Бюджет "Цирюльника" взволновал не только Думу и Счетную палату, но и журналиста радиостанции "Серебряный дождь" Александра Гордона. В передаче "Хмурое утро" он обвинил Никиту Михалкова в разбазаривании государственных денег и сравнил с "блядью". Михалков смертельно обиделся.
Михалков обратился с письмом к вице-премьеру, в котором потребовал примерно наказать хулигана. И заодно отобрать лицензию у "Серебряного дождя".
"Мы отправили письмо с извинениями Михалкову, а через неделю Гордон принес публичное извинение за форму, в которой это было произнесено,— говорит генеральный продюсер радиостанции Наталья Синдеева.— Вскоре радиостанции было вынесено официальное предупреждение. Мы узнали и о письме Михалкова Валентине Матвиенко. В интервью по поводу этого письма Матвиенко сказала, что 'закрыла бы радиостанцию хоть сейчас', но по закону сделать этого не может".
Михалков сто раз прав, потому что ругаться в эфире — последнее дело. Но тысячу раз не прав Михалков, начав преследование обидчика с письма вице-премьеру и вообще обращения к людям доброй воли.
Он напоминает человека, которого обругали на рынке и который все никак не может успокоиться. Хватает за рукав прохожих, говорит: "Вы слышали, как он меня назвал? Назвал он меня вот как". В результате все, даже совершенно посторонние люди, не имеющие привычки слушать по утрам радио "Серебряный дождь", оказались в курсе конфликта и в гуще бессмысленной дискуссии о том, кто он, Никита Сергеевич, по большому счету.
В письме Матвиенко на бланке Союза кинематографистов он грозит: "Буду вынужден принимать по этому поводу — защиты чести и достоинства нашего древнего рода — свои частные меры". Странно все-таки — официальное это письмо или личное? И если он готов к кровной мести, то зачем же официально жаловаться бедной женщине, что его прилюдно обругали матом.
Похоже на нервный срыв. Михалков явно ожидал лучшего приема для своего долгожданного "Цирюльника". Критика, прозвучавшая разом и отовсюду, заставила его потерять самообладание. В конце если не темной, то уж очень серой истории с государственными деньгами на съемку ему была нужна убедительная победа. Потому что победителей не судят. Но мало кто соглашается с победой. И даже более того — швыряются яйцами. Обзываются матом.
В стенограмме запутанной болтовни ведущего запретное слово на "б" можно найти только с огромным трудом. Гораздо больше места занимают там рассуждения о том, имел ли право Михалков потратить на свой рекламный ролик государственные миллионы.
Не это ли показалось ему нестерпимо обидным?
АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ
--------------------------------------------------------
Гордон о Михалкове 12 февраля в эфире радиостанции "Серебряный дождь"
...Я все понимаю. И имя обязывает, и предки как бы за спиной стоят и говорят: "Продолжай дело-то, продолжай!" — и президентские амбиции у человека выросли. Но чтобы фильм... обошелся в 45 млн американских долларов, десять из которых выделило государство,— это, ребята, простите меня, самая дорогая в истории России избирательная кампания. Он там царя играет. На лошади скачет. Красивый такой, усатый, все как надо, значит, в мундире... Ну царь, царь Никита...
Сейчас, когда сообщают, что на "Оскар" его не выдвинули, что его нет в списке зарубежных фильмов, на пресс-конференции, глядя всем честным взглядом в глаза — а сзади папа мерещится, папа, дядя Степа, так и стоит просто, глядя, улыбаясь, на эти пшеничные усы, нафабренные и набриолиненные,— он говорит, что да, да, да, да, государство дало мне $10 млн! Но специальным указом этот фильм объявлен российским достоянием или что-то в этом роде!.. Франция за всю историю не может себе позволить снять фильм дороже $30 млн, а Россия — пожалуйста! "Никитушка, сколько надо-то? 45 не потянем. Десяточку возьмешь?" — "Давай, чего не взять? Давай!" — "На!" — "Давай!"
...А остальное откуда — это уже не наше дело! Мало ли где он эти деньги брал? Неважно! Важно другое. Что Никита Сергеевич, видный общественный деятель, который стремится стать президентом Российской Федерации, как последняя блядь тратит на свою парфюмерию — да? — на свою косметику, на свои наряды те деньги, которые честный человек употребил бы для других целей! Вот и все!..
