«Эффективные свинокомплексы занимают всего лишь 35% рынка»
Руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин рассказал BUSINESS GUIDE, как важно обеспечение ветеринарной защитой свиноферм, почему бизнесменам нужно снижать неоправданные ожидания высокой рентабельности в отрасли и как, на его взгляд, Россия сможет решать проблему перепроизводства свинины.
BUSINESS GUIDE (BG): Вы относитесь к тем экспертам, которые считают, что в свиноводстве проявляют чрезмерную активность непрофильные инвесторы. Поясните свою точку зрения.
СЕРГЕЙ ЮШИН (С.Ю.): Нужно постепенно снижать неоправданные ожидания бизнеса от того, какие финансовые результаты можно получать в свиноводстве. До недавнего времени многие бизнес-планы, к счастью – не все, строились исходя из нереально низких цен, в частности, на продукцию растениеводства и корма. А мы знаем, что на них приходится в среднем 70-72% себестоимости откорма. Недавно разговаривал с одним коллегой, который занимается проектированием свинокомплексов. Он рассказывал, что, рассчитывая на высокую маржу, в бизнес приходят не просто люди, далекие от свиноводства, приходят люди, далекие от сельского хозяйства и мясного рынка вообще.
BG: Почему же тогда, на ваш взгляд, непрофильные инвесторы стремятся в сельское хозяйство?
С.Ю.: Потому что на бумаге, в цифрах и таблицах получаются очень большие доходы, те, которые в действительности не так легко даются. Если вы инвестируете в свинокомплекс сегодня, то надо понимать, что вы его построите и запустите только через полтора-два года. А продукцию получите еще позже. Такие инвесторы видят цены на рынке и думают, что они будут сохраняться или расти. А значит, можно получить хорошую рентабельность. Впрочем, это только один из мотивов. Есть компании, которые далеки от сельского хозяйства, но при этом они идут в него из политических соображений.
В итоге мы сейчас активно наращиваем объемы производства, но не всегда и не везде повышаем его качество и не занимаемся всерьез защитой инвестиций от эпизоотий. В текущем году производство живых свиней на убой в сельхозорганизациях за первые шесть месяцев выросло на 24% по сравнению с 2009-м. В целом поголовье по стране составляет почти 19 млн голов. Хотя еще в 2003 году было на 6 млн голов меньше. Но при этом расходы государства на обеспечение ветеринарной безопасности растут не такими темпами. В некоторых регионах за ветеринарию отвечают люди, не имеющие профильного образования. Мы имеем угрожающую ситуацию с африканской чумой свиней, с которой ничего не могут сделать уже два года. Вопрос о необходимости решать эту проблему мы ставили, когда очаги измерялись единицами. Однако мало кто верил в то, что негативный сценарий распространения болезни реализуется. Это русское «авось» приводит к тому, что даже в комплексах, где используется самое современное оборудование, автоматизированные системы управления, куда завезли качественных чистопородных животных, где в целом довольно хорошие показатели производства, культура работников осталась на уровне 10-20-летней давности. Они по-прежнему стараются пройти на предприятие не через санпропускник, а через дырку в заборе, потому что им так удобнее.
BG: Санитарная защита свинокомплексов действительно настолько важна?
С.Ю.: Есть целая система защиты свинофермы от заноса вирусов и опасных болезней. Если это комплекс закрытого типа, а индустриальные фермы не должны быть иными, это означает одно: никто, ни министр сельского хозяйства, ни губернатор, не могут войти в него без разрешения ответственного лица. Для того, чтобы войти, они должны пройти через специальные зоны – санпропускники. Кстати, так происходит в Белгородской области, там люди все-таки научились культуре производства. Когда на ферме несколько десятков тысяч свиней, представляете, какие могут быть последствия заражения? В Ростовской области, где было особенно много очагов африканской чумы, автотранспорт без санобработки заезжал на крупную свиноферму, в итоге пришлось уничтожить почти 15 тыс. животных. Только сейчас хозяева и руководители всерьез задумались о необходимости соблюдения всех санитарных и ветеринарных требований.
