— Этот текст я воспринимаю как предвыборный политический манифест. У нас в канун выборов всегда происходят обострения идеологической борьбы. Ельцин перед выборами в 1996 году впервые заявил о том, что нам нужна национальная идея. В канун второго избрания Путин сформулировал формулу, что конкурентноспособность во всем и есть наша национальная идея. Но конкурентноспособности нет, и об этом давно забыли. И вот опять поиск нацидеи. Вообще, чтобы рассуждать всерьез о национальной идее, о социальной программе, концепциях необходимо два условия. Во-первых, нужен определенный моральный авторитет. Во-вторых, определенные теоретические знания, знание социальных теорий. Если бы я начал объяснять Михалкову, как сниматься в кино, он не стал бы меня слушать, но я и не собираюсь этого делать в отличие от него.
Теоретические построения Михалкова построены на абсолютно неприемлемом тезисе, который выражается в формуле о том, что каждый период — белый или черный – наша история. Но российская история — история разорванная, разделенная во времени. Историческая Россия и Советский союз не совместимы, это совершено разные государства, как Третий рейх и ФРГ.
После краха СССР перед нами так и стоит вопрос, какой дорогой будем двигаться. Есть три пути. Первый – мы можем стать новым изданием СССР (линия КПРФ). Второй – отказаться от всей своей истории и бежать за Западом (правые). Третий – новая Россия может стать преемницей тысячелетней России.
Но соединить советское и российское, а между ними переворот 1917 года, гражданская война, Гулаг, раскулачивание, террор, невозможно. Однако власть пытается вести нас по пути, объединяющему все три варианта и их антивариант. У нас политика и российская, и антироссийская, и западная и антизападная, и советская и антисоветская. Это политика полного абсурда и деградации государства. И Михалков со своими громкими и красивыми словами выступает в данном случае проводником этой политики.
Один пример. Николай II причислен к лику святых, 20 лет его пытались реабилитировать, реабилитировали, но суд по поводу его убийства запретили организовывать. То есть в нашей стране можно убить главу государства без всяких последствий — ну, дело житейское, погорячились...
Если мы хотим вести дискуссии об идеологии, системе правил, русской идее, то надо понять, что мы разорвали страну. И мы должны либо ее сшить, либо уйти с исторической арены.
Нам надо не переписывать историю, а надо ее написать, она у нас не написана. Книги Ключевского, Соловьева. Карамзина читают, и черпают знания, а краткие курсы истории ВКПб, советской истории никого не интересуют – это ложь. Когда мы поймем, кто мы и не будем менять точку зрения от съезда к съезду и от президента к президенту, тогда вся эта михалковщина слетит как пустая мишура.