Вышедший на экраны "Концерт" Раду Михаэляну — фильм-анекдот, ни на что особенно не претендующий, — получил заметный резонанс в Европе. Наглостью румынского режиссера, укравшего наш национальный жанр, восхищен и возмущен АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Миф о румынском кино, витающем в горних высях артхауса, рухнул. Выяснилось, что румыны умеют ловчее нас делать не только авторское и фестивальное кино, но популярное тоже. Раду Михаэляну, правда, давно живет и работает в Париже, но справиться с "Концертом" ему помогли незабываемые впечатления социалистической юности.
В брежневские времена дирижер Большого театра Андрей Филиппов (Алексей Гуськов) отказался увольнять из оркестра евреев, в результате гэбэшник прямо во время концерта с криком "Враг народа!" сломал его дирижерскую палочку, а заодно и карьеру. Прошли годы, наступила перестройка. Мечта сыграть перед достойной публикой любимый концерт Чайковского живет в душе экс-дирижера, ныне уборщика в том же Большом.
Когда на его глазах из аппарата вылезает факс с приглашением оркестру выступить в парижском Chatelet, Филиппов решает действовать. Он перехватывает факс и с помощью того самого гэбэшника, имеющего опыт международных связей, подписывает с французами совсем даже не кабальный контракт. Поставив все на карту, герой собирает самозваный коллектив с миру по нитке из когда-то уволенных, спившихся музыкантов, давным-давно не державших в руках инструменты.
После множества перипетий, в основном связанных с неисчерпаемой темой "русские за границей", Парижу ничего не остается как пасть перед "знаменитым русским темпераментом" и "загадочной славянской душой". Занятно, что парижская премьера "Концерта", естественно, в сопровождении Чайковского, состоялась в том самом Chatelet, в присутствии Люка Бессона и других парижских VIP-персон.
С российской точки зрения фильм выглядит смесью "Старых кляч" Эльдара Рязанова, "Окна в Париж" Юрия Мамина, "Свадьбы" Павла Лунгина и "Русских" Сергея Бодрова (так назывался сценарий, а картину переименовали в "Белый король, красная королева"). "Концерт" получился не хуже, чем каждый из них в отдельности, а в чем-то и лучше. Вероятно, это произошло потому, что Михаэляну ни одного из этих фильмов не видел и действовал интуитивно. Впервые приехав в Москву не как "какой-то румын", а как режиссер французского проекта, он практически оказался в той же ситуации, что директор Chatelet в фильме, то есть в плену самозванцев. Каждый из приходивших на пробы русских актеров называл себя звездой, а в качестве экспертов, призванных установить истину, выступали девушки по вызову из гостиницы. Таким образом, помимо Гуськова, в фильме сыграли Дмитрий Назаров, Валерий Баринов и Анна Каменкова-Павлова.
Михаэляну нисколько не стесняется карикатурных стереотипов и грубых эффектов, на которые не решились бы его российские коллеги, даже когда патриотизм был у нас не в чести. Москва в "Концерте" — это город, где в ресторанах стреляют, жены интеллигентов за деньги обеспечивают явку на коммунистических митингах, аферисты-цыгане выдают прямо в Шереметьево фальшивые паспорта и всюду народ отплясывает калинку-малинку. Когда же действие переносится в Париж, наши гастролеры мгновенно забывают про Чайковского и, вырвав из французов суточные, пускаются во все тяжкие. Кто-то уходит в загул, кто-то торгует икрой и китайскими мобильниками, и только романтичный Филиппов остается наедине с молодой скрипачкой Анн-Мари Жаке (Мелани Лоран из "Бесславных ублюдков"), с которой его связывает непонятная только ей тайна.
Подпустив к финалу комедии изрядную порцию мелодрамы, режиссер не останавливается и перед такими фальшивыми нотками, как воображаемая скрипка еврейской узницы ГУЛАГа, после чего предел допустимой пошлости оказывается превышен в разы. Однако странным образом фильм оставляет послевкусие горечи — но не от вульгарности, а от того, что даже ее, эту перестроечную вульгарность, у нас украли. После нескольких полуудачных попыток мы бросили разрабатывать жанр, который мог бы стать международным брендом российского популярного кино, — как для итальянцев горькая комедия с Альберто Сорди и Роберто Бениньи. Выходит, что не только зима и русская духовность ассоциируются в мире с британским "Доктором Живаго", но и comedie a la Russe дается иностранцам лучше, чем нашим.