BG: Почему строительство боен пока не привлекает большого количества инвесторов?
С.Ю.: Инвестиции в переработку экономически выгодны при условиях наличия достаточного объема сырья. А у нас концентрация свинокомплексов в большинстве регионов слишком низкая, чтобы строить под них большую современную бойню. К тому же поставки живка носят пока сезонный характер, потому что во многих областях более 50% производства свиней приходится на население. А личные подсобные хозяйства, работающие по собственному графику производства, не могут стать полноценными источниками сырья для убойных предприятий. В итоге даже в Белгородской области с ее мощными свинокомплексами построена пока всего одна бойня агрохолдинга «Мираторг». Правда, сейчас достраивает вторую группа компаний «Агро-Белогорье». Хотя на сегодня бойня «Мираторга» только наполовину может обеспечивать себя сырьем собственного производства. Вторую половину приходится покупать на рынке. И когда руководство предприятия начинает анализировать, где можно купить свиней, зачастую получается, что их нужно везти с дальнего расстояния. А это финансовые затраты – нужно прибавлять к стоимости живка от 3-4 до 8-10 рублей за килограмм, что снижет эффективность работы бойни. Более того, когда вы везете свиней на большие расстояния, они теряют в весе. Животные могут придти с переломанными ногами, с гематомами – такие у нас дороги, – а это ухудшает качество самого мяса.
Вот когда будет переизбыток живка, который приведет к падению цены на него, тогда и активизируется создание убойных мощностей. Возникает вопрос: а если не так уж много боен, то где же мы бьем больше 20 млн свиней в год? Все очень просто, если поехать по стране и внимательно посмотреть, у нас осталось много старых предприятий. Есть полуподпольные бойни, куда животных привозят по липовым документам. Проблема в том, что на таких бойнях не собирается все то сырье, которое может дать животное. Часть из продуктов там оставляют, а часть выбрасывают. Кишки выбросили – не получили колбасную оболочку. Кровь не собрали – не получили плазму и гемоглобин. Это повышает себестоимость мяса и его цену на рынке. Если бы у нас на бойнях ничего не терялось, а все использовалось и продавалось, я уверен – цена на свинину была бы ниже.
BG: Можно ли сказать, что российские производители свинины уже сегодня способны полностью закрыть потребности внутреннего рынка?
С.Ю.: Сегодня мы видим дефицит замороженных и разделанных свиных отрубов как для розничной торговли, так и для целей дальнейшей переработки. Официально наша зависимость от импорта – 25% рынка. Но на самом деле она больше. 25% – это не считая такого сырья, как шпик, которого мы ввозим стабильно около 250 тыс. т в год. Это не считая мясокостной муки, импорт которой составляет 30-60 тыс. т, не считая субпродуктов, импорт которых составляет в районе 150-200 тыс. т в год. Дефицит возникает в том числе потому, что наши предприятия не производят такую продукцию. Хотя в то же время очевидно, что по некоторым продуктам свиноводства в стране начнется перепроизводство. У каждой свиньи есть стандартный набор частей: корейка, окорок, лопатка, шея, уши, пятачок. Россияне не самые богатые люди в мире, и, разумеется, мы не будем потреблять самую дорогую часть – корейку – столько, сколько сможет ее выдавать российское свиноводство. Соответственно, у нас будет возникать избыток конкретных частей свиньи, как это происходит, кстати, и в других странах. У нас наверняка будет избыток грудинки – мы не так часто едим свинину на ребрах, как, скажем, американцы. Но у нас, например, может не хватать лопатки, которая активно используется для производства готовых изделий.
BG: Получается, проблема перепроизводства не за горами?
