"Культура", 2 ноября, 10.50
"Без иллюзий", "Casa de Lava" (1994)
Событие недели — фильм португальца Педро Кошты: оригинальное название — "Дом из лавы". В 1996 году Кошт, представляя "Дом из лавы" на московском фестивале "Лики любви", поражал воображение даже больше, чем его потусторонний фильм: очень романтичный зомби с гипнотической пластикой, белыми кудрями и едким остроумием. Фильм — слепок со своего создателя. Он может напугать пятиминутным молчанием вначале, монтажом простых, но загадочных планов — галереи женщин, то на лицах, то на руках которых концентрируется камера, да и самим сюжетом: один из двух главных героев почти все время пребывает в коме. Да так и не вышел бы из нее, если бы Исаак Де Банколе, сыгравший кому, не потребовал у Кошты оживить его хоть ненадолго.
Фильм сделан в стиле клинического минимализма вовсе не потому, что режиссер вообразил себя португальским Александром Сокуровым. Душа португальца устроена так, что любой минимализм она наполнит страстями и страхами. Недаром американские критики сравнивали "Без иллюзий" не с образцами европейского авторского кино, а с фильмами ужасов, снятыми в 1940-х годах Жаком Турнером, мастером напугать до смерти, показывая не источник ужаса, а реакцию на него героев. Леау — гастарбайтер из Кабо-Верде, впавший в кому после несчастного случая на лиссабонской стройке. Мариана (Инеш де Медейруш) — фрустрированная медсестра, воспринимающая европейскую жизнь как адскую ловушку и видящая в несчастье Леау шанс своей жизни. Отвезти его на родину означает для нее вырваться из ловушки и, возможно, искупить вину Европы перед бывшими колониями. Во всяком случае, она заворожена "другими", почти инопланетянами, живущими на одной с ней планете и не слишком далеко от Лиссабона. Но "другие" — действительно другие. Все и вся, что она встречает в Кабо-Верде, оказывается не то чтобы не тем, чем кажется (Кошта не Дэвид Линч), но неоднозначным. Главный образ, остающийся в памяти,— торжественное, страшное и почти абстрактное извержения вулкана Фого.
"Культура", 26 ноября, 10.40
"Дорога на Бали", "Road to Bali" (1952)
В Голливуде начала 1950-х существовал почти что особый жанр фильмов, названия которых начинались с "Дорога на...", всего таких фильмов — семь штук. Во всех них играли музыкальные комики Бинг Кросби и Боб Хоуп и милашка Дороти Ламур. Сценарий носил условный характер: кажется, большинство гэгов придумывали по ходу дела сами комики. Два эстрадных актера бегут из Мельбурна, где им грозят нежеланные брачные узы. Оказываются на Бали, где работают ныряльщиками: Кросби и Хоуп в образе смелых ловцов жемчуга — уже немного смешно. Влюбляются в принцессу Лалу (Ламур), которая никак не может между ними выбрать. Борются со злым принцем Ароком (Мервин Вай). Участвуют в свадебном обряде с неожиданным исходом.
Все это Кросби и Хоуп совершают как-то без огонька. Но эти фильмы и не притворялись чем-то большим, чем они были. Хоуп может обратиться напрямую к зрителям: парни, я сейчас спою немного, так что ловите момент, сбегайте за попкорном. Главное достоинство "Дороги на Бали", благодаря которому фильм и остался в истории кино: в нем впервые в массовом порядке использовалось камео, молниеносное и необязательное появление на экране звезд — Хамфри Богарта, Джерри Льюиса, Дина Мартина, Джейн Рассел.
"Первый канал", 28 ноября, 0.30
"Незнакомка", "La sconosciuta" (2006)
Фильм Джузеппе Торнаторе превратил петербургскую театральную актрису Ксению Раппопорт в европейскую кинозвезду — спасибо ему за это. Но фильм странный: режиссер то ли издевается, то ли совершенно серьезен. Дело, возможно, в том, что итальянское кино столь обмельчало, что Торнаторе отдувается за всех, изображает немного Висконти, немного Бертолуччи: неважно, что снимает, важно, что все торжественно, как в опере. Непонятно, что именно, но что-то великое напоминает. А еще Торнаторе хочется быть немного Хичкоком: героиня убивает негодяя (немыслимый, татуированный Микеле Плачидо) ножницами, как в фильме "В случае убийства набирайте "М"" (1954). Ну и спекульнуть на восточноевропейской чернухе. Ирина (Раппопорт) правдами, неправдами и даже убийством, хотя и не вполне состоявшимся, проникает в дом молодых, успешных, но не очень счастливых торговцев ювелиркой в Северной Италии. Ее цель — шестилетняя дочь хозяев, страдающая редкой психической дисфункцией — беззащитностью. Издеваясь над ней, Ирина учит девочку сопротивляться жизни, благо жизнь самой Ирины столь зловеща, что даже в России начала 1990-х сценарий забраковали бы как не лезущий ни в какие ворота бред. Бедную украинку вывезли в Италию сутенеры, ее насиловали, подвешивали за ноги и заставляли непрерывно — девять раз подряд — рожать. Возможно, Торнаторе поставил фильм на котурны не потому, что хочет быть Висконти, а потому, что утрамбовать безумный сценарий в органичный реалистический формат оказалось невыполнимой задачей.