Он считает свои фильмы новым общественным российским достоянием... Ну мама моя родная, ну дай народу-то сказать... российское или нероссийское достояние! Я повторяю, что это самая дорогая в истории России... избирательная кампания! Никита Сергеевич снял кино, показал, каким удалым, молодым, задорным, аристократическим, умным, со связями президентом он может быть. Да не президентом даже, бери выше — царем-батюшкой!..
Если бы вы знали, какая очередь из молодых режиссеров... стоят в Госкино с утвержденными сценариями к фильмам, которые подписаны в производство. Они стоят, потому что у них нет денег!.. И тут этот разжиревший мэтр... буквально на мешках с бриллиантами, снимает, оказывается, достояние русского народа очередное!..
Я слышал эту историю, когда ему предложили (включить свою фамилию в список НДР на последних выборах в Госдуму.— Ъ), он сказал: "Десять лимонов". Они говорят: "Да на, конечно, ты больше стоишь". А через три дня он вышел из партии и из списка. Деньги получил... Ужас, что творится, ужас! Хамы Христа Спасителя!..
--------------------------------------------------------
Михалков о Гордоне 18 февраля в эфире радиостанции "Эхо Москвы"
...Я хочу задать вопрос президенту Ельцину, премьер-министру, Думе, Федеральному собранию, просто людям,— я хочу задать вопрос: мы, вообще, кто мы такие, если мы это терпим? Ну, кто мы такие, когда с утра дети, не ушедшие в школу, или едущие в машине, работники, ученые по всей стране,— кто такой этот господин, чтобы с утра матом разговаривать, вещать о чем бы то ни было? Кто он такой? Я хочу знать, если это закон, если это правило, то жить нам под этим законом гибельно. Дело сейчас уже не во мне. У меня есть дети, у меня есть внучка, у меня жив мой отец, которому 86 лет,— можно к нему относиться как угодно, но на его стихах воспитаны все живущие сегодня люди, по крайней мере, старше 20 лет. Но каково это можно просто слушать?.. Я никогда этим не пользуюсь, не люблю, когда меня называют по званиям, но все-таки так, на секундочку. Я лауреат Государственных премий России. Двух. Я лауреат "Оскара". Я народный артист России. Я президент Фонда культуры. Я председатель правления Союза кинематографистов России. Член президентского Совета по культуре и искусству. Я, считайте, в какой-то степени государственный деятель. Каким образом может терпеть государство, чтобы какой-то малоизвестный человек, проживший большую часть жизни в Америке, таким образом разговаривал с народом и обсуждал людей?..
Я никогда в жизни не отвечал прессе. Сегодня наступил момент, когда это не оскорбление меня, это оскорбление достоинства миллионов людей, в тяжелейших условиях живущих здесь. Это еще самое мягкое, что было сказано в этой передаче. Это ложь, клевета, которые, так или иначе, подводят этот разговор к тому, что Михалков украл 45 млн... Это все клевета и ложь! Если Михалков украл, есть прокуратура, возьмите эти бумаги и посадите Михалкова в тюрьму. В общем, просто этот вопрос решается... Но! Но! Возбуждать это, все время муссировать... Этот накат, этот гон... Можете быть спокойны, дорогие журналисты! Вы меня не вытащите на необходимость беседовать и объясняться. Я абсолютно точно осознаю, для чего это делается, и именно поэтому я не буду отвечать. Но здесь я защищаю не себя. Я защищаю моих детей, я защищаю мою внучку. Я защищаю своего старика отца. Я защищаю их. И тут я ни перед чем не остановлюсь в этой защите. Меня можете полоскать сколько угодно. Но когда вы оскорбляете моих детей, я уже должен на это отвечать по полной программе.
--------------------------------------------------------
Как Михалков пожаловался Матвиенко на Гордона
СОЮЗ КИНЕМАТОГРАФИСТОВ РОССИИ
ПРАВЛЕНИЕ
#105, 18 февраля 1999 г.
Вице-премьеру правительства РФ г-же Матвиенко В. И.
Глубокоуважаемая Валентина Ивановна!