С.Ю.: Если грамотно выстраивать стратегию развития отрасли, то перепроизводства не будет еще много лет. У нас в России в этом году, по предварительным оценкам, будет произведено 2,4 млн т свинины в убойном весе. Из них приблизительно 900-950 тыс. т будет произведено в личных подсобных хозяйствах. А около 1,5 млн т – на сельхозпредприятиях. Я не беру в расчет фермерские хозяйства – на них приходится не более 2-3% рынка. То есть существуют две большие группы производителей: крупные и средние свинофермы и подсобные хозяйства. Причем доля подобных хозяйств из года в год снижается. С одной стороны, потому что у нас идет отток активного населения из деревень. С другой стороны, растет конкуренция со стороны свиноферм, где себестоимость мяса ниже. Современные крупные комплексы вытесняют из бизнеса подсобные хозяйства, ориентированные не на потребление произведенной свинины, а на ее продажу. Корма, опять же, дорожают, но если раньше их можно было воровать в колхозах, то сегодня особо ни у кого не своруешь, владельцы агрофирм за этим внимательно следят. А необходимость покупки дорогих кормов тоже снижает интерес крестьян к выращиванию свиней. Поэтому давайте предположим, что если в 2010 году в подсобных хозяйствах будет произведено 950 тыс. т свинины в убойном весе, то в течение пяти лет этот объем снизится примерно на 200-300 тыс. т. Вот и дополнительные объемы рынка – для новых свинокомплексов. К тому же у нас ведь и сами свинофермы очень разные. Есть старые комплексы, которые за последние годы, несмотря на рост конкуренции, ничего не сделали, чтобы повысить эффективность производства. По нашим оценкам, на долю таких ферм, которые в любом случае не смогут остаться на рынке в перспективе трех-пяти лет, приходится 20-25% производства. А это порядка 350 тыс. т – еще одна ниша, которую кому-то предстоит занять. Ну и, опять же, нельзя забывать о довольно больших пока объемах импорта. За его счет тоже можно решать проблему перепроизводства. Остается добавить, что порядка 35% рынка – это эффективные свинокомплексы, и их доля будет расти, прирост объемов производства в целом по стране будет обеспечиваться именно за счет них. Для эффективных хозяйств, на которые и должна делать ставку страна, потенциальная ниша для освоения – это почти миллион тонн в год.
BG: В то же время весной губернатор Белгородской области Евгений Савченко сетовал на то, что в его регионе скопилось 30,5 тыс. т нереализованной продукции свиноводов и птицеводов. Получается, что в целом по России перепроизводства нет, а в Черноземье оно уже есть?
С.Ю.: Белгородская область по достоинству считается лидером в производстве мяса. Здесь, благодаря продуманной политике руководителя региона Евгения Савченко и его профессиональной команды, мы видим пример того, какой может быть аграрная Россия. Но особой проблемы перепроизводства в Белгородской области я пока не вижу, хотя губернатор, безусловно, лучше знает ситуацию изнутри. По птице проблема была в первой половине года, но она пока рассосалась. Цены на свиней в регионе остаются стабильными в течение всего года. Колебания происходят в узком коридоре 75-80 рублей за 1 кг в живом весе. И это та цена, которая устраивает абсолютное большинство производителей. Если бы в Белгородской области живок стоил 65 рублей, а по всей стране – 80 рублей, тогда бы я сказал, что в регионе началось перепроизводство. Рынок живых свиней на убой очень быстро реагирует на избыток предложения. Потому что каждый день, когда у вас свинья достигла товарного веса, если вы ее не продали в этот день, вы должны ее кормить, и самое ужасное, что у вас качество мяса при этом падает.
Проблема больших объемов производства в Белгороде решается простым путем: они продают живок в другие регионы на небольшие бойни, мясокомбинаты, где есть свои линии по убою. Хотя, наверное, у белгородских производителей бывают трудности с быстрой реализацией своей продукции. Нельзя продать все, когда у вас настолько быстро идет рост производства, что от него существенно отстает развитие всей товаропроводящей сети. Кроме того, рынки сбыта ограничены, поскольку очень проблематично доставлять свиней в удаленные регионы. Российское производство свинины в основном выпускает охлажденные полутуши, которые в течение пяти дней еще можно продать, а потом это уже испорченное мясо. Это в Европе и в США сроки хранения свинины могут составлять от трех недель до двух месяцев. К тому же в России на четвертый квартал приходится до 40% убоя, а это слишком серьезный фактор сезонности, что также может приводить к проблемам с быстрой реализацией продукции. Конечно, у нас есть компании, которые очень профессионально занимаются дистрибуцией охлажденного мяса. Но это особый бизнес, там дорога каждая секунда.
