совались даже ученые: вашингтонский Геологический институт попросил Штрогейма доставить фотографии и описание долины. Такой опасный перфекционизм обошелся Тальбергу в $2 млн, хотя есть версия, что расходы были в три-четыре раза завышены вороватой бухгалтерией. Удивительно не то, как продюсер обошелся с великим невыносимым фильмом, а то, что Штрогейма вышвырнули из режиссуры и обрекли до смерти играть арийских злодеев лишь через пять лет после "Алчности".

"Алчность" (Greed, 1924)