Посылаю Вам кассету прямого эфира программы "Хмурое утро" радиостанции "Серебряный дождь" г-на Гордона. Я сожалею, что вынужден отвлекать Ваше внимание на подобную мерзость, но кампания, связанная с поношением моего имени, развязанная в средствах массовой информации, уже перестает быть только лишь моим личным делом, на которое я мог бы не обращать внимание, что раньше и делал. Разнузданный тон, оскорбительная лексика, беспрецедентная клевета, да и просто грязный мат в мой адрес в 9 часов утра в прямом эфире, которые, кроме миллионов радиослушателей, могли слышать мои дети или мой 86-летний отец, переполнили чашу терпения, ибо направлены они, о чем бы хотел напомнить, не просто в адрес частного лица, а худо-бедно в адрес народного артиста России, лауреата Государственных премий, члена Совета по культуре и искусству при президенте России и так далее и тому подобное. Все это заставляет меня принять меры по защите чести и достоинства гражданина Российской Федерации.
Я настаиваю на прекращении деятельности в СМИ причастных к данной программе лиц (г-н Гордон имеет новую программу и на ОРТ) и отзыва в судебном порядке лицензии на право вещания радиостанции "Серебряный дождь" (о чем позаботятся совет российского Фонда культуры и правление Союза кинематографистов России).
Глубокоуважаемая Валентина Ивановна! Попустительство в такого рода вопросах не имеет никакого отношения к свободе слова. Оно иллюстрирует безволие власти, а самое главное, ее неспособность влиять на психологическое состояние общества. Поэтому не отреагировать сейчас — упустить влияние завтра. Что касается меня лично, то в случае, если властные органы не захотят или не сумеют проявить политическую волю к разнузданному хамству и безответственности в прямом эфире страны, я буду вынужден принимать по этому поводу — защиты чести и достоинства нашего древнего рода — свои частные меры. Убедительно прошу Вас довести до сведения Евгения Максимовича Примакова эту информацию как можно скорее и принять любое решение.
-------------------------------------------------------
Александр Гордон: это была цитата
— Во время эфира были ли у вас другие, кроме собственно стоимости фильма, основания обвинять Михалкова в блядстве?
— На момент эфира, да и сейчас, фильма я не видел, о чем сразу и сказал. Что касается самой фразы, так это цитата из "Утомленных солнцем", которую я переадресовал Никите Сергеевичу, подразумевая под этим, что недостойно тратить 45 млн долларов на один фильм, в то время как годовой бюджет всего российского кино — 3 млн.
— То, что вы до сих пор не видели фильма, является принципиальной позицией?
— Да нет, просто не было времени посмотреть. Но было бы любопытно, потому что рецензии моих друзей, его уже видевших, свидетельствуют, что в фильме за 45 млн были допущены обидные операторские и режиссерские ляпы.
— Как вы относитесь к тому, что адвокат Михалкова Кучерена настаивает на возбуждении против вас именно уголовного дела?
— Если бы он поступил так с самого начала, я бы только аплодировал. Но в начале конфликта Никита Сергеевич, не обращаясь в суд, решил действовать с помощью прямых угроз — вплоть до обещания закрыть мне дорогу во все средства информации. Но обращаться в суд после того, как за лексику в эфире были принесены публичные извинения и мной, и руководством "Серебряного дождя",— это уже похоже на преследование.
--------------------------------------------------------
Товарищи по цеху о Михалкове
Олег Янковский, актер:
В цивилизованном обществе так общаться нельзя. Я не поддерживаю методы Михалкова, но я говорю о поступке. Я на его месте тоже подал бы в суд. Сам факт безобразен, а о методах Михалкова судить не мне.
Александр Бородянский, кинодраматург:
Разнузданность прессы — даже не только по отношению к Михалкову — возмутительна. Но моя позиция проста: я уже три года говорю, что никакие запрещения не помогут. Журналистов, которые себя так ведут, надо бить. В принципе за это всегда вызывали на дуэль, но дуэли отменены. Значит, остается бить без дуэли, потому что эти люди по-другому не понимают, они так устроены, и им не объяснишь, что это неприлично, неэтично. Метод, избранный Никитой Сергеевичем, мне не то чтобы не близок — по-моему, он просто бесполезен. Все равно эту радиостанцию не закроют.
Марк Рудинштейн, продюсер:
Я считаю, что Михалков совершенно прав. Любую дискуссию надо вести в рамках приличия. Надоело, что любая мразь, которая приезжает из-за границы, может позволить себе что угодно. Я считаю, что нужно либо закрыть радиостанцию, либо, если радиостанция открещивается от своего сотрудника, пусть она подаст на него в суд, если она пытается сохранить свое доброе имя. Лично я еще бы и морду набил Гордону. Но сегодня даже морду набить нельзя, потому что скажут, что нарушаешь свободу слова.