BG: То есть наращивать объемы производства свинины в Черноземье и, в частности, в Белгородской области еще можно?
С.Ю.: Можно увеличивать объемы производства при условии, что в регионах появятся и будут эффективно работать убойные предприятия. Если их не будет, то этого делать нельзя, потому что живых свиней станет некуда поставлять. В Белгородской области наращивать объемы производства свиней можно, потому что это одна из наиболее эффективных областей в плане работы животноводства. Убойные предприятия, опять же, в регионе уже и работают, и строятся. Это и экономически более правильно – не свиней продавать, а мясо. Хотя это сложнее, так как надо продавать не одно животное, а десятки видов продукции. И нужно развивать дистрибуцию, а для этого оборотных средств должно быть достаточно, должны быть клиенты, которым вы можете предоставлять товарные кредиты. Производство не должно сильно опережать развитие всей цепочки поставки.
BG: Каковы сегодня сроки окупаемости в свиноводческой отрасли?
С.Ю.: Сейчас построить современный крупный комплекс на 4,8 тыс. свиноматок стоит 1,3-1,5 млрд рублей. Дальше на сроки окупаемости влияет стоимость кормов, доля которых в себестоимости в зависимости от цен на рынке составляет 70-75%. А в отдельные периоды, когда зерно было дорогое, то доля кормов в себестоимости доходила до 80%. В целом сами инвесторы ориентируются на окупаемость в течение пяти-шести лет. Однако в реальности возникает много побочных проблем, которые в бизнес-плане не пропишешь, например, падеж скота может быть выше среднего. Поэтому окупаемость за шесть-семь лет – более реалистичные, на мой взгляд, сроки. При этом о сроках окупаемости трудно говорить как об общерыночном показателе, хозяйства не похожи друг на друга по своей эффективности и по затратам на проект. Когда я выступал на одном из совещаний по развитию отрасли с участием президента Дмитрия Медведева, то сказал, что затраты на свинокомплекс могут быть невероятно высокими, особенно если в них включать охоту на львов и катание на яхте. Если говорить о рентабельности, то она находится на уровне 15-20%. Опять же – в нормальных хозяйствах.
BG: Что нужно прежде всего знать инвесторам, которые начинают новые проекты в свиноводстве?
С.Ю.: Рынок свинины в России будет развиваться. Если нам удастся за счет повышения эффективности производства сдерживать цены на мясо как на конечный продукт, то мы существенно повысим спрос. Свинина постоянно конкурирует с говядиной, птицей, рыбой. И надо понимать, что в пользу свиноводства станет то, что на мировом рынке будет усложняться ситуация с говядиной. Она будет расти в цене, и это будет перемещать часть спроса на свинину и мясо птицы, которое будет в скором времени основным конкурентом свинины. И, конечно, очень важна роль государства в тарифном регулировании. Сегодня американское свиноводство считается одним из самых сильных в мире – американский экспорт свинины превышает 1,3 млн т. Но при этом сами США не стесняются импортировать около 400 тыс. т свинины. Нам тоже ни в коем случае нельзя закрывать свой рынок, потому что в условиях конкуренции со стороны импортного товара мы чему-то учимся, копируем лучшие образцы и тем самым становимся сильнее. И уже сегодня нам нужно думать об экспорте. Потому что даже при условии, что у нас будет не хватать каких-то частей туши, уже в ближайшие годы мы получим избыток предложения по другим частям. И первым необходимым и самым главным условием для выхода на внешние рынки является укрепление ветеринарной службы. Кстати, в США мечтают, чтобы у нас все наладилось с ветеринарией, потому что им в сезон барбекю не хватает